Между «Правдой» и «Временем». История советского Центрального телевидения - Кристин Эванс

гораздо больше полномочий в определении победителей и проигравших. В целом она показывает, как формальные эксперименты с участием аудитории, в том числе с голосованием, могли сопровождать на Центральном телевидении транслирование самых ортодоксальных политических идей.

Программа «А ну-ка, девушки!», созданная редактором КВН М. Гюльбекяном и режиссером молодежной редакции А. Акоповым при участии редактора «Аукциона» И. Гавриловой, впервые вышла в эфир незадолго до прихода на Гостелерадио Лапина в апреле 1970 года и идеально вписалась в новую повестку, которую тот определил для Центрального телевидения. В ряде заявлений, сделанных вскоре после своего назначения, Лапин критиковал авторов, режиссеров и редакторов Центрального телевидения за слишком сильную ориентацию на элиту московской интеллигенции703. Вместо этого, по его мнению, телепрограммы должны были привлекать сельских и провинциальных жителей, ставших теперь частью телевизионной аудитории, – темами и форматами, которые были бы актуальны для них и стимулировали бы их труд, способствуя повышению эффективности. Лапин критиковал Алексея Каплера, ведущего популярной в 1960‐х годах передачи о советской киноиндустрии «Кинопанорама», за то, что он предложил телезрителям в качестве примера для подражания группу студентов-кинематографистов704. «По существу, – утверждал Лапин, – это был призыв выбирать профессию, связанную с кино», несмотря на то что лишь немногие советские люди могли ее получить. «А какое бесчисленное множество у нас передач об актерах, режиссерах, певцах, певицах, уже приобщившихся к славе или пробивающихся к славе», – продолжал он.

И разве все это не влияет на воображение молодежи, особенно молодежи, живущей вдали от городов? <…> Да, товарищи, было время, когда славе [образцовых рабочих] Паши Ангелиной и Марии Демченко могли позавидовать даже ведущие актеры страны. Но сейчас это далеко не так. Наша печать и радио как-то разучились создавать славу лучшим людям страны, подлинным героям, тем, кто создает материальные блага, тем, кто кормит, одевает, обувает, вооружает страну705.

Переориентация Центрального телевидения на провинциальную, неэлитную аудиторию не означала отказа от цели развлекать телезрителя, скорее наоборот. Нужны были передачи, соответствующие вкусам и политическим взглядам этой неэлитной аудитории и притом способные подтолкнуть ее в сторону развития экономически продуктивной и политически лояльной идентичности.

Именно эти задачи и решала программа «А ну-ка, девушки!». Она была развлекательной и популярной, но ее участницами были молодые женщины из рабочего класса, а не кавээновская студенческая элита, чье появление на телевидении после 1968 года стало столь проблематичным. Программа была призвана выполнять функцию, сходную с функцией аукциона по продаже неликвидных потребительских товаров: она должна была привлечь молодых женщин в «считающиеся непрестижными» профессии, «в которых остро нуждается экономика страны»706. Программа рекламировала эти «сугубо женские» профессии, подчеркивая требующиеся в них мастерство и разнообразные навыки, представляя их как культурную работу для всесторонне развитых людей707. В «А ну-ка, девушки!», как отмечалось в одном внутреннем отчете, «особое ударение делается на самостоятельный, творческий характер [представленного вида] труда, его важность и значение, на необходимость быть грамотным и всесторонне развитым человеком»708.

Название и музыкальная заставка программы были взяты из песни Исаака Дунаевского к музыкальной комедии «Богатая невеста» (1938, реж. Иван Пырьев)709. Припев песни начинался со слов: «А ну-ка, девушки! / А ну, красавицы!», – и, действительно, программа создавалась как советская версия конкурса красоты (ил. 18). Однако советская женственность, которую она пропагандировала, имела очень мало общего с колхозным мюзиклом конца 1930‐х годов710. Конкурсантки должны были представлять современную советскую женщину 1970‐х годов, привлекательную, стильно одетую, веселую, энергичную и умелую в хозяйстве, – «образ идеальной невесты», как вспоминал один сотрудник Центрального телевидения. В отчете 1973 года о «вопросах эстетического воспитания» в программах редакции молодежных программ говорилось:

Зрители видят представителей самых обычных широко распространенных профессий. Задача [молодежной] редакции показать привлекательные стороны их повседневной работы. Этим решаются не только вопросы, связанные с профессиональной ориентацией, но также и вопросы эстетического воспитания. В том, как одеты участницы конкурса, в их манере держаться, в их любви к хорошей песне зрители видят пример для подражания711.

Ил. 18. В канун Международного женского дня 8 марта Центральное телевидение подвело итог конкурса лучших по профессии «А ну-ка, девушки!» (А. Коньков (ТАСС), 1972) – ГБУ «ЦГА Москвы», № 0-9998

Итак, образы конкурсанток были тщательно выверены. По меньшей мере в одном случае одежда им была предоставлена самой программой – тогда девушек одели в платья, разработанные ведущим советским модельером Вячеславом Зайцевым712. Такое внимание к деталям было оправданно, поскольку участницы конкурса должны были служить примером для подражания советским женщинам, чьи решения в отношении потребления, вкуса и личного стиля имели во время холодной войны большое политическое значение713. Как объяснялось во внутреннем отчете, программа могла иметь узкую направленность – на помощь молодым женщинам в выборе профессии, – «но в лучших передачах этого цикла был достигнут эффект куда больший – шел рассказ о молодом поколении, о его духовном облике, нравственных устремлениях. Эталонность здесь выступает не в смысле выбора профессии, а в смысле выбора стиля и образа жизни»714. Многие конкурсы программы, включавшие в себя такие задания, как подбор аксессуаров к платью, были посвящены более общему, политическому выбору, который влекли за собой такие, казалось бы, незначительные вопросы вкуса.

Впрочем, выбор, стоявший перед молодыми советскими женщинами из рабочего класса, не ограничивался профессией и личным стилем. Отражая «двойную нагрузку», с которой сталкивались в 1970‐х годах советские женщины, программа была разделена на две части, одна из которых была посвящена профессиональным навыкам, а другая – навыкам, связанным с домашней ролью женщины. В каждом выпуске участвовали конкурсантки одной или нескольких смежных профессий (например, пекари и кондитеры). В первой половине участницы соревновались в профессиональных конкурсах за право представлять свой завод или бригаду. Эти конкурсы снимались отдельно на местах – на фабриках, – а результаты еще до начала передачи определяло жюри, состоящее из представителей фабрик и сотрудников молодежной редакции. Большая подготовительная работа, выдвижение кандидатов и прослушивание также проходили за кадром715. В начале каждой передачи показывались съемки профессиональных конкурсов – как пекари за три минуты формируют декоративные буханки или как телемастера полностью собирают телевизор за пять минут – и подводились итоги. Все это было прелюдией к выходу на сцену восьми полуфиналисток, отобранных в ходе этих предварительных, профессиональных туров.

Во второй половине программы эти полуфиналистки соревновались в конкурсах, где их проверяли на знания и таланты в ряде потребительских и хозяйственных ролей. В некоторых – на знание