Между «Правдой» и «Временем». История советского Центрального телевидения - Кристин Эванс

не спортивного, а театрального рода. «Для меня жюри – это третий партнер передачи, – объяснял Виктор Славкин, писатель-сатирик и драматург, участвовавший в круглом столе «Журналиста» в 1968 году. – И ответы жюри для меня не менее интересны, чем ответы команд»657. Такая защита подчеркивала коллективистскую, а не соревновательную цель КВН. «А я совсем не уверен, – добавлял критик Я. Варшавский, – что пафос должен вообще создаваться вокруг очков. Разве в этом дело?»658 Все играли в одной команде; в идеале КВН был, как выразился один из давних членов жюри, «конфликтом хорошего с отличным»659.

Член жюри КВН Александр Свободин в одном из руководств для организаторов игр рассказал шуточно-поучительную историю о капитане команды, который был недоволен неверным количеством баллов за конкурс, приведшим к поражению его команды. Этот капитан «забыл, что КВН игра. <…> Капитан подошел к жюри и пожаловался, – сообщал Свободин. – Последовал ответ, на редкость далекий от норм юриспруденции: „А, бросьте, подумаешь, в следующий раз выиграете – жизнь не кончается, КВН – тоже, да еще и не известно, не попало ли вам самим в суматохе лишнее очко…“»660 Капитан продолжал обращаться со своей жалобой во все более высокие советские инстанции, всякий раз получая один и тот же ответ, пока наконец не подал жалобу в Организацию Объединенных Наций. Он так и продолжает ждать ответа, писал Свободин, на свою просьбу о введении войск ООН в ложу жюри. Капитан КВН в этой истории, по словам Свободина, был неправ не только потому, что слишком серьезно относился к собственному чувству несправедливости, но и потому, что считал, будто жюри КВН связано «нормами юриспруденции». Впрочем, как показывают письма зрителей, тот капитан был далеко не одинок в своем стремлении добиться соблюдения строгих правил в КВН. Отнюдь не смешное, это требование очень напоминает аргументы советских диссидентов, которые оказывали давление на советское государство, требуя от него выполнения своих же собственных законов661.

К 1968 году появилось множество конкурирующих версий КВН, предлагавшихся и обсуждавшихся в печати и письмах телезрителей. На всякий рассказ, подобный рассказу Свободина, приходился рассказ Матвея Левинтона, знаменитого капитана команды Московского медицинского института. Левинтон сравнивал выступление КВН с изнурительной работой хирурга, а болельщиков КВН – со страстными фанатами на футбольном стадионе:

Ты буквально на работе. Ты «измочаливаешься» после передачи, как после хорошей операции. И не получаешь удовлетворения ни от своих острот, ни от острот соперников. Потому что их остроумие – это меньше очков тебе, твоей команде. <…>

Пыл борьбы во время передачи заставляет не только тебя забыть о себе, но и со всем залом происходит то же самое. …публика КВНа больше напоминает болельщиков на стадионе, нежели почтенное театральное общество. По напряженности каждая встреча КВНа похожа на серьезнейшие футбольные матчи662.

Итак, сотни зрителей писали жалобы на несправедливое судейство в КВН, требуя четких правил, и порой эти жалобы составляли большую часть почты передачи; тем временем другие жаловались на то, что передача стала слишком торопливой при новом, более коротком временном интервале, на который ее перевели в 1968 году663. В некоторых жалобах на отсутствие четких правил выявлялись новые различия в том, как понимали цель передачи ее создатели и зрители. Одни зрители жаловались, что КВН утратил дух импровизации, другие не понимали, почему импровизационные конкурсы «стоят» больше баллов, чем отрепетированные вступления и песни, требующие столь больших таланта и подготовки; они воспринимали это шоу как развлечение, а не просвещение и были вполне готовы наслаждаться им как юмористическим представлением, имеющим сценарий664.

Возможно, именно поэтому КВН оставался в эфире еще несколько лет – он закрылся только в 1972 году, пережив серьезное «закручивание гаек» на Центральном телевидении после ввода войск в Чехословакию в 1968‐м, а затем еще одно – после прихода Сергея Лапина на пост председателя Гостелерадио в апреле 1970-го665. Спортивная игра или театральная, импровизация или выступление по готовому сценарию – все это не имело решающего значения, по крайней мере в краткосрочной перспективе. Популярность передачи, в том числе среди партийных чиновников, позволила ей пережить многочисленные скандалы, равно как и многочисленные изменения основных ее параметров, включая переход к заранее записанным и смонтированным трансляциям666. К 1971 году, однако, главный редактор КВН Марат Гюльбекян и директор Сергеева уже говорили (за закрытыми дверями) о практических трудностях производства телеигры. Самой большой проблемой были поиск и подготовка подходящих участников: прежние чемпионы стали «неуправляемы», а новые команды, чтобы соответствовать стандартам игры, требовали месяцев и лет подготовки667. Уже в 1970 году сотрудники КВН предлагали «сделать перерыв в соревнованиях», чтобы подготовить новые команды и чтобы зрители «отдохнули и затосковали по передаче»668. Кое-кто из работников Центрального телевидения в своих воспоминаниях связывает гибель программы с антисемитизмом Лапина: многие из самых видных игроков были евреями669. Акцент КВН на гражданской сатире тоже плохо подходил для первых лет лапинской эпохи на Центральном телевидении, когда новостным программам были запрещены любые критические сюжеты.

Однако более непосредственной причиной закрытия передачи мог быть коррупционный скандал 1972 года, когда ведущий КВН Александр Масляков и еще один редактор и сценарист молодежной редакции были пойманы на взятке за организацию частных представлений другой своей программы – конкурса «Алло! Мы ищем таланты!»; это случилось во время летних гастролей программы в Астрахани, Набережных Челнах и Тольятти. Гюльбекян, отвечавший за руководство сотрудниками молодежной редакции, был уволен, а Масляков получил официальный выговор670.

Тем временем к 1971 году редакция молодежных программ запустила несколько новых программ. Взятые вместе, они свидетельствуют о дроблении КВН на ряд более адресных передач, ориентированных на аудитории и темы, лучше соответствовавшие политической обстановке конца 1960‐х – начала 1970‐х годов, когда «неуправляемая» интеллектуальная молодежь уже больше не могла быть главным героем эфира. Вместо того чтобы показывать советскую интеллектуальную молодежь, эти новые передачи продвигали героев рабочего класса или же довольно случайный набор «обычных людей». КВН иногда делал акцент на потреблении, вкусе и красоте – как на некоторых из тех сфер, где конкурсанты могли применить свои интеллектуальные способности и сатирический талант для улучшения советской жизни. Почти исключительно этим вопросам и были посвящены несколько новых передач, в том числе «Аукцион» (1969–1970) и «А ну-ка, девушки!» (1970–1985). КВН продвигался как форма интеллектуального спорта для юношей из студенческой элиты; «А ну-ка, парни!» (1971–1973) и затем еще несколько передач были посвящены физической и военной подготовке юношей из рабочего класса