Голливудский мустанг - Генри Денкер

Джек посмотрел на фотографии артистов и афишу. Увидел свою фамилию — «Режиссер — Джек Финли».

Его охватило ликование, которое он и не мечтал испытать. Усилия окупились. Душевная и физическая усталость стоили полученного результата. Джек вспомнил ночи, когда он испытывал страх — вдруг ничего не получится? Дни, когда ему приходилось импровизировать, думать и чувствовать за всю труппу. Ночи и дни, проведенные с Джулией в постели. Все усилия, муки, душевные шрамы окупились сторицей.

Он прошел за кулисы, чтобы узнать, здесь ли Джулия. Она поправляла прическу в гримерной. Перед ней лежала статья из «Трибюн». На газете стояла пластмассовая крышка от термоса. Когда Джек вошел, Джулия улыбнулась.

— Ты видел это? — спросила она.

— Что?

— «Трибюн»! «Геральд Трибюн»! Керр! Этот сукин сын!

— Джулия, ты ему понравилась! — возразил Джек.

— Он назвал меня старухой! Старухой! И это сделал ты. Залил меня светом. Заставил выглядеть ужасно, безобразно. Ты сделал это нарочно. Ты негодяй. Гомик. Проклятый гомик. Ты сделал это!

Ее голос разносился по всему театру. Прибежал Кермит.

— Джулия, Джулия, что случилось?

Она закричала так, словно еще вчера не умоляла Джека заняться с ней любовью:

— Кермит! Прогоните его отсюда! Я хочу, чтобы его не было в театре, пока идет спектакль! Он уйдет! Или уйду я! Этот чертов гомик пытался погубить меня! Погубить меня!

Беспомощный, мгновенно вспотевший Кермит посмотрел на Джека. Режиссер вышел за дверь. Он направился через сцену к выходу. До него доносились крики Джулии: «Этот гомик! Вы знали, что он гомик?»

Джек Финли вышел из театра, пересек проезжую часть и зашагал по переулку Шуберта. Когда он добрался до «Сарди», метрдотель указал ему на маленького лысого толстяка, который спрашивал режиссера. Джек подошел к нему. Толстяк поднялся и протянул маленькую, пухлую руку:

— Джок Финли?

— Джек Финли, — поправил его Джек.

— Вы, верно, не читали статьи Эрла Уилсона. Он намекает, что вы добились от этой дамы хорошей игры только за счет того, что постоянно трахали ее. Уилсон утверждает, что вы обладаете огромным джок-соком.

— Эрл Уилсон?

— Да. Я сохранил для вас статью.

Толстяк протянул режиссеру «Пост». Одновременно он представился:

— Марти Уайт.

Эта фамилия была знакома Джеку; Марти считался одним из лучших независимых агентов в Голливуде.

— Пообедайте со мной, — предложил Марти. — Я хочу поговорить с вами о защите ваших интересов на Побережье.

Одной рукой Марти усадил Джека, другой рукой подозвал официанта:

— Джозеф! Принесите мистеру Финли выпить!

Когда они оба сели, Марти сказал:

— Я присутствовал там вчера вечером. Какая премьера! Надо быть настоящим режиссером, чтобы добиться такой игры от этой пьяной стервы. Если вы подпишете со мной контракт, вам не придется волноваться о премьерах, рецензиях. Я готовлю для «Стейбер Студио» ракетную сделку, в которую после сегодняшних статей могу немедленно включить вас.

Малыш, вы слишком хороши для Бродвея, слишком талантливы, чтобы хлебать здешнее дерьмо.

Они скрепили договоренность рукопожатием, прежде чем Джек покинул «Сарди». Марти обещал, проделав определенную подготовительную работу в «Стейбер Студио», вызвать режиссера в Голливуд. Не позже чем через месяц.

— Малыш, пользуйтесь именем «Джок». Это будет элементом рекламы, — сказал в заключении Марти.

Оказавшись на улице, Джек снова направился по переулку Шуберта к театру. С фотографией — они использовали ее старые снимки — на него смотрела Джулия Уэст. Значительно более красивая и молодая, чем та женщина, с которой он работал и спал.

Финли произнес:

— А катись ты к черту, Джулия Уэст! Пусть катятся к черту все Джулии Уэст! Сейчас вы мне не нужны. И не понадобитесь снова. Я иду дальше!

С тех пор прошло семь лет. Сейчас он находился на натуре, в пустыне, снимал картину. И снова столкнулся со старой проблемой, от которой не защищен ни один режиссер.

Дэйзи Доннелл не была, в отличие от Джулии Уэст, агрессивной и злобной; она не предъявляла нелепых обвинений. Однако и здесь существовала проблема.

Звезде, женщине, не удавалось выглядеть так хорошо, как следовало бы.

Что может сделать в такой ситуации мужчина? Режиссер? Если бы Кермит был жив, он бы сказал: «Малыш, это твоя работа. Именно за это платят режиссеру».

Джок Финли предпринял кое-что. Дейзи Доннелл не удастся погубить его карьеру, как не удалось это сделать Джулии Уэст. Выход должен быть, и он найдет его.

В дверь трейлера постучали. Джо Голденберг закончил спектакль, который он устроил по просьбе Джока. Пора продолжать работу.

Финли вышел из трейлера, держа в руках папку, обтянутую великолепной кожей флорентийской выделки; в ней лежал сценарий. Он направился вниз, к озеру, где его ждала съемочная группа, каждый час работы которой стоил не одну сотню долларов.

Джок почти добрался до берега, когда лучи солнца, отражавшиеся от воды, на мгновение ослепили его. Он невольно отвернулся. Затем прищурился и посмотрел на воду, на дрожащее отражение светила. В его голове родилась идея — ясная и почти очевидная.

Почему проблемы всегда кажутся более сложными, чем они есть на самом деле? Чем вызвана нынешняя загвоздка? Девушка не может заснуть. Это сказывается на ее глазах. Ответ? Используй камеру таким образом, чтобы ее глаза не играли важной роли. Но как можно это сделать в том виде искусства, где девяносто процентов игры осуществляется глазами?

Выход есть. Специфика кино заключается в том, что зрители видят лишь то, что хочет показать им режиссер. В отличие от театра, где публика обозревает всю сцену, в кино режиссер говорит зрителям: «Смотрите сюда!» И они подчиняются ему. Мастерство кинорежиссера состоит в умении сделать это тонко, ненавязчиво, не раздражая зрителей. Если он способен решить эту задачу именно так, к нему и к фильму приходит успех.

Если ты не можешь показать ее глаза, сказал себе Джок, покажи его глаза или что-нибудь другое. Что угодно. Только не ее глаза. Тут требуется изобретательность. Ловкость рук. Смелый полет тщательно выверенной фантазии.

Возможно, его осенило, когда он увидел солнце, отражавшееся от воды. Или ему помогло отчаяние человека, борющегося за свою творческую жизнь. Так или иначе, но к Джоку пришла идея. Она сулила борьбу с Джо, очень долгое объяснение с Дейзи, возможно, первую публичную ссору с Престоном Карром. Однако сейчас другого выхода не было. Джок не сомневался в этом.

Первым делом он подошел к оператору. Может ли Джо заснять солнце, отражающееся от воды? Дать почти сюрреалистический, расплывчатый, нерезкий кадр? Тогда Дейзи покажется нимфой, выходящей из воды. Такой ее мог бы увидеть человек, ослепленный яркими лучами солнца. Она будет медленно выходить из воды, достигавшей ее талии. Зрители увидят сквозь мокрое, прилипшее к коже платье, каждый изгиб ее тела, груди с отвердевшими от холодной воды сосками, живот с хорошо заметным пупком, даже лобковые волосы. Все это, подчеркнутое мокрой тканью, предстанет перед зрителем в виде картины, написанной импрессионистом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});