Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

Она вспомнила одну из самых шумных выходок Вилла, еще в бытность его в Городской Страже: как он переоделся разбойником и похитил одну из своих любовниц из кареты, прямо из-под носа пожилого и богатого супруга. План сработал, и Вилл смог провести несколько дней наедине с дамой, вот только позже их все-таки нашли, его узнал один из лакеев. Скандал был невероятный. А Вилл потом заявился в Брейкберн-Холл, задолго до того как умолкли сплетни, и на его лице не было и тени смущения, он даже не пытался тогда оправдаться.

Да и с чего бы? Вилрован никогда не скрывал от нее, какой жизнью жил, он никогда не притворялся, что позволит их браку ограничить его в развлечениях. И все же Лили согласилась некогда стать его женой. Она со вздохом закрыла глаза, восстанавливая в памяти это событие шестилетней давности.

— Я уже начинаю думать, что, может быть, мне следует выйти за вас замуж, господин Блэкхарт, — сказала Лили. — Мой отец настаивает, что если я этого не сделаю, то покрою себя и свое имя несмываемым позором. Но вы… вас не пугает перспектива жениться так рано?

— Рано? — Вилрован усмехнулся. — Да я почти на год старше вас. Если вы в состоянии справиться с потрясением от такого раннего брака, я вполне уверен, что в состоянии выдержать то же самое.

— Но я — женщина, — слабо улыбнулась она. — Девушки нередко выходят замуж в моем возрасте или чуть старше. Хотя, честно говоря, я не раз задумывалась, а выйду ли я вообще когда-нибудь замуж. То есть мне было интересно, будет ли у меня такая возможность. Вы понимаете, я ничего не имею против самой идеи брачных уз и часто думала, что мне бы понравилось быть матерью большого семейства. Но вы… вы ведь еще студент. Не понимаю, как жена может вам помочь, более того, я, напротив, полагаю, что в вашем положении жена будет вам ужасной обузой.

— Уверяю вас, госпожа Брейкберн, несмотря на всю мою галантность, о которой сейчас, возможно, не может быть и речи, учитывая то невыносимое положение, в котором вы из-за меня оказались, никому и никогда не удалось бы склонить меня просить вашей руки, если бы я думал, что это так или иначе меня стеснит. Не в моих привычках позволять людям доставлять мне неудобства, и я не намерен после нашей свадьбы никоим образом менять свое поведение.

Лили вздохнула.

— Ну, по крайней мере, сказано честно.

— Почему бы нам и не быть честными, — Вилл не подозревал о том, как это иронично звучит в их ситуации, потому что ни он, ни Лили еще не догадывались о том, как их обманул лорд Брейкберн. — Вряд ли вы или я будем счастливы, если наш брак будет основан на лжи. Я не хочу сказать, — искренне добавил он, — что я не буду относиться к вам с подобающим уважением или позволю кому бы то ни было относиться к вам как к отвергнутой жене. И если сейчас нам невозможно жить вместе, я буду навещать вас, вы — меня… как только я поселюсь на квартире, где вы сможете меня навещать. Наши встречи буду вполне дружескими, так что в конце концов у нас обязательно получится семья.

Он взял ее руку в свои и тепло пожал ее.

— Я уверен, что вы во всех отношениях именно та женщина, которую я хотел бы видеть матерью своих детей. Честно говоря, я вас недостоин. И хотя прямо сейчас мысль о браке не кажется мне такой уж привлекательной, уверяю вас, я теперь уже вполне смирился с нашим положением, то есть, если вы, конечно, согласитесь быть моей женой.

Лили вздохнула:

— Жаль, что здесь нет тети Аллоры, она дала бы мне добрый совет. — На ней уже начинали сказываться все беды и невзгоды последних дней. Она устала выслушивать тирады лорда Брейкберна, а прошлой ночью, к тому же, совсем не спала. Если она сейчас согласится, все уладится и ее снова оставят в покое.

— Ну ладно, господин Блэкхарт, — наконец согласилась Лили. — Я выйду за вас замуж.

Колесо угодило. в яму, и коляска сильно подпрыгнула, вернув Лили к действительности. Она спала? Или просто погрузилась в воспоминания? Как давно они уехали из дома? Ей казалось, уже несколько часов назад.

Она потянулась к муаровой занавеске, надеясь узнать, где они сейчас, но Аллора остановила ее.

— Нет, дитя, оставь.

Итак… ей не следовало знать, куда она едет. И снова Лили с дрожью подумала, что внутри карета, обитая черной кожей и черным шелком, больше всего, к сожалению, походила на гроб. Она вдруг почувствовала себя подавленной, как будто стенки экипажа надвигались на нее, и внутри было слишком темно.

— Ты все время молчишь, Лиллиана. И выглядишь как-то меланхолично. Только не говори мне, что ты потратила все время нашего путешествия на мысли о своем бесстыдном муже!

— А если и так? Разве сейчас не самый подходящий момент вспомнить всю мою прошлую жизнь?

Аллора открыла было рот, но что она собиралась ответить, так и осталось тайной. В этот момент карета резко остановилась, и обе женщины выпрямились и взволнованно переглянулись.

Снаружи послышались голоса: два низких и незнакомых Лили и голос кучера.

— Мы прибыли, — Аллора начала собирать вещи: муфту, трость, перчатки, светильник. Она внимательно посмотрела на Лили. — Ты не возражаешь, если я на время оставлю тебя?

Лили отрицательно покачала головой.

— Тогда посиди здесь, пока тебя не позовут. — С этими словами она открыла дверцу и ступила на землю. Захлопнув за собой дверцу, Аллора оставила Лили одну в темноте.

Когда Аллора исчезла, Лили услышала, что за стенками повозки завязался оживленный спор. Ей показалось, она не раз уловила протест в голосе тети, но слов было не разобрать. Наконец спор прекратился и голоса зазвучали мирно.

Она уже совсем клевала носом, когда дверца распахнулась и ее ослепил свет факела.

— Выходи, Лиллиана, приближается твой час.

Очнувшись, Лили послушно вышла в свет факелов. Дрожа от предрассветной прохлады, она поплотнее закуталась в плащ.

Лиллиана увидела, что коляска остановилась на краю большого поля, поросшего высокой травой, окруженного с трех сторон ивами и кустами. Из-за деревьев виднелся смутный силуэт большого деревенского дома, и где-то вдали Лили почудилось журчанье ручья. Примерно в тридцати футах справа в бледном лунном свете зловеще белели мраморные развалины.

Она не сразу увидела тетю. Аллора отошла немного, и когда Лили ее наконец углядела, та стояла в окружении пяти загадочных фигур. Их лица скрывали звериные маски из чеканного золота, а волосы — длинные белые парики; черные атласные одежды, черные перчатки делали одинаковыми их силуэты; каждый из не известных ей магов держал в руке факел.

У Лили вдруг подогнулись колени. До сих пор она либо дремала, либо думала о Вилле, но при виде этих зловещих костюмов, золотых масок шакалов, львов, баранов, этой намеренной театральности, осознала наконец всю серьезность своего путешествия и тех удивительных и, возможно, ужасных событий, что ждут ее впереди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});