Где танцуют тени - Кэндис Проктор

Девлин устремил взгляд на тихо шелестевшие верхушки кленов на площади.

– Мне кажется, де Ла Рок рассказал Россу об амурах его начальника с турчанкой.

– А разве француз не сплетничал вам, что в сети супруги посланника попался именно Александр?

– Сплетничал. Но имейте терпение дослушать. Нам известно, что для доставки очередного донесения эмигрант встретился с Россом в среду. По-моему, как раз тогда он и сообщил молодому дипломату о связи Фоули и Ясмины. Александр не принял бы подобное утверждение на веру. Он наверняка постарался бы выяснить, действительно ли де Ла Рок раскопал компрометирующие сведения. Мне представляется, что к моменту стычки Росса и Рамадани в увеселительных садах Воксхолла у Александра имелись либо веские подозрения, либо уверенность в правоте француза.

Геро отправила в рот еще ложечку лакомства.

– Это дает турецкому послу мотив для убийства Ясмины, Росса и де Ла Рока, но не американца со шведом.

– Не могли бы мы на минутку сосредоточиться на сэре Гайде и французе? – оттолкнулся от ограды виконт. – Как мне видится, де Ла Рок понял, что из-за любовных похождений заместителя министра подвергается опасности разоблачения. Вот почему, передавая Россу очередные сведения, эмигрант потребовал повышения оплаты. Вот почему он в пятницу опять явился к Александру – ожидал получить деньги. Но тот по какой-то причине отказал.

– Чтобы увеличить вознаграждение осведомителя, требовалось обратиться либо к самому Фоули – а в данной ситуации Росс явно не мог этого сделать – либо через голову непосредственного начальника к министру Каслри, – заметила собеседница. – Почему Александр не пошел к министру?

– Потому что сэр Гайд убил подчиненного прежде, чем тот собрал достаточно доказательств. Росс не стал бы разбрасываться голословными обвинениями.

Геро прижала большим и указательным пальцами высокую переносицу и болезненно поморщилась.

– Вот что случается, если глотать мороженое слишком поспешно, – усмехнулся Себастьян.

– На такой жаре оно быстро тает. – Мисс Джарвис по-прежнему держалась за нос. – Так почему же де Ла Рок вам солгал?

– К тому моменту у нашего коллекционера возник, как ему казалось, хитроумный замысел: он собирался шантажировать чиновника. Потому-то Фоули с ним и покончил.

Продолжая наслаждаться шоколадным мороженым, собеседница в молчании обдумывала услышанное.

– Я бы согласилась, что это резонно, если бы не Карл Линдквист. С какой стати сэру Гайду было убивать его? Выплата золота шведам являлась важной частью стараний Фоули добиться британо-российского альянса.

– Да, смерть шведа плохо сюда увязывается, – длинно выдохнул Девлин.

– А по-моему, – поскребла мисс Джарвис ложечкой по донышку, – единственные, у кого вообще имелся мотив устранить Линдквиста, – это французы. Гибель агента, понятное дело, не остановила бы передачу золота шведскому правительству, но могла задержать и в дальнейшем усложнить тайные сделки между нашими государствами.

Себастьян передал пустую вазочку пробегавшему мимо официанту, вскочил на сиденье рядом с невестой, взял вожжи и хмыкнул:

– Ну да, как же, безликие и безымянные французские шпионы…

Геро одарила виконта долгим, пристальным взглядом:

– У некоторых из них есть имена. И лица.

Девлин изумленно уставился в ответ, недоумевая, действительно ли собеседница имела в виду то, что, по его мнению, она имела в виду. Затем напомнил себе, что перед ним – дочь Джарвиса, и решил, что, по всей вероятности, так оно и есть.

Но Геро всего-навсего открыла зонтик и спряталась под ним от солнца, поскольку коляска уже выехала из кружевной тени, отбрасываемой широколистыми кленами.

* * * * *

Себастьян беспокоился, что невеста будет настаивать на совместной поездке на Даунинг-стрит. Однако мисс Джарвис, похоже, напротив, не терпелось распрощаться со спутником.

Прибыв в Вестминстер, виконт обнаружил, что улица Уайтхолл на всем протяжении от Чаринг-Кросс до здания парламента бурлит потоками взмыленных посыльных, мотавшихся туда-сюда с депешами между министерством иностранных дел, казармами королевской конной гвардии, Адмиралтейством, парламентом и Карлтон-хаусом. Протолкавшись по многолюдному лабиринту коридоров, Себастьян оказался у кабинета заместителя министра.

– Сэр! – вскрикнул высокий тощий секретарь, когда Девлин решительно проследовал через приемную. Виконт не остановился.

Дрожащий клерк подхватился со стула и поспешно выбрался из-за своей конторки:

– Туда нельзя! Сэр Гайд занят составлением важного отчета и настоятельно просил его не беспокоить. Крайне настоятельно.

– Я скажу, что приставил к вашему виску пистолет, – пообещал Себастьян и дернул ручку.

Сэр Гайд, подносивший перо к чернильнице, застыл и поднял глаза:

– Какого черта?

Девлин захлопнул дверь перед носом продолжавшего скулить секретаря.

– Нам нужно поговорить. Сию минуту.

– Вы с ума сошли?! – отшвырнул перо Фоули. – У меня нет времени на разговоры! Слышали, что случилось?

– Слышал, – виконт бросил на захламленный бумагами стол шляпу, перчатки и трость. – А еще только что выяснил, что об объявлении войны Александру Россу стало известно почти две недели назад. Хотя вы тоже это знали, не так ли?

– Росс… что?! Но… как такое возможно?!

Выражение крайнего удивления и неверия на лице чиновника заставило Девлина на миг запнуться.

– Ваш подчиненный получил эту новость с борта судна «Балтимор Мери», которое пришвартовалось в Ротерхите в день смерти Александра. Как только Росс узнал, он тут же отправился к вам домой – предупредить. Поэтому вы и убили его – его и американца, привезшего это известие.

– Но… это же абсурд! Какая у меня могла иметься причина?

– Война с Америкой означает конец всякой вероятности направить британские войска в Россию – замысла, на достижение которого вы положили столько сил. По сути, на кону стоит ваша карьера. – Себастьян заметил, как сжались челюсти чиновника, и понял, что затронул больное место. – На что вы, собственно, рассчитывали? Что до успеха рукой подать и вам удастся провернуть дело, прежде чем официальное известие о войне достигнет Лондона?

– Мы были почти у цели. Чертовски близко. Если бы не Гендон, договор был бы подписан недели назад! – Фоули выскочил из-за стола и встал у окна, выходившего во двор. Немного помолчал, задумчиво поджавши губы, а затем сказал: – Не отрицаю, в ту субботу вечером Росс приходил ко мне домой. Но не застал. Оставил записку, что у него имеется для меня срочное сообщение. А когда я через несколько часов заглянул к Александру на квартиру, его там не оказалось – по крайней мере, на стук никто не открывал.