Формула Бога. Восхождение - Юрий Витальевич Яньшин

старого патриарха.

— А как же?! Без этого — никак, — развел руками тот и продолжил. — В общество, поголовно зараженное фатализмом, в котором всем, на все и на вся, наплевать, он собрался, в качестве стимулирующей морковки, представить технические достижения своей цивилизации и в довесок — практическое бессмертие. И какие, по-вашему, чувства в обществе он этим пробудит? Не знаете? А я вам скажу. Загибайте пальцы. Во-первых, лютую ненависть тех, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет попасть в Рай по причине закоренелой греховности, ведь они то надеются успеть заскочить в последний вагон, отвалив перед смертью денег на храм или сиротский приют. Но мы-то с вами знаем, что здесь своя бухгалтерия и свое мерило поступков, хоть до конца и сами не понимаем механизма этого процесса. Во-вторых, черную зависть тех, кто узнает, что кто-то из тех на кого и подумать было нельзя, попали сюда, а им таким хорошим, как они сами о себе думают, войти в Рай является делом проблематичным. В-третьих, обида за то, что не прилетели раньше, а теперь воспользовавшись земными интеллектуальными ресурсами, явились в качестве мессии. И ведь им не объяснишь, что не могли сделать этого раньше. Их «железным» аргументом будет то, что ангелы де и раньше могли посещать Землю и никаких технических ухищрений для этого не требовалось. В-четвертых, общее недоумение от того, насколько незначителен процент, попавших в Рай, от общего населения планеты. Отсюда вытекает и пятый пункт. Видя насколько мало количество спасшихся большинство людей, не поверив в свои силы, просто махнут на это рукой, рассуждая про себя, что раз критерий попадания так высок, то и надрываться незачем, все равно усилия пропадут впустую. Конечно, будут и те, кого привлечет любопытство и жажда познаний новых технологий, но согласитесь, разве это чувство можно отнести к самоочистительным? Ну что, мало?

— Постойте, так я не понял, вы что, против посылки экспедиции?! — спросил ангел.

— Отнюдь! Обеими руками — за. Однако с некоторыми поправками. Я, конечно, понимаю уважаемого Льва Николаевича, уповающего исключительно на Россию, как локомотив земной пассионарности, но формировать экспедицию из одних только представителей нашего с вами сектора, извините, попахивает великодержавным шовинизмом. Это может рассорить Россию там — на Земле с ее соседями, и нас здесь. Экипаж, по крайней мере, первой экспедиции, должен быть интернациональным. В дальнейшем, если первая экспедиция увенчается успехом, можно будет уже подумать об индивидуальном воздействии на каждый из регионов, включая Россию. И второе. Не триумфаторами на белом коне, а сугубо младшими братьями должны прибыть на Землю члены экспедиции. Спаситель тоже ведь въезжал в Иерусалим не на триумфальной колеснице, а на ослице. Не кичливыми представителями, далеко продвинувшейся цивилизации, а просителями о помощи, во имя спасения двух миров. Они должны пробудить в людях чувство милосердия, ибо только оно может объединить и направить людей к истине. Тем более, что на начальном этапе от них не требуется никакого душевного и физического надрыва. Начать нужно с малого. Всякий путь к Богу начинается с малого. Накорми бездомного щенка, переведи старушку через дорогу, помогу немощному соседу и сходи в магазин за продуктами для него, пригрей сироту из детского дома, ибо так заповедовал нам Христос: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот». Нужно постараться сделать так, чтобы свершение хотя бы малых, но праведных поступков стало нормой бытия, вошло в жизненную привычку. И каждый раз при этом подчеркивать, что это не мы, а вы для нас являетесь старшими братьями. Что делает человека лучше? Отвечаю. Чувство сопричастности к великому, чувство своей крайней необходимости, чувство гордости (не путать с гордынею) за себя и свой народ. И ни в коем разе не надо ждать быстрого результата. Пассионарность надо взращивать, копить, холить и лелеять.

— Хорошо. Я подумаю над вашими словами, — сказал Захария.

Видя, что основная тема беседы в основном исчерпана, Ирия, доселе тихонько сидевшая и не проронившая ни одного словечка, решила, наконец, задать священнику вопрос, который видимо ее очень сильно интересовал:

— Скажите, ваше преосвященство, а почему Христос отказался возглавить Церковь, которую сам же и создал? Если не там, на Земле, то хотя бы здесь, ведь к этому нет никаких препятствий.

Гермоген, огладив свою широкую и лопатообразную бороду с ласковой грустью в глазах тихо ответил:

— Давно это было. Еще не при мне. Поэтому сам не слышал его ответ, но передаю слова тех, кто был рядом. Приступали к нему с этим вопросом мужи многие. На что он им отвечал: «Не поводырь я, ибо, так же как и вы грешен и обуян страстями, но всего лишь указующий путь праведный».

— Мне трудно это понять. Я многого не знаю. Но я знаю, что из-за отсутствия церковного единоначалия на Земле произошел раскол, который обернулся многими горестями людскими.

— Все так и одновременно не так. Западная ветвь христианства, установив церковное единоначалие, объявило Папу единственным и непогрешимым наместником Бога на земле, что является безусловным грехом перед богом и паствой, так как заранее объявляет его правым в любом деянии, а ведь человек слаб по своей натуре и нуждается в ежечасной поддержке и поправке. В то же время, Восточная, или как ее принято называть Ортодоксальная ее ветвь, следуя заветам Христа, сохранила, в качестве высшей церковной власти — Собор, ибо коллективное мнение гораздо точнее представляет мнение всего общества, нежели одно лицо. Кстати, единоначалие католической церкви никак не берегло ее саму от раскола. Примером того является протестантизм, «отвоевавший» у католиков едва ли не половину паствы. А вот польза от соборности безусловна и явна. И примером тому служит наш с вами Рай. С лишенной единоначалия католической церковью, нам гораздо проще наладить взаимоотношения на низовом уровне. За всю историю Рая, я не припомню, каких бы то ни было, трений и разногласий.

— Да, — почесала в задумчивости Ирия за ухом, — как-то я об этом не подумала. Спасибо.

Пора было уходить. Гости встали, встал и патриарх. Взаимно благословили друг друга, обменявшись на прощанье номерами комторов.

XXVI

Из храма вышли молча. И долго шли так по тихой аллее вдоль пруда. Ирия молчала о чем-то своем, а Захария боялся нарушить идиллию тишины. И все-таки Ирия первой нарушила молчание. Потершись затылком о плечо Захарии, она с усмешкой в голосе проговорила:

— Я, конечно, всякого ожидала от своего по-настоящему первого в жизни свидания с мужчиной. Однако никак не могла предположить, что банальная развлекательная прогулка, вместо ахов, охов и признаний