Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

— Не отменят, — подтвердил Ван-Лер и уныло посмотрел на грязевую поверхность.

Распрощавшись с ним, мы с Синеглазкой отправились в сторону общежитий. Он держался очень близко, словно в любой момент ожидал нападения и готовился защитить меня от угрозы. Впрочем, если бы я не видела в действии телохранителей высокопоставленных особ, я бы не могла так быстро оценить несколько изменившуюся манеру его поведения.

— Успокойся, — посоветовала я.

Занятия сейчас были в самом разгаре, и по дорожке мы шли одни. Территория этого учебного заведения была достаточно большой, чтобы наш путь к жилой части оказался немаленьким.

— Веди себя осторожнее, — отозвался Синеглазка.

— Накинь на нас отвод глаз и не дёргайся.

Он наградил меня глубоким нечитаемым взглядом. И хотя я не могла понять его эмоций, мне почудилось в его настроении что-то осуждающее.

— Отвод глаз нельзя считать надёжной защитой, — назидательно пояснил Синеглазка. — Особенно когда противник не определён.

— Ну да, ну да, — покивала я с дельным видом. — Высококлассный маг, способный пробить твой отвод глаз, устроит на стадионе волчью яму.

— Уверенные в себе сильные люди часто пренебрежительно относятся к простым ловушкам, именно поэтому эти простые ловушки становятся смертельно опасными.

Я шумно выдохнула через нос: о, ну надо же, какая мудрость.

Остановившись, Синеглазка ухватил меня за плечо и развернул к себе. Я успела подавить импульс заломить ему руку и осталась ровно стоять, разглядывая его напряжённое лицо. Низкий завораживающий голос тоже был напряжённым, с нотками неожиданно тревожных эмоций:

— Ты могла бы серьёзнее относиться к своей жизни? В той яме… Там были лезвия. Одна нелепая случайность — и ты могла за несколько секунд истечь кровью или пробить себе череп. Это нечто большее, чем студенческая шутка!

Ну вот, он начал читать нотации. Я закатила глаза. Вообще мне хотелось разбавить напряжение шуткой: мол, тогда твоё задание закончится, или в ордене всем спокойнее станет, что я точно не соучастница одержимых. Но я сдерживалась, потому что знала подобный тип людей: шутки на эту тему сделают их более занудными.

Если бы я относилась к своей жизни серьёзнее, я бы сошла с ума.

— Ты меня не слушаешь, — печально произнёс Синеглазка.

Он смотрел с несомненным осуждением, и только красота его лица, этих глубоких синих глаз и сексуальность голоса как-то смиряли с тем, что меня отчитывали, словно ребёнка.

В принципе, все в моём окружении знали, что я такое терпеть не могу, поэтому я почти забыла, каково это.

— Ты хочешь, чтобы я была осторожнее, — резюмировала его предыдущие слова.

— Пообещай, что будешь осторожнее.

— Хорошо, я буду осторожнее, — не удержалась от улыбки: он забавный.

— Ты солгала: ты не собираешься выполнять это обещание.

Я только шире улыбнулась:

— Ну что ты, я не могу огорчить такого красавчика, так что придётся поберечь себя. Обязательно буду грязевые ямы проверять. И осторожно переходить дорогу. А ещё могу давать тебе пробовать свою еду на случай, если там яд.

Взгляд Синеглазки стал только более укоризненным. Подхватив его под руку, я кокетливо заглянула ему в лицо и попросила:

— Утешь меня чашечкой горячего какао.

И сам попей для успокоения, а то с тех пор, как вместо предполагаемых колышек увидел острые наконечники копий, он стал сам не свой.

Синеглазка тяжко вздохнул, похоже, осознав бесперспективность разговора.

* * *

Занятие с магом молний для меня сорвалось: расследование действительно инициировали. Причём моментально. Дело было не в том, что покушались аж на целую герцогиню. И не в жалобах баронов и Эрика. Последний даже не успел задействовать свои королевские связи.

Взбудоражило силы правопорядка не само покушение.

Просто оказалось, что эти копья украли со склада городских стражников, да ещё безжалостно переломали для ловушки. Интендант не мог этого простить. Я почти сочувствовала преступнику: интенданты — страшные люди.

Глава 44. Любовь — страшная вещь

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Магистр, ну что вы от меня хотите? — Кериш готов был упасть на колени и биться головой о начищенный пол гостиничного номера. — Эта долина — место взращивания независимых магических сил королевства, у нас здесь нет власти. Я не могу найти преступника, я даже расспрашивать нормально никого не могу, потому что весь город стоит на ушах из-за кражи. Давайте доверим расследование профессионалам.

— Я должен найти того, кто устроил эту ловушку. — Арман стоял у окна и мрачно наблюдал за прохожими на улице.

У Кериша было неприятное ощущение, что его магистр готов спалить не только неведомого преступника, но и весь город заодно, чтобы ни один соучастник покушения не избежал наказания. И всё же Кериш надеялся до него достучаться.

— Вы хоть понимаете, что само наше присутствие здесь может навредить ордену! Вы ведь помните, что при перезаключении договора мы собирались вытеснить отсюда водников. Если они донесут о вашем присутствии здесь, король может заподозрить нас в желании навредить стражам и сделать выбор в их пользу. — Ещё Керишу от отчаяния хотелось рвать на себе волосы. — После стольких лет конкуренции и усилий мы можем проиграть и остаться без контракта на защиту этого королевства… вы хоть представляете, как нелегко нам будет выбивать себе место в филиалах ордена в других странах? А имущество! А связи! Нам же придётся покинуть все дома… Подумайте о наших детях, каково им будет разъехаться и потерять друзей…

Говоря это, Кериш ощутил холодок в сжимающихся внутренностях: он родился и вырос здесь, он совершенно не хотел бросать насиженное место. Пусть даже магистр и на чужой земле мог обеспечить ему такой же уровень жизни, ему всё равно не хотелось переезжать и заново выстраивать связи.

Переизбыток чувств придал Керишу смелости:

— Вы могли бы хотя бы внешность свою изменить!

Арман дёрнул головой, и это было первое его движение за время прочувствованного отчёта-жалобы на то, что Кериш никак не может выполнить приказ магистра «хоть из-под земли» достать гада, который понатыкал копья в грязевую яму.

«Неужели он начинает проникаться моими словами?» — в сердце Кериша вспыхнула надежда, и он эмоционально продолжил:

— Магистр, пожалуйста. Если вам так надо оставаться здесь, ну займите место какого-нибудь другого ученика и накиньте его личину, мы могли бы это уладить, могли бы похитить кого-нибудь достаточно симпатичного для ваших целей, а потом, когда вы закончите, выпустить, и он никогда не узнает, кто и ради чего его похитил. Пожалуйста, хотя бы замаскируйтесь.

— Нет.

И хотя тон был резким, сегодня Арман на редкость терпеливо выслушивал жалобы и предложения, что поддерживало надежду Кериша на то, что тот одумается.

— Ваша пламенность, вспомните о долге перед орденом! Ни одна женщина не стоит таких жертв!

Очень медленно Арман повернул голову. Падающий в окно свет очертил его идеальный профиль. В этот момент Арман выглядел величественно и красиво, он не выпускал магию, не делал резких движений, но сердце Кериша сжалось от инстинктивного ужаса: ему показалось, магистр убьёт его за эти слова.

— Ты ошибаешься, — ответ прозвучал весомо, словно сметающая всё лавина.

Он полностью развернулся и теперь смотрел на Кериша. В комнате не горел свет, и очерченная светом фигура оставалась в тени, яркие глаза Армана казались чёрными, как самая тёмная ночь. От него исходило такое убийственное ощущение силы, что Кериш попятился, обливаясь потом и стискивая трясущиеся пальцы.

Арман надвигался. И даже когда Кериш понял, что тот просто направлялся к двери, продолжал пятиться, пока не упёрся в комод у стены. Честно говоря, Кериш с радостью спрятался бы в этом комоде. «И зачем я намекнул на его чувства к девушке?» — корил он себя.

Возле двери Арман остановился. Кериш молился всем героям, чтобы магистр уже ушёл и мысленно обещал заняться расследованием активнее. Прямо очень-очень активно.