Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Рухнув на землю, Лисар оказался на коленях. Он поднял голову. Правый глаз горел и ничего не видел. Чешуя разрушенной брони осыпалась на землю бесполезными кусочками, нагрудная пластина была вмята. Но страшнее всего были ожоги — стоило шевельнуться, и кожа трескалась, исторгая кровь.

Распахнув огненные крылья, Варда медленно спускалась вниз. Её белые с красными прядями волосы трепетали на ветру, глаза горели. Со всех сторон громыхали яркие взрывы, грозовое небо простреливали смертоносные молнии. Но Лисар и Варда были словно в безмятежном глазу этой бури.

Стиснув потрескавшиеся зубы, Лисар поднялся и левой рукой — на правой не осталось пальцев — высвободил меч.

Он не собирался сдаваться, хотя бой мага без покрова с магом в огненном покрове довольно бесперспективен.

Ноги Варды коснулись растрескавшейся и оплавленной земли. Сама она тоже была потрёпана: сквозь прорехи в покрове и броне виднелись подпалины и кровоподтёки, но она их не замечала. В её глазах горел пугающий огонь. Лицо одухотворённо застыло. Она была пламенем. Ожившим, разрушительным, прекрасным.

— Я ожидала от тебя большего, — Варда крепко сжимала посох, хотя из-под почерневших ногтей сочилась кровь.

Лисар понимал, этот бой дался ей нелегко. Существовал предел того, что может выдержать благословлённое богом тело. Она не должна быть намного сильнее его. В его мече тоже был фрагмент бога, хотя не такой сильный, но отданный добровольно и служивший верно. Разница не должна быть настолько велика.

Но Варда действовала эффективнее.

Встав в базовую атакующую стойку, Лисар наполнил меч молниями и рванул вперёд. Он восхищался ею, он мечтал о ней, он жаждал её, но он не мог отступить. И не хотел ей проигрывать. Это было не желание доказать, что он достоин, а просто желание выжить.

Варда приняла удар на посох. Отдача сотрясла всё тело Лисара. Прижимая меч к древку, он ощутил, как посох протестующе вибрировал в её сильной руке.

Их взгляды встретились. Они находились так близко друг к другу… Лисар давил мечом. Варда не уступала. Её покров феникса распадался, открывая металлическую броню с золотым узором. Огненные крылья обратились пеплом. Но Варда скалилась в дикой улыбке.

Они закружили по неровной земле, сосредоточенные друг на друге так сильно, что не замечали сражения вокруг.

Варда самозабвенно отдавалась бою. Она бросалась на Лисара диким зверем. Он успевал блокировать мечом удары посоха, на это уходили все силы. Она была как торнадо, как лесной пожар. Непобедимая. И ему хотелось кричать: остановись! Остановись! Позволь поговорить с тобой! Позволь показать, что я… хочу быть на одной стороне с тобой.

Но у него не хватало дыхания. Его израненное тело отдавало все силы на то, чтобы увернуться, удержать посох на лезвии меча, не позволить спалить себя дотла.

Лисар сражался изо всех сил. От этого зависела его жизнь. Варда улыбалась, наседая. Блокируя его атаки. Её усиленное магией тело не уступало ему во взрывной мощи мышц.

— Ну же! Ну же! — у неё хватило дыхания его подбадривать.

Посох выбивал искры из усиленного молниями меча.

— Покажи, что ты можешь! Где твои смертельные удары? Ты что, не хочешь меня победить?

В её огненных глазах мелькнуло презрение, улыбка из безумной стала надменной. Лисар не мог этого принять. Не мог проиграть. И он действительно бил недостаточно агрессивно.

Рисунок его боя изменился. Он ударял слева и справа, снизу и сверху, целя в сердце, шею, глаза, живот. И улыбка Варды вновь стала радостно-безумной. Лисар видел, что она наслаждалась боем, наслаждалась каждой раной, каждым парированным ударом, каждым новым ожогом на его теле.

Лисар понял, что он тоже улыбался.

Он в очередной раз махнул мечом, когда почувствовал странное. Что-то чёрное растекалось за спиной Варды, она успела выставить посох, блокируя его удар в шею. Она уже делала так, и всякий раз её усиленная магией рука выдерживала. Но в этот раз меч отбросил посох так легко, словно его держала обычная человеческая рука. Лезвие, ничуть не замедлившись, врезалось в шею, оказавшуюся такой же неожиданно хрупкой, без магической защиты. Горячая кровь залила лицо Лисара и его единственный видящий сейчас глаз. В это мгновение слепоты он ощутил, как магия покидала его тело, лишая привычных усилений и защит. Он сморгнул кровь и увидел падающее тело без головы. Кровь ещё брызгала, растекалась. Суетливым взглядом Лисар отыскал голову: она лежала возле расползающейся чёрной жижи, на губах застыла безумная счастливая улыбка без малейшего намёка на сожаление. Только огонь в глазах больше не горел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Горло Лисара перехватило. Вокруг появлялись такие же кляксы, срывая с бойцов покровы, оставляя без сил.

Меч трясся в руках Лисара слишком тяжёлый, чтобы поднять его без магии. Разжав пальцы, Лисар бросился к голове, но тёмная клякса охватила её, растворяя в себе. Лисар попытался ухватить заляпанные кровью пряди, но от кляксы исходила странная разрушительная сила, совершенно чуждая ему, отвратительная. Он просто не смог продвинуться дальше, и чернота поглотила голову Варды целиком.

Командиры отрядов уже подавали сигналы к отступлению. Ещё способные летать уносили союзников и пользовались случаями ударить врагов. За Лисаром тоже пришли. Лужа темноты растекалась, вынуждая его отступать, протягивая щупальца к обезглавленному телу.

— Уходим, уходим…

Лисара оттаскивали прочь, впиваясь в раны, а он не мог даже закричать, он не мог принять случившегося. Он не мог оставить Варду так. Он вырвался, он дотянулся до её руки — ещё тёплой, но уже безжизненной.

Он не хотел в это верить.

Впервые Лисар касался её мирно, не в бою, пытаясь защитить, но было уже поздно.

Он, наконец, закричал.

И свалился с узкой койки. Армана-Лисара трясло. Тяжело дыша, он уткнулся лбом в предплечье, позволяя слезам течь. Позволяя себе дрожать от ужаса и сожалений. Этот кошмар снился ему время от времени, напоминая о внезапной атаке чужаков, положившей конец войне богов. В тот день многие умерли от того, что антимана сняла все магические усиления, возвращая их к состоянию обычных людей, в то время как их находившиеся чуть дальше от источников антиманы противники ещё могли использовать оружие в полную силу.

В тот день Варде просто не повезло оказаться рядом с ловушкой чужаков, когда та сработала.

Утренний свет проникал в убогую комнатушку. Чуть успокоившись, Арман-Лисар уселся на койку. Его сердце было полно сожалений и страхов, от всех этих чувств радужки глаз потемнели, как грозовое небо. Он вытащил из-под подушки «Легенды войны». Отправив Варду спать, он вернулся в библиотеку и забрал эту книжицу.

Даже с замазанными именами это всё ещё была запрещённая литература. Из библиотеки отца Армана. Лисар подложил её в закрытую секцию академии, доверившись судьбе: не найдёт, так не найдёт, а если найдёт, то… будет время примириться со случившимся. Выпустить пар на ком-нибудь другом. Он всё равно не посмел бы солгать о случившемся, но не хотел сражаться с разгневанной Вардой по-настоящему. От одной мысли об этом волосы вставали дыбом. Он надеялся, что со временем она сможет это принять.

Сунув книжицу обратно под подушку, Арман облокотился на колени и стал глубоко дышать. Это тело было очень здоровым, но сейчас, после напомнившего тот день кошмара, его сердце болело. Болело так, что он задыхался от застрявшего в груди крика.

Глава 43. Жизнь продолжается

Бессмысленно сожалеть о том, что случилось триста лет назад — решила так. Но не могла не думать о прошлом.

Хотела сосредоточиться на утренней тренировке, но ловила себя на том, что замирала в середине движения.

Надеялась стать внимательнее на разминке на полигоне с другими участниками группы, но падения и стоны подрастерявших высокомерие юношей не радовали. Мысли снова и снова возвращались к той ужасной записи в «Легендах войны». Я пыталась представить, как такое могло произойти.