Клан теней - Эйрин Фаррон

ради этого. Я никогда не знал, чего от него ожидать, жил в постоянном предвкушении чего-то плохого. Однажды мне это надоело, и я сбежал от отца. Результатом стала досадная случайность – из-за меня в крепости начался пожар. В то время как маги пытались потушить огонь, я смотрел на него, и мне казалось, будто точно такое же пламя сжирает меня изнутри. Тогда я понял, что ненавижу своего отца. Некоторые маги в крепости относились ко мне с подозрением или недоверием, но даже они были гораздо добрее ко мне, чем он.

Фабиан сделал паузу.

– А потом… Я так и не понял, как это произошло, но я потерял контроль над Безликим. Мечтавший о свободе демон получил ее. – Голос Фабиана дрогнул. – Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова подчинил его своей воле. Но, вернувшись, я обнаружил, что Безликий учинил настоящую бойню. Орден был уничтожен, все маги мертвы, а крепость – разрушена. Руины еще долго тлели той ночью… И только стоя среди тел погибших, я осознал, что в этом мой отец не виноват. Вся ответственность легла на меня, ведь это я не смог сдержать демона. После я увидел воспоминания Безликого: он убил отца первым, когда тот бросился в атаку.

Фабиан замолчал и покачал головой, словно пытался отогнать терзавшие его воспоминания. Он зажмурился, помолчал несколько минут, а затем продолжил:

– Я решил больше никогда не контактировать с людьми. Я покинул Даг-Арат и ушел в горы. Скитался по лесам около двух лет, пытаясь выжить и отточить свои способности самостоятельно. А потом меня нашел Вэл. Он проезжал через те места, и до него дошли слухи, что местные демоны таинственным образом перестали терроризировать низинные поселения. – Фабиан слегка улыбнулся. – Я пытался использовать магию во благо, и кое-что у меня получилось. После встречи с Вэлом я не сразу согласился на его предложение, и он оставался в близлежащей деревне до тех пор, пока я сам к нему не пришел. Меня тянуло к нему, я чувствовал, будто он сможет помочь. И он сделал то, чего я от него совершенно не ожидал, – взял меня под свою опеку, усыновил. Уже в Нуарвилле он начал обучать меня контролировать Безликого и его силы. Именно благодаря Вэлу я могу трансформироваться без страха, сохраняя хладнокровие, а Безликий полностью подчинен моей воле, хотя я по-прежнему боюсь повторения того случая, несмотря на то, что сейчас я совершенно уверен в своих силах. Я не хочу снова случайно убить кого-нибудь или причинить вред.

Фабиан, закончив историю своей жизни, тяжело вздохнул. Последний раз он пересказывал событиях тех лет Ларри лет семь назад. Тогда он считал, что друг будет вторым – и последним – человеком на планете, кто услышит ее. Меньше всего Фабиан рассчитывал на то, что ее узнает именно Джоан Скайлар. Но с удивлением обнаружил, что ему стало легче, словно из сердца вытащили осколок, все это время причинявший боль и не позволявший старым ранам затянуться.

Взгляд Джоан скользнул по плечам Фабиана, по символам, выжженным магией прямо на его коже, частям одного большого сигила. Она попыталась представить четырнадцатилетнего мальчика, что был вынужден выживать в диких, холодных и полных опасностей лесах. Мальчика, уделом которого с самого рождения стали страшное наследие и одиночество.

Джоан испытывала смешанные чувства. Она была рада, что Фабиан доверился ей, рассказал то, о чем предпочел бы забыть навсегда, но в то же время ужасно сожалела, что жизнь любимого человека с самого детства обернулась кошмаром для него и его близких. Никто подобного не заслуживал, к тому же Фабиан не просил этой силы. Со своей стороны Джоан очень старалась помочь ему забыть об ужасах прошлого. И у нее получалось: Фабиан однажды сказал, что с тех пор, как они начали встречаться, он перестал видеть кошмары, и ему стало гораздо спокойнее.

Джоан крепко обняла Фабиана, давая понять, что рядом и поддерживает его. Он закрыл глаза и прижался губами к ее виску. На краю бездны он особенно остро нуждался в поддержке. Джоан, Ларри, Вэл – Фабиан решил, что защитит их во что бы то ни стало, защитит любой ценой.

Глава 20

На краю бездны

С того момента, как Вэлентайн Морган объявил магам Департамента мистических расследований о надвигающемся вторжении демонов, минуло две недели. Все оперативники были готовы в случае необходимости немедленно отправиться защищать Нуарвилль. Вэл связался и с филиалами Департамента в соседних городах, и вскоре им на подмогу прибыли отряды магов. Руку помощи протянули и другие страны, поскольку угроза нависла над всем миром.

Ожидание нашествия оказалось гораздо хуже самой войны. И хотя Вэл распорядился не привлекать магов к работе во внеурочное время, чтобы в момент тревоги те были полны сил, нервное напряжение сказывалось на каждом. Все реже в стенах Департамента звучал смех или появлялись улыбки. Веселье казалось теперь неуместным, хотя именно оно выручало многих в прошлом: работа в Департаменте требовала крепкой психики и где-то даже циничного подхода.

Оперативники первой и второй категорий бросили свои силы на обучение новичков, что занимало у них все рабочее время. Из-за плотного графика Фабиан мог ни разу не увидеться с Ларри. Лишь вечером друзья перекидывались парой фраз, а затем, жутко уставшие, разъезжались по домам. С Джоан, к великому счастью Фабиана, все было проще: он часто отвозил ее домой, оставался у нее на ночь или, наоборот, они ехали к нему. Ночи стали единственным временем, которое они могли провести вместе.

Иногда, возвращаясь домой в одиночестве и оставаясь наедине со своими мыслями, Фабиан приходил в отчаяние из-за неопределенности, неизвестности и страха того, что у них просто не хватит сил, чтобы защитить Нуарвилль. К тому же следопыты Департамента так и не сумели отыскать Акернара, бессильны были и терракинетики – Ларри и два других элементалиста. Скорее всего, бывший настоятель Даг-Арата скрывал свое местоположение с помощью магии, а значит, оставалось лишь ждать, когда он объявится сам.

На исходе второй недели Фабиан остро почувствовал, что, несмотря на все попытки держаться и сохранять спокойствие, нервы у него стали серьезно сдавать.

Впрочем, позже выяснилось, что даже без принятых особых мер в Департаменте не пропустили бы начало вторжения.

Это произошло на второй день третьей недели. Датчики зафиксировали сильнейший за всю историю Департамента всплеск магической энергии. Вэл тут же объявил общую тревогу, а