Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

государство Запада тем, что ее правители принимали политические решения, и вместе с народным собранием (вече) и сенатом (боярской думой) и бояре могли создать ту форму абсолютного владения землей, которой лорды Западной Европы добились только в конце Средних веков. Как и на феодальном Западе, русские города – по крайней мере крупные – и бояре не платили налогов. Но при этом существовала такая фискальная система, которая позволяла суверену облагать налогом все сельское население. Обычай брать налог с очага существовал в Византии, и полукочевые племена хазар применили его к тем племенам восточных славян, которые до прихода варягов подчинялись им. Варяги позаимствовали у хазар их фискальную систему и сохраняли ее с определенными изменениями в течение всего периода Киевской Руси (Повесть временных лет). Они позаимствовали и другие азиатские черты от хазар или связанных с ними племен. Какое-то время их правители называли себя каганами. Вернадский в своей книге «Древняя Русь» высказал предположение, что слово «князь» произошло от слова «каган», так Владимира и его сына Ярослава называл митрополит Илларион.

До введения христианства русские князья, вероятно, имели много наложниц. Согласно Повести временных лет у князя Владимира до принятия христианства было около восьмисот наложниц.

Прямое византийское влияние на Киевскую Русь проявилось довольно рано. В добавление к многочисленным литературным и художественным произведениям русские приняли православие и византийские законы, что сильно повлияло на политический климат Киева. Византийские («греческие») священники, приехавшие на Русь, привезли с собой идеи о теократическом правлении и субординации. Привыкшие действовать как часть, а не как соперники светского правительства, они, несомненно, усилили власть князя[43]. Введение византийских законов еще более укрепило киевских князей. Во второй версии свода русских законов, созданной под влиянием Константинополя, правитель и его приближенные были названы носителями высшей юридической власти в стране.

Но киевское общество не приняло законы Восточной Римской империи целиком. Византийский кодекс требовал казнить того, кто украл коня, а русский закон продолжал требовать лишь уплаты штрафа. Несмотря на весь его престиж, византийский закон не изменил убеждения киевлян в том, что свободного человека бить нельзя.

Комментарии

Очевидно, что цивилизации субмаргинальных гидравлических обществ демонстрируют разнообразие типов; их основные структуры можно выявить только в том случае, если рассматривать их первичные образования. При этом важно не пропустить определенные вторичные качества этих структур, которые соединяют их с гидравлическим миром:

1) Цивилизация, которая однажды была частью этого мира, могла позже во время негидравлической фазы сохранить определенные следы особенностей этой фазы, которые, не будучи необходимыми для новой конфигурации, остались с ней совместимыми. К этой категории, вероятно, относилась Греция после Микенского периода.

2) Добровольное принятие «восточных» черт породило такие явления, как Япония эпохи Тайка и Киевская Русь.

Другой пункт также справедлив и для маргинального, и для субмаргинального общества. Было бы несправедливо считать субмаргинальным аграрное общество, в котором присутствуют определенные черты деспотической организации и налогообложения, но не имеющее никаких связей с гидравлическим миром. Отдельные особенности гидравлического способа управления, такие как сборы налогов со всего населения или всеобщей дани, несомненно, возникали в цивилизациях, имевших мало контактов с этим миром или не имевших вообще никаких. Это справедливо для ряда племенных сообществ, и, если бы нам не было известно об азиатском происхождении хазар, мы вполне могли бы поместить применявшуюся ими систему сбора дани в эту независимую остаточную категорию. В любом случае для того, чтобы определить, с какой тенденцией мы имеем дело – с субмаргинальной гидравлической или независимой, нужно применить метод сравнительного анализа.

Общества, пересекающие институциональный раздел

Особенности субмаргинальной зоны гидравлического мира нельзя объяснить простой формулой. К тому же она не обязательно будет самоподдерживающей. Целый ряд исторически значимых цивилизаций субмаргинальной зоны сумели пересечь зону разлома и превратиться либо в маргинальные гидравлические общества, либо в настоящие гидравлические. Другие же двигались в обратном направлении.

Цивилизации, которые мы описали выше, были по сути своей аграрными. Сама идея гидравлической экономики подразумевает сельское хозяйство. Но история монгольского и других племенных завоевателей демонстрирует нам, что восточный деспотизм не ограничивается одними аграрными обществами. Неаграрные народы тоже могут принимать и передавать технологии деспотического управления; и они могут превратить неагрикультурные и агрикультурные группы в «восточные». Значимость этого фактора для понимания многих деспотических завоевательных обществ и динамики институционального раздела очевидна.

Неагрикультурные народы, принимавшие и передававшие другим способы управления, присущие аграрному деспотизму

Представители многих добывающих способов существования – собирательства, охоты и рыболовства – жили по краям гидравлического мира. Особенно интересны в этом отношении граница расселения индейцев племени пуэбло и самые ранние фазы истории ацтеков. Но ни одна примитивная группа народов, не знавшая сельского хозяйства, не сыграла такой роли, как скотоводческие народы. В новом мире не было животных, пригодных для того, чтобы их запрягали в повозки, или для езды верхом. Зато в Древнем мире было несколько групп подобных животных. Их одомашнивание значительно улучшило жизнь племен, которые занимались растениеводством, но больше всего от этого выиграли пастушеские народы, которые, научившись ездить верхом, стали с военной точки зрения равными по силе, а временами даже сильнее крупных богатых аграрных сообществ, господами которых они порой становились.

А такие приспособления не необходимы, но сравнимы с кочевым пастушеством.

Кочевники часто дополняют свою пастушескую экономику земледелием. Тем не менее необходимость перегонять стада с места на место не позволяет им уделять много внимания культурам, которые они высаживают около своих лагерей. Кочевой образ жизни не позволяет им создавать сложные постоянные ирригационные сооружения, которые являются основой гидравлического сельского хозяйства.

Но этот образ жизни не мешает им воспринимать восточные деспотичные методы организации и налогообложения. Следует отметить, что эти методы появились не в результате кочевого образа жизни. Хотя для успешной жизни в лагере и перемещения с места на место требуется определенная координация действий и подчинение руководителям, а для охоты и войны требуется дисциплина и подчинение, все эти практики не обязательно приводят к созданию политического аппарата, более мощного, чем все неправительственные силы общества. Технические факторы: постоянно повторяющаяся необходимость в рассредоточении стад и людей; и социальные факторы (сопротивление свободных членов племени требованиям тотального подчинения) действуют в обратном направлении. Даже подчинение сильному военному вождю – дело добровольное. Ограниченное во времени и не скованное строгими организационными рамками, оно очень редко разрушает свободный и текучий характер племенного общества, а порой и не нарушает вовсе (Владимирцов Б. Социальный режим монголов. Феодализм кочевников).

Главный вождь и те, кто его окружает, стремятся приобрести постоянную и тотальную власть, но, как правило, они добиваются этой цели только после подчинения