Безумные дамочки - Джойс Элберт

— Он сейчас занимается фарфоровыми протезами, — сказал Роберт. — Наверное, они приносят счастье.

— Я чувствую себя прокаженной. Все, заканчиваю и бегу в аптеку. Надеюсь, у них есть «Камфофеник». Кстати, если ты получил их от Беверли, от кого заразилась она сама?

— Именно об этом я сейчас и думаю. Может, от своего мужа. Она говорит, что давно не спит с ним, но я ей не верю. Бог знает, где он их подцепил.

— Может, от этой журналистки, с которой работает в «Тряпье»?

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю. Но, если у нее связь с хозяином Симоны, у нее может быть связь и с мужем Беверли. Из того, что Симона говорила о ней, нельзя заключить, что она страдает целомудрием.

— Вероятно.

— Из этого следует, что мистер Сверн заразил Лу Маррон, она передала их мужу Беверли, от него заразилась Беверли, потом ты, а теперь и я.

— Мы странным и таинственным образом оказались связанными, — мрачно сказал Роберт, яростно почесываясь, а Анита задумалась, не жили ли они все вместе когда-то в Атлантиде.

Когда самолет Аниты через два дня опоздал на шесть часов и приземлился в аэропорту имени Кеннеди, вшей у нее не было, а Нью-Йорк утопал в жаре раннего лета. В такси было очень душно. Анита даже испугалась, что упадет в обморок, и, когда вошла в квартиру, так и случилось. К счастью, Нэн, ее новая соседка, была дома и все видела. Позднее она рассказала:

— Ты падала на пол, как будто танцевала странный медленный танец.

— Это из-за жары. Невыносимая духота. Никогда со мной такого не было.

Когда она на следующее утро пошла к врачу, он спросил, когда в последний раз у нее были месячные.

— Не помню, — сказала Анита. — Я не слежу за этим.

И рассказала о нерегулярности цикла, от которой страдают многие стюардессы международных линий.

После того как доктор обследовал ее, он взял анализ крови и сказал:

— Подозреваю, девушка, что вы беременны.

— Беременна!?

Реакция у Аниты была такой же, как в случае со вшами. Смешно, невозможно, чтобы это случилось с ней.

— Но я не могу забеременеть. Я очень осторожна. Я всегда пользуюсь колпачками и все время смазываю их дорогим специальным кремом!

— Я сказал подозреваю, — терпеливо сказал доктор Кох. — Я не говорю, что уверен, но, к сожалению, все симптомы налицо. Матка твердая. Это один из первых признаков. Скажите, вас не тошнило в эти дни?

— Нет.

И тут вспомнила, как ее вырвало, когда она нашла записку Джека. Но кого бы не вырвало в такой ситуации?

— Грудь набухла, — продолжал доктор.

Щеки у Аниты вспыхнули.

— Я делаю некоторые… упражнения, чтобы увеличить ее, если хотите знать.

— Я получу анализ крови завтра днем, так что все прояснится.

Анита ненавидела его. Сначала увеличил размер колпачка, а теперь пугает ее угрозой беременности. Он чудовище, решила она, гинекологическое чудовище, которое любит пугать таких нежных девушек, как она.

— Уверена, что вы ошибаетесь, доктор Кох, — сказала Анита.

— Скоро узнаем. Позвоните мне завтра.

— Если хотите знать, что я думаю, то скажу, что вы разыгрываете не ту карту.

— Посмотрим. А пока я сделаю вам укол, чтобы попробовать вызвать менструацию. Было бы очень хорошо, если бы вы вспомнили хоть приблизительно дату последней. Чем больше задержка, тем меньше надежды, что уколы помогут.

— Уколы?

— Их три. Если первый не вызовет менструацию к вечеру, надо прийти завтра на второй, а послезавтра на третий.

— А если анализ крови будет отрицательным?

— К сожалению, даже отрицательный результат не дает стопроцентной гарантии. Все равно вы можете быть беременной. Всякое бывает.

— А если будет положительный?

— Положительный и есть положительный, — твердо заявил доктор Кох.

— Кажется, в последний раз это было в Риме, но я не уверена. — Анита боялась, что ее в любую минуту стошнит. — Надо посмотреть расписание и попробовать вычислить.

— Прекрасная мысль, — сказал доктор Кох. — А сейчас закатите, пожалуйста, рукав.

— По правде говоря, полет в Рим был очень давно.

— Постарайтесь выяснить точно.

Анита вышла из кабинета в угнетенном состоянии. Она направилась в «Палм Корт», выпила три рюмки бренди «Александр», съела салат из омаров и вспомнила слова Байрона о еде и питье женщин. Поэт утверждал, что в зрелище едящей или пьющей женщины есть нечто неприличное, если только речь не идет о салате из омаров и не о шампанском. Анита ощутила, что если бы Байрон жил сейчас, то он бы милостиво включил в этот список исключений и бренди «Александр».

Мы тайно встречались, молча сейчас я горюю, обманутая тобой…

Розовый салат из омаров, будто некий причудливый глаз, мрачно смотрел на нее, как бы подтверждая мрачный прогноз доктора Коха. Анита думала о записке, оставленной в пакете с салатом. Думала о Джеке. Она хоть когда-нибудь волновала его?

Затем вспомнила кое-что о полете в Рим. Она пила кофе с другой стюардессой в кафе «Эль Греко», и та сказала:

— Ты не мерзнешь? Или это только мне холодно?

— В апреле здесь холодно, — ответила Анита, — а мне вдвойне холодно, потому что у меня месячные.

Был примерно конец апреля, и стюардесса сказала:

— Ничего, скоро май, так что согреемся.

Слезы тихо закапали на красивые листья салата, когда она поняла, что месячные опаздывают уже на три недели. Ей хотелось закричать. Роберт Фингерхуд заразил ее вшами, от которых, однако, удалось избавиться за двадцать четыре часа, а Джек Бейли дал ей ребенка, которого она не могла завести, и понадобится гораздо больше времени, чтобы избавиться от него, и еще больше времени, чтобы попробовать забыть о нем.

Тело знает, кто за что отвечает, думала Анита, неожиданно почувствовав себя мудрой беременной женщиной, но волны отчаяния уже окатили ее.

Когда она пришла к доктору Коху на следующий укол, он сказал:

— Мне не хочется огорчать вас, мисс Шулер, но результат положительный.

Положительный и есть положительный, подумала Анита и спросила себя, не будет ли неприлично упасть в обморок. Было только второе июня, все в Нью-Йорке жили обычной жизнью, солнце сверкало, а у нее нервный срыв. Она постигла жуткую реальность слов доктора Коха. Слов. Ужасных слов. Холодных и каменных.

Результат положительный.

Сэр, у вас рак.

Мадам, ваш ребенок умирает.

Извините, но положительный и есть положительный.

— Пожалуйста, закатите рукав, мисс Шулер. Еще есть вероятность, что это поможет.

Анита ничего не говорила Роберту до тех пор, пока и третий укол не помог. Тогда она сказала:

— Угадай, что я скажу? Я беременна.

Сначала он бросил на нее странный взгляд, как будто отвергая обвинения в свой адрес.

— Нет-нет, — успокоила она, когда поняла значение его взгляда. — Это не ты, это Джек.

Он облегченно вздохнул.

— Откуда ты знаешь?

— Доктор Кох утверждает, что все симптомы указывают на ранний период беременности. А мы с тобой начали спать совсем недавно. Доктор Кох говорит, что я на шестой или седьмой неделе.

— Что будешь делать?

— Полечу в Пуэрто-Рико. Там я знаю хорошую больницу.

— Я полечу с тобой, — к ее удивлению, сказал он.

— Да? Правда? Роберт, я… — Ее так ошеломил этот жест, что она долго не могла закончить мысль. — Я не могу выразить словами… Ты так добр.

— Это я, — горько усмехнулся он. — Доктор Доброта.

— Кстати, — спросила она, — а что с Беверли?

Она была так поглощена сначала вшами, потом беременностью, что забыла о сопернице. Да и почему нужно думать о Беверли в такое время? Какое ей дело? Может она влюбиться в Роберта?

— Я же говорил, что не встречаюсь с ней.

Он лжет, подумала Анита в панике.

— Она вернулась к мужу?

— Напоследок сказала, что хочет развестись, вот и все, что я знаю.

— Знаешь что? Я вспомнила о подходящем для нее парне, это мой старый друг. Его зовут Йен Кларк, он англичанин. Ты встречал его у меня на той вечеринке, он был в черном свитере.

— Не помню. А почему тебя волнует судьба Беверли?

— Может, одно доброе дело влечет за собой другое? Ты так добр, что хочешь быть со мной в Пуэрто-Рико, а я хочу сделать добро кому-нибудь еще. А Йен очень, очень славный. Он работает на телевидении.

Она сознательно избегала упоминания о том, что Йен одержим поиском удачи. Йен жаждал денег, а у Беверли они есть. Если Беверли заинтересуется Йеном, ее большая грудь не будет тосковать, и она окажется далеко от Роберта.

— Я предложу Йену позвонить ей, — сказала Анита, — если ты не возражаешь. Они должны понравиться друг другу.

— А почему я должен возражать?

На следующий день Анита сделала два звонка. Один Йену, чтобы дать ему номер телефона Беверли, но, к сожалению, его сейчас нет, ответили на студии. Анита сказала, что перезвонит. Другой звонок был Джеку Бейли в Индианаполис, чтобы попросить деньги на аборт. Разговор с Джеком оказался неприятным. Однако плохая связь и глухота Джека привели к серии недоразумений. Хотя потом Анита не знала, какие из них возникли по техническим причинам, а какие — из нежелания Джека понимать ее слова.