Красная сирена - Морис Дантек

Хьюго задумался:

– Напряги память. Надо вспомнить все… иначе мне придется сдать тебя фараонам.

Он медленно вынул «ругер» из кожаной ко­буры. Резко взвел курок. Диктофон, висевший у него на поясе, крутился медленно, слегка вибри­руя.

Углы рта Кеслера дернулись в нервной грима­се, он вздохнул:

– Вчера… Вондт что-то такое говорил о мысе Сагриш. Там у него была назначена встреча.

– С Евой Кристенсен?

Кеслер ответил не сразу. Видя, что Хьюго тер­пеливо ждет ответа, он пробормотал, не разжимая губ:

– Вондт так не сказал, это запрещено, но я со­вершенно точно знаю, что с ней. На девяносто де­вять процентов,

Хьюго широко улыбнулся: – Ну, вот и прекрасно… надо было мне сразу сказать… Больше ничего?

– Нет, он упомянул, что едет к мысу. Это все. Я ведь объяснил – вся информация строго разгра­ничена.

Хьюго поднял руку без оружия в знак прими­рения:

– Ну ладно, ладно… А теперь поговорим о том, чем в действительности занимается госпожа Крис­тенсен.

Кеслер закрылся, ушел в себя, но Хьюго не об­ратил на это ни малейшего внимания.

– Прежде всего, что тебе известно о кассетах? Кеслер уставился на какую-то точку в лесу, между ним и Пинту.

– Выражусь яснее: ты хочешь, чтобы тебя до­прашивал я или та легавая из Амстердама?

– О чем вы?

– Я задал вопрос!

– Не знаю, о чем вы.

– Не держи меня за идиота. Я в курсе истории с ужастиками, так что колись. В чем была твоя роль?

Кеслер опустил голову:

– Я уже говорил вам, что занимался только Амстердамом. И только вопросами безопасности.

Хьюго знал, что Кеслер врет и что-то скрывает, но не представлял, как лучше надавить на него.

Вдруг он вспомнил одну деталь из рассказа Алисы о ее жизни в амстердамском доме.

– Ты видел ту кассету?

– Какую?

– Которую Алиса стащила у родителей.

– Не понимаю.

– Я тебе не верю. Алиса рассказывала, что ты часто куда-то возил кассеты из дома в Амстердаме и что-то привозил обратно. Коробки, полные видео­кассет… Туда, обратно… Слушай, даю тебе десять секунд на размышление, потом стреляю в колено, и ты вернешься к этому разговору на больничной койке, причем беседовать придется с полицией всего континента…

Кеслер внимательно посмотрел на Хьюго и Пинту, опустил голову:

– Ладно… я вам все скажу, но за это вы меня от­пустите.

– Нет, этого я сделать не смогу. Придется спро­сить разрешения «у девчонки из полиции». В твоих интересах не тянуть волынку, чем раньше ты заго­воришь, тем скорее сможешь уйти.

Он удивлялся своей способности громоздить одну ложь на другую.

– Прежде всего, в двух словах, твое настоящее имя, сколько лет, чем занимался…

– Ладно… Мне сорок четыре года, я родился в Нидерландах, но почти всю жизнь прожил в Юж­ной Африке… Я… что вы хотите узнать?

– Кто ты на самом деле. Я люблю знать, с кем договариваюсь о серьезных вещах. Что ты делал в Южной Африке?

– Я… Работал в армейских разведподразделениях, потом в полиции.

Ах вот как? Хьюго прекрасно представлял се­бе, какого рода работу мог выполнять Кеслер в Соуэто или в лесах Трансвааля.

– А что заставило тебя работать на частных лиц здесь, в Европе?

– У меня были проблемы…

– Какие именно?

Кеслер переступил с ноги на ногу:

– Какие бывают у полицейских.

Он явно не хотел распространяться на эту тему.

– Проехали… Вернемся к делу. Как ты посту­пил на службу к Кристенсен?

– Когда мне пришлось уехать из Африки, я сбежал в Испанию, потом в Голландию, а там по­знакомился сначала с Вондтом, а потом с Вильхей-мом Брюннером. Он меня и нанял.

Хорошо. Теперь Хьюго яснее представлял себе психологию собеседника.

– Твои функции?

– Безопасность дома в Амстердаме и…

– Это ты мне уже говорил. Меня интересуют кассеты. Чем ты занимался во всей этой истории с кассетами?

– Так… В мои функции по обеспечению безо­пасности входило наблюдение за тем, чтобы с «особой» продукцией мадам Кристенсен все шло гладко.

– Что это значит?

– Главное, чтобы Маркенс хорошо делал свое дело.

– О чем ты? Кеслер колебался.

– Повторяю: объясни толком! Кеслер выдохнул:

– Чтобы все тела исчезали…

Хьюго смотрел на него, все еще не понимая:

– Тела?

Растерянное молчание.

– Я буду отрицать, что говорил с вами об этом, понятно?

– Я просто хочу все выяснить, а потом делай что хочешь.

– Ладно… Маркенс и еще несколько человек за­нимались уборкой тел… после съемок фильмов. Это я нанял Маркенса и еще двух или трех ребят, они занимались безопасностью студии, а потом все подчищали.

Хьюго смотрел на стоявшего перед ним челове­ка и никак не реагировал. Происходящее казалось ему сценой из скверного кино.

– Позволь уточнить. Ты мне говоришь, что Ева Кристенсен регулярно снимала такие фильмы, а ты руководил командой, которая убирала тела, я правильно понял?

Лицо Кеслера исказила непонятная гримаса. Он молча кивнул.

«Ублюдок», – подумал Хьюго. Так и есть, в кон­це двадцатого века на свет появился гибрид голли­вудского менеджмента и администрации нацист­ских концлагерей смерти. Его это даже не удивляет, отметил он про себя, чувствуя горечь во рту и резь в желудке.

Теперь надо идти до конца, как в той маленькой боснийской деревушке, когда он спустился в под­вал.

– Сколько было фильмов, хотя бы приблизи­тельно?

Очень длинная пауза, нарушаемая шумом вет­ра и шелестом ветвей. Человечный и одновременно трагичный контрапункт.

– Точно не знаю, все-таки это была не совсем моя епархия…

«Не совсем, – повторил про себя Хьюго. – Нет, конечно, каждый из вас отвечал за один маленький винтик машины. Техника разделения ответствен­ности, восходящая к Эйхману, но в современной версии».

– Сколько?

Вопрос прозвучал как выстрел.

– Не знаю… Один или два в месяц…

– И в течение какого времени?

– В таком темпе – примерно года полтора… О боже!

– Сколько трупов в фильме, в среднем? Хьюго казалось, что звук его голоса идет из колбы с жидким гелием.

–Что?

– Сколько мертвых тел вы убирали после каж­дой съемки?

Жидкий гелий вот-вот растечется…

– Сколько?

– Три, четыре, пять – точно не знаю… При­мерно…

Хьюго быстро подсчитал в уме. Небольшой ре­корд, совершенно невероятный.

– Как это происходило? Как вы находили деву­шек?

– Не знаю. За это отвечали другие люди.

– Кто?

– Насколько я знаю, Сорван. И какой-то врач. Куча народу, у них была целая команда. Съемки проводили в Голландии…

– Где именно?

– Не знаю… Все было…

– Разграничено, да, я понял.

Хьюго запоминал сведения, как живой ком­пьютер.

Судя по всему, Пинту кое-что понимал по-гол­ландски: его жизнерадостное лицо изменилось – бледный, с заострившимися чертами лица и сжа­тыми губами, он рассматривал Кеслера с видом че­ловека, заметившего ядовитого паука, которого следует как можно скорее раздавить.

Хьюго ощущал, как в нем постепенно нараста­ет какое-то новое чувство.

Он остановил запись.

Презрительным жестом бросил к ногам челове­ка с серыми глазами пару наручников.

Пинту сразу понял, что происходит, и спокойно навел ружье на Кеслера.

– Приходится констатировать изменение си­туации, так что наденьте наручники.

Кеслер переводил взгляд с одного на другого, взвешивая шансы на побег.

Близки к нулю, да еще с бандой старых друж­ков и полицейских со всей Португалии на хвосте – это понятно сразу.

Он просто спросил:

– Что значит «изменение ситуации»?

– Надень наручники, я должен подумать. Хьюго навел на него «ругер». Следует быть предельно осторожным.

По другую сторону от машины Пинту превос­ходно играл свою роль, целясь Кеслеру в щеку.

Тот медленно нагнулся и поднял блестящие на­ручники.

Когда его руки оказались скованными за спи­ной, Хьюго открыл багажник.

Кеслер холодно посмотрел на поднимающуюся металлическую крышку и сплюнул на землю:

– Играешь не по правилам, парень.

– Согласен. Но я вынужден так поступать… Перед тем как захлопнуть багажник, Хьюго на мгновение задержал на нем взгляд на Кеслере;

– Я пытаюсь разрешить твою ситуацию наи­лучшим образом. Поверь, это не так-то просто.

Он хотел сказать, что мог бы сразу сдать его по­лиции без малейших угрызений совести, а может, и по-ирландски, с пулей в колене.

Немного недоезжая Фару, возле пляжа, он на­шел телефонную будку. Набрал привычную после­довательность цифр, подождал, пока Анита не от­ветила.

– Привет. Хьюго. Так, Кеслер сообщил мне весьма занятную информацию. Вы записываете?

Он не стал дожидаться ответа.

– У Вондта, того типа, который руководил похи­щением Алисы в Португалии, вчера вечером было свидание на мысе Сагриш. Что вы об этом думаете?