Красная сирена - Морис Дантек

Рука Аниты обвилась вокруг его руки. Глаза напоминали два мощных прожектора, и ему следо­вало их остерегаться.

– Я… я уже говорил вам, что… мне необходимо исчезнуть, понимаете, и речи быть не может о том, чтобы я выступал свидетелем и фигурировал в протоколах следствия…

Анита не отводила от него взгляда.

– Это… будет довольно сложно… Придется объ­яснять бойню в Эворе.

Она придвинулась к нему, продолжая сжимать его руку здоровой рукой.

– Вы можете сказать, что Бертольд Цукор по­гиб при нападении на яхту. Мое тело утонуло… По­просите Тревиса и Алису придерживаться этой версии, уверен – они согласятся.

Их разделяли сантиметры. Несмотря на ветер, он ощутил волну тепла от соприкосновения моло­дых, полных жизни тел.

– Но мне вовсе не кажется, что ваше тело уто­нуло…

– Господи, Анита, какая вы забавная!

– Знаете что, Хьюго, или Бертольд Цукор, или кто вы там такой… вам следует знать, что из лап правосудия не так-то легко вырваться.

Очаровательная чувственная улыбка осветила ее лицо.

Он попытался вырваться, но Анита держала крепко, и Хьюго почувствовал, что его воля слабеет.

– Не валяйте дурака, – отчеканил он. – Я про­шу вас солгать, а следовательно – нарушить при­сягу, так что не усугубляйте свое положение…

– Это так важно?

– Что именно?

– Не знаю, ваша проклятая миссия или что там еще?

В глазах молодой женщины Хьюго видел море эмоций. Желание и злость, неудовлетворенность и любопытство. Теперь и в нем забурлили чувства.

– Я… это… это совершенно не связано…

Он пытался врать, сам себе не веря, сраженный ее красотой и желанием.

– Послушайте… – Анита вздохнула, выпуская его руку. – Я… совершенно вымоталась. Просто хо­чу поспать несколько часов и уехать на рассвете… Вы сможете подумать обо всем этом утром, на све­жую голову…

Ее пальцы обвились вокруг его ладони подобно ленте влажного шелка, и Хьюго понял, что сопро­тивляться бесполезно. Ее губы были солеными, восхитительными на вкус, в них как будто со­средоточилась вся вселенная.

Они спали в «фиате», прижавшись друг к дру­гу, тяжелым, но удивительно счастливым сном.

Когда взошло солнце, Хьюго проснулся и увидел машину «скорой помощи», ехавшую по дорожке на другом конце пляжа (туда погрузили тела Пинту и бандитов). Анита стояла на сходнях, лицом к океану.

Когда несколько часов спустя Хьюго Корнелиус Тороп, он же Йонас Остерлинк, ехал вдоль побере­жья Страны Басков, перед глазами у него, словно кадр из фильма, стояло лицо Аниты и сцена их рас­ставания в Фару, на аэропортовской парковке. Ино­гда на этот «крупный план» наплывало другое изоб­ражение, Алиса и Тревис в нескольких километрах от Каса-Асуль, там, где их пути разошлись.

Хьюго постарался не затягивать прощание.

Опустившись на колени перед Алисой, он при­колол к ее куртке значок с эмблемой «Колокола свободы».

– На память… Папа тебе все подробно объяс­нит, но ты должна будешь сказать, что я погиб на яхте, что меня убила твоя мать.

Он поцеловал девочку, а она обняла его за шею, уткнувшись лицом в плечо.

Хьюго крепко пожал руку Тревису, Анита де­ликатно ждала его рядом с машиной.

– Что вы собираетесь теперь делать? – Он имел в виду: после допросов и длительного судеб­ного разбирательства.

– Пока не знаю, – покачал головой Тревис – Может, поеду в Барселону, или в Ирландию, потом вернусь в Голландию… Надо будет поговорить с Алисой…

– Жаль, – прошептал Хьюго, помимо своей воли.

– Что вы хотите этим сказать?

Отвечая, Хьюго постарался не наводить тень на плетень, но и не разболтать ничего по-настоящему важного.

– Ну-у, я знаю людей, которых очень заинте­ресовал бы ваш опыт, Тревис.

– Какой именно?

– В области судовождения и навигации, а еще – знание самой современной морской техни­ки… Ваши навыки подпольной жизни.

– Теперь я отвечаю за Алису… Так что посвящу себя живописи и безделью.

– Конечно, – тихо ответил Хьюго. – Именно поэтому я и не хотел задавать вам ненужные во­просы.

«Лендкрузер» англичанина поехал в сторону Сагриша, к Каса-Асуль, где ему надлежало встре­титься с Петером Спааком из полиции Амстердама.

Они с Анитой продолжили путь в «фиате». Еха­ли молча, не говоря ни слова.

В Фару они долго смотрели друг на друга, стоя рядом с «БМВ», потом обнялись. Хьюго из послед­них сил пытался сохранять дистанцию.

Анита поняла и пристально посмотрела ему в глаза:

– Я… Мне наплевать на ваши дурацкие тайные операции… По-моему, это просто глупо, что мы расстаемся вот так, словно ничего не произошло… Ос­тавьте мне хоть что-то: адрес, номер телефона.

Она повисла у него на шее, и Хьюго пришлось сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы оттолкнуть женщину.

Хьюго показалось, что ноги его вросли в бетон.

– Я… нет, невозможно… я должен как можно скорее убраться из Португалии, Анита, здесь я сделал все, что мог… Я обязательно еще раз приеду в Амстердам…

Он пытался уверить ее в правдивости обеща­ния, но взгляд молодой женщины стал печальным. «Черт возьми, – кричал его внутренний голос – Что ты делаешь, кретин? Поцелуй ее, увези за три тысячи километров отсюда!» Но другой голос, не менее воинственный, отвечал: «Идиот, беги, пока не стало слишком поздно, будь реалистом!»

Он не знал, откуда взялся инстинкт, побудив­ший его действовать. Он долго целовал Аниту, удерживая ее лицо в сантиметре от своего. Глаза девушки были полны непролившихся слез.

Потом сел в машину и секунду спустя тронул­ся в путь.

Он не мог оторвать глаз от зеркала заднего ви­да, следя, как ее одинокая фигура на парковке ста­новится все меньше и меньше.

Когда Хьюго пересекал границу, ее образ все еще стоял у него перед глазами.

Он знал, что пройдет вечность, прежде чем он сумеет забыть ее.

Примечания

1

Португальская народная песня