Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

Тогда, наконец, посланцы Адриана поняли, что искать делового человека в Риме бесполезно.

— К Плинию отправимся завтра утром, — решил Приск, — растолкаем клиентов, что приходят по утрам в дом патрона клянчить деньги, и поговорим с казначеем Сатурна по душам.

— А что теперь? — спросил Кука и облизнулся.

Он уже предвкушал визит в место куда более интересное, чем канцелярия или добропорядочный дом Плиния.

— Я хочу посмотреть на свой дом, — заявил Приск.

— Что?

— На мой бывший дом.

Тиресий и Кука переглянулись.

— Стоит ли? — осторожно спросил Тиресий. — Ведь там кто-то нынче живет.

— И что? Я не могу поглядеть на родные стены? Где жил еще мой дед? Где умер мой отец?! — Кровь бросилась Ириску в лицо.

Тиресий пожал плечами. Он чуял опасность, как пес чует свежую кровь. Именно этот запах — запах крови — преследовал его с тех пор, как они вступили в Рим. Он не говорил об этом друзьям, потому что не мог назвать конкретный источник опасности: смерть смотрела на них отовсюду.

* * *

Поначалу Приск не узнал родовое гнездо — новый хозяин выселил торговца маслом, устроил перед домом портик из четырех колонн, надстроил второй этаж, все заново отделал и перекрасил.

— Хороший домик, — заметил Кука, — жаль, уже не твой.

Внезапно Приск отшатнулся и скрылся за спинами друзей: из дома вышел худой черноволосый человек в новенькой тоге.

Брюнет бросил рассеянный взгляд на провинциалов в серых плащах и двинулся по своим делам.

— Кто это? — спросил Тиресий, провожая черноволосого взглядом.

— Авл Эмпроний, доносчик…

Приск схватился за рукоять кинжала и рванулся следом, но Тиресий вцепился в его плечо, а в следующий миг на приятеле повис Кука.

— Нет, Гай, нет! — прошипел Тиресий. — Ты погубишь себя и все наше дело.

— Я должен отомстить! — Приск задыхался.

— Должен, — согласился Тиресий. — Но месть всегда можно отложить на пару лет, тогда как любовь и благодеяния не терпят отлагательств.

Кука ухватил Приска за руку, подволок к ближайшему фонтану (впрочем, Гай не особенно сопротивлялся) и подставил голову приятеля под струю воды.

— Ну, пришел в себя? — спросил бывший банщик.

— Я должен отомстить, — повторил Приск уже без прежней страсти.

— Ты отомстишь, но не сейчас, — предрек Тиресий.

— Откуда ты знаешь?

В ответ предсказатель лишь снисходительно хмыкнул, потом сказал:

— Если наша миссия удастся, месть твоя будет слаще меда.

* * *

День уже клонился к закату, так что легионеры отправились в гостиницу, где их поджидал вольноотпущенник Адриана Зенон.

Но сидеть в гостинице вечером, когда ты приехал из Мезии в Рим, было, по меньшей мере, глупо. Решено было первым делом отправиться в ближайшую таверну и хорошенько пообедать. Зенона прихватили с собой — не торчать же парню в одиночестве и караулить солдатские мешки с сухарями.

Поскольку в доходных инсулах во многих квартирах не было кухонь, то отыскать таверну, где можно после заката недорого перекусить, не было проблемой. Фалерн, окорок, немного спаржи, соленые оливки. Легионеры посидели недурно, выбрались на улицу захмелевшие уже около полуночи. Кука стоял за то, чтобы отправиться в какой-нибудь лупанарий, и стал требовать от Приска указать самый лучший. Приск отнекивался, поскольку во время жизни в Риме в подобных заведениях не бывал.

— По-моему, за нами следят, — шепнул Тиресий.

Приск хотел обернуться, но Тиресий пихнул его в плечо — этакий дружеский хлопок.

— Не оборачивайся! — шепнул предсказатель.

Теперь и Приск краем глаза заметил следующего за ними человека в толстом плаще. Парень пытался изображать гражданского, но поступь у него была военная.

— Преторианец, — сказал с уверенностью Приск.

— Готов поставить свое годовое жалованье против твоего, что наш милый утренний собеседник передал записку, но отнюдь не Плинию, — прошипел Тиресий.

— Бежим! — выдохнул Кука, и они припустили.

За ними тут же устремились в погоню — грохот тяжелых башмаков раздался следом. Обернувшись, Приск различил гребни на шлемах и алые плащи. Похоже, за ними пустился в погоню контуберний преторианцев.

Друзья нырнули в ближайший переулок, сделали поворот. Вел Приск — он худо-бедно ориентировался в этих кварталах, в то время как остальные прибыли в Рим впервые. Улицы не освещались — разве что где-то в окне смутно горел огонек, зато почти полная луна серебрила Город.

Вылетев на один из перекрестков, друзья внезапно оказались свидетелями ограбления — трое мужчин напали на женщину в сопровождении служанки и двух рабов-карликов. Один из громил пытался содрать с нарядной красотки накидку-паллу. Но что-то пошло не так, грабитель вдруг согнулся и рухнул на колени. Девушка-прислужница завизжала, и под ее заливистый крик пал второй грабитель. Однако друзьям некогда было разбираться, что происходит, и кидаться на помощь безрассудным девицам: они сами были добычей, и их жизни не стоили и медного асса.

Увидев четверых крепких парней (Зенон был повыше и Куки, и Тиресия, не говоря о Приске) и несущихся вслед за ними преторианцев, грабители кинулись бежать (вернее, дали деру только двое, двое других так и остались на мостовой). К изумлению Приска, в бегство обратились и девицы с карликами. Красотка, содрав с себя паллу, припустила будто атлет на Олимпийских играх, от нее не отставала и вторая юница. А вот карлики на коротких ножках забег с ходу проиграли и прижались к стене, пропуская Приска и его спутников, а потом нырнули в одну из дверей ближайшего дома. В какую — рассматривать было некогда.

Младшая из бегуний стала отставать, Приск, вырвавшийся вперед, должен был вот-вот ее настигнуть. Но тут старшая обернулась и ринулась назад. В лунном свете серебром сверкнул клинок. Не кинжал — меч! Удару, который она нанесла, мог бы позавидовать любой легионер!

Приск в последний момент успел увернуться, оплел ее руку плащом, как ретиарий оплетает сетью, перехватил запястье. И в этот миг узнал противницу:

— Мевия!

Она дернулась и застыла. Глаза ее расширились. Открыв рот, она смотрела на что-то там, за спиной Приска.

Легионер обернулся. Кука, Тиресий и Зенон были почти рядом. Но не это так поразило Мевию.

Огромный пятиэтажный дом рушился, поначалу совершенно бесшумно. Инсула оседала, будто невидимый великан сминал его кулаком. А потом тишина лопнула: раздался треск деревянных перекрытий, грохот разваливающихся каменных блоков, кирпичи, будто ягоды из корзины, брызнули во все стороны, а в ночное небо, переливаясь в лучах Селены, поднялось облако известки и пыли.