Страшно упрямый - Виктория Падалица

самочувствии.

— Болит?

— Есть немного. — покривившись, Бейрут дотронулся до правой лопатки. — Не все достал. Глубоко застряло.

— Дай я посмотрю. — предложила я и сразу потянулась к нему, чтобы снять куртку.

— Отстань! Я сам. — Бейрут резко отстранился, не дав мне даже дотронуться до больного места.

— Да что ты сам? Давай помогу. — настаивала я, не понимая, почему он такой упертый. — Я хоть увижу, что там, а ты нет.

— Нечего тебе там смотреть. Сам справлюсь.

— Сам он справится… Ну конечно… Из спины сам стекла достанешь. Каким образом ты дотянешься туда, позволь узнать? Не будь как маленький, блин… Ну серьезно… Ты так не извернешься, а мне совсем не сложно…

— Не трогай меня! — рявкнул он грубо и выскочил из машины.

Что случилось между нами вдруг? Только ж все замечательно было… Почему Бейрут отталкивает меня? Может потому, что у него перегорело после первого секса? Может теперь я ему перестала быть интересна?

Немного понаблюдав за ним из окна, я открыла дверь.

Бейрут сидел на капоте и курил, нервно озираясь по сторонам. Я подошла к нему и молча присела рядом.

— Нам надо поговорить, Мария. — сообщил он, не поворачиваясь.

— И о чем же?

Как я не пыталась скрыть душевное волнение, ничего не вышло. Голос предательски задрожал, выдавая истинные эмоции, в области грудной клетки возникла ноющая тяжесть, не позволявшая дышать как прежде ровно.

— О серьезном. — холодно отвечал Бейрут, не глядя на меня. — Не исключено, что тебе не понравится то, что придется узнать. Ты готова услышать правду?

Сглотнув ком, застрявший в горле, я кивнула и опустила взгляд.

Чувствуя, как вспыхнуло лицо, и что вот-вот из глаз покатятся колючие слезы. Нужно было держать себя в руках и дальше, нельзя было показывать слабость, но сейчас это казалось для меня неосуществимым подвигом. Каждая секунда несносной тишины ощущалась барабанной дробью в висках, которая усиливалась, напрочь угнетая душевное равновесие. Казалось, еще немного, и я забьюсь в такой истерике, что никто меня не успокоит.

Еще немного выждав, наверняка специально, чтобы довести меня до нужного ему состояния, Бейрут признался.

— Даже если бы ты. Ты, Мария. Не покалечила мою бэху — я бы все равно тебя не отпустил.

— Почему это? — спросила я, замерев и насторожившись, что правда Бейрута может оказаться куда более досадна и жестока, нежели то, что он вдруг решил бы меня бросить.

— Ты свидетель. Свидетелей так просто не отпускают. — вздохнул Бейрут и встал напротив меня. — Понимаешь, к чему я клоню, Маш?

— Понимаю. — прошептала я, не поднимая глаз. Боялась прочесть в его глазах положительный ответ. — И ты… Через год… Ты убьешь меня?

Бейрут взял меня за плечи.

— Через год о тебе забудут. За год очень многое изменится, поверь. Лишь одно останется константой. Ты меня полюбишь. — изрёк он почти в приказном тоне.

— А если нет? Если нет, Абдулла? — заимев смелость, я вопрошающе заглянула в его глаза цвета южной ночи. — Тогда что ты сделаешь со мной, если не полюблю?

— Не будет никаких «если». Полюбишь. Ты не сможешь противиться этому. Уже не можешь. Это сильнее тебя.

Бейрут потянулся к моему лицу, я же брыкнулась и отпихнула его, показывая, что не приемлю поцелуи сейчас. В таком контексте они неуместны.

— А если… Если я тебя полюблю…

— Я же сказал, никаких «если». — Бейрута это не остановило, и он снова попытался оставить на моих губах поцелуй.

— Ладно. — снова увернулась я и нервозно рявкнула, скрывая то, что испытываю на самом деле. — Допустим, я уже тебя люблю.

— Нет, Мария. — вглядываясь в мои глаза где-то с минуту, Бейрут покачал головой и направился к водительской стороне Вольво. — Не любишь. Определенно не любишь.

— И всё-таки, Бейрут. — успев захлопнуть дверь раньше, чем Бейрут бы сел в салон, я потребовала ответа на вопрос, изрядно меня заботивший. — Ты хотел добиться, чтобы я тебя полюбила. Для чего тебе это? Чтобы отомстить кому-то? Ей, да? Бабе твоей? С которой ты в парке ругался? Я права?

Внезапный телефонный звонок позволил Бейруту уклониться от разговора, чем вывел меня из себя. Ударив по двери кулаком, я психанула и отошла на несколько метров от Вольво. Хотела побыть одной, успокоиться. Но подслушанное заставило меня повернуться и вдвойне обеспокоиться.

— Да, бл..! Неужели, бл…! Хочешь встретиться?! Где ты, еб… чмырь? Уже здесь? Где здесь? Ты за мной следишь? А как же, бл…! Я удивлен, что у тебя ума на это хватило, сукины ты сын! — быковал Бейрут, не стесняясь в выражениях.

Судя по агрессивному настрою и нетерпеливому расхаживанию туда-сюда, на другом конце провода засел не приставучий Мишка, а тот, с кем он все это время разборки чинить намеревался.

— Я тебя не вижу, х. ло! На какой ты тачке?

Бейрут огляделся по сторонам, продолжая выражаться на повышенных тонах.

— На синей? Тут нет синей, бл…! Где ты стоишь? Щас, бл… подойду. Жди там, не убегай.

Пока я стояла поодаль и сомневалась, стоит ли вмешаться, Бейрут шустро завершил диалог и вернулся к машине.

— Садись и жди. — распахнув пассажирскую дверь, взвинченный Бейрут приказал мне сейчас же залезть в салон.

— Хер ты угадал. Ты никуда не пойдешь. — приблизившись к нему, заявила я твердо.

Бейрут же пропустил мои слова мимо ушей.

— Вот деньги. — он сунул мне в ладонь скомканные купюры. — Купи себе что-нибудь поесть.

— Да не надо мне «поесть!» — взъерепенилась я, требуя знать правду. — Кто звонил тебе? С кем ты идешь на встречу?

— Неважно.

— Кто тебе звонил, Бейрут? Я хочу знать его имя! Я требую! Я имею на это право!

— Сядь в машину, сказал.

— Ах так? А вот не сяду! Только после тебя!

— Опять нарываешься? Привязать тебя, или как?

— Я все сказала! Если уйдешь, то и я уйду! И ты никогда меня не найдешь!

Разобидевшись, я отошла от него на несколько шагов. Чтобы заставить его пойти на уступки. Чтобы он сделал так, как хочу я. Чтобы он подошел ко мне сам. Но надолго меня ждать не хватило, и я вернулась.

Какая-то необъяснимая тревога заполонила мое нутро целиком и полностью. Мне привиделось, что больше не увижу Бейрута. И вместо того, чтобы поделиться своими переживаниями и попытаться переубедить его не ходить на встречу, я кинулась драться.

Била его сильно. Колотила, не сдерживаясь и не глядя куда. Куда приходилось, туда и била. Правда, недолго.

Поймав за обе руки, Бейрут прижал меня к себе и накричал.

— Ты сумасшедшая, что ль?!

— Не уходи, долбоёб! — проорала я ему в лицо. С глаз моих тотчас брызнули слезы. —