Диармайд. Зимняя сказка - Далия Трускиновская

Надо думать, бабка пережидала недавний снегопад и два дня не выходила из дому. Поэтому Сана еле открыла калитку, а к крыльцу шла чуть ли не по колено в снегу. Ей даже от двери пришлось отгребать небольшой сугроб – и хорошо хоть, что тут же стояли метла и лопата.

– День добрый, Савельевна, – сказал, войдя, Сана и перекрестилась на образа.

Как в ней уживались наука Курсов и вера, она бы объяснить не могла. Уживались – и ладно.

Бабка топила печь, а на столе стоял чугунок с гречневой кашей, судя по запаху – приправленной свиными шкварками. Она любила простую пищу, а из разносолов – маринованные огурцы.

– Входи, Сонька, гостьей будешь, – пригласила бабка. – По делу приехала.

– По делу, – согласилась Сана и стала выкладывать на стол, покрытый чистенькой клеенкой, подарки – мед, заграничный ароматизированный уксус, кекс в запрессовке, леденцы – именно их Савельевна предпочитала дорогим конфетам, корнишоны (при виде этих микроскопических огурчиков Савельевна всегда умилялась), баранки к чаю.

– Это что, теперь так носят? – осведомилась бабка, имея в виду новый цвет Саниных волос.

– Еще и похуже носят, – брякнула Сана, а бабка расхохоталась.

Сана достала из сумки завернутый в газету кинжал, выпростала, положила возле корнишонов, рукоятью к Савельевне.

– Не подскажешь, что это за ножик?

– Атаме, – даже не прикоснувшись, определила Савельевна, употребив термин профессионалов белой и черной магии. Но Сана и сама понимала, что «Лисичка» – ритуальный нож.

– Больше ничего не скажешь?

– Скажу, что неплохо бы тебе, Сонька, положить его туда, откуда взяла.

– Этого я не сделаю. Ты бы не могла его у себя подержать? Хоть немного?

– Могла-то могла… – бабка пристально поглядела на Сану. – А не буду. Не потому, что боюсь, – а если ты его не вернешь, он тебе и самой скоро пригодится. Так что носи с собой. Вреда от него, пожалуй, не будет, а пользу, глядишь, и принесет. Давай, заворачивай.

Сана пожала плечами и опять закутала «Лисичку» в газету.

– Кашу будешь?

Сана принюхалась.

– Пахнет здорово. Извини – что-то не хочется.

– Ну и ладно. Слушай, Сонька, я вот что надумала. Я на тебя завещание напишу, – сообщила Савельевна.

Сана шарахнулась.

Решение старухи могло означать совсем не то, что подразумевают под словом «завещание» нотариусы. Перед смертью ей нужно кому-то передать силу. Сана не знала, имеет ли право перенять эту силу, да и сомневалась, что на Курсах ей это позволят, Хотя формально никто ей не мог запретить, но мнение верхнего слоя для нее много значило.

– Да не бойся, дурочка, – Савельевна усмехнулась. – Силенку я Маринке Власовой передам, она который год ко мне учиться ходит. А накопленное – тебе.

– А что, у тебя совсем уж родни не осталось?

– Перебьются. Тебе эти деньги нужнее будут. Помяни мое слово.

– Ты о чем, Савельевна?

Бабка прищурилась.

– Сейчас говорить не стану. Сама никак не пойму. Сдается мне, что на тебе порча…

Сана ахнула.

– Но с такой порчей я дела еще не имела. Помолюсь, бескровный пост подержу, а ты приезжай на блаженную Ксению – тогда, благословясь, и будем разбираться.

Сана кивнула – дата «6 февраля» отпечаталась в памяти. То есть почти сразу после Имболка. По времени все совпадало – где бы ни праздновали в этом году Имболк, Сана успевала вернуться.

Попрощавшись с Савельевной, она вышла на шоссейку и стала голосовать.

Вот только порчи тут еще недоставало! Сана не то чтобы расстроилась – в конце концов, было кому ее поправить и отчитать, а скорее рассердилась – чем же были заняты дурная башка и чутье, если проворонили такое дело? Ее мысли и теперь блуждали непонятно где – и она опомнилась, только увидев прямо перед носом распахнувшуюся дверь легковушки.

Сана села в машину, и шоферу пришлось дважды спрашивать, докудова везти. Ей же главное было – не потерять мысль!

Мысль, что явилась на заснеженной обочине, была ответом на расклад Таро. Не между небом и землей, нет! Противник Фердиада пребывал между двумя мирами, жил на грани, и Сана даже поняла, что имеется в виду – Этот Мир и Другой Мир. Тарок сулил раннюю смерть – но эта смерть уже состоялась, человек же остался жив!

А десятая карта…

Нужно было срочно посмотреть в хрустальный шарик!

Сана безумно хотела увидеть этого неведомого противника и запомнить его лицо. Зачем – неизвестно, однако ее злость на Фердиада была настолько велика, что она, опомнившись после поражения, настойчиво и последовательно стала собирать все, что можно было противопоставить беловолосому мерзавцу.

Тем более, что она явственно ощущала исходящую от Фердиада опасность и для себя, и для Изоры, и для Сашки, и для Дары.

Глава двадцатая Время наизнанку

Придя в салон, Дара там Фаины уже не нашла. Зато сидела очередь из невест. И стоило-таки посмотреть на эту очередь!

Изора в полном отчаянии, потому что человека, умеющего работать с интернетскими брачными сайтами, она до сих пор не наняла, поставила кассету с медитативной музыкой и всех этих теток просто-напросто усыпила. Они, в расстегнутых пальто и шубах, сидели рядком на стульях и клевали носами.

– Прелесть неизъяснимая! – воскликнула Дара. – Ну, вот что. Сайчас надо им внушить, что они сделали заказ, но потеряли квитанцию, и отпустить с миром. А вообще – могла бы ты пристроить к делу Сашку.

– У Сашки сессия, – возразила крестница.

– Леший с ней, с сессией. Пусть детка учится деньги зарабатывать. И будет при тебе.

Изора кивнула. Сашка достаточно знала английский, компьютер чувствовала, как родное дитя, и по крайней мере переводить ответы на объявления могла без проблем.

Странным показался Даре этот кивок. Обычно Изора не так отвечала на слова, связанные с дочкой. Она любила поговорить о Сашке и ее проблемах!

Не успели распорядиться Сашкиной судьбой – пришла женщина с настоящей проблемой. Дара почуяла это, еще когда гостья стояла за дверью. И потому сама заперлась с ней в Изорином кабинете. Изора, не обращая внимания на спящую очередь, села у самых дверей – слушать.

Речь шла о родовом проклятии – кто-то вредный позаботился, чтобы братья и сестры в этом роду любили друг друга отнюдь не родственной любовью. Передавалась эта дрянь, что особенно удивила Дару, не через кровь, а по мужской линии. Слать обратку было бесполезно – черный мастер, владевший способом насылать такое, скорее всего, давно помер.

Женщина была не здешняя, странных нравов семьи, куда угодила через замужество, не знала, а никто из соседок не захотел осторожненько предупредить: все ждали, что получится. И получилось: она застала пятнадцатилетнего сына и тринадцатилетнюю дочь в постели…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});