Большие Надежды (СИ) - Варвара Оськина

почти наяву видела, как отлично войдёт в прорезь между бармицей и шлемом тонкое лезвие. И если его повернуть, то всё будет кончено за каких-то пару секунд. Артур Хант совершил ошибку, и было бы правильно ею воспользоваться. Разве не этого они все хотели?.. Разве не этого только что хотелаона?

Все эти мысли длились одно лишь мгновение, и, казалось, решение принято. Но когда Флор подняла на Ханта отрешённый взгляд, она вдруг увидела, как из его рук прямо к ней под ноги летит выбитый свихнувшейся «семнадцатой» какой-то предмет. И Флор знала, что это значит. Видела несколько раз, когда прямо на улице Каратели ловили кого-то из нарушителей. В следующее мгновение, подхватив нагретый теплом тела Ханта узкий цилиндр с тонкой иглой, Флор шагнула вперёд. Она знала, что делать.

«Семнадцатая» её не заметила. Она вообще, похоже, не видела ничего, кроме своей единственной цели, с которой боролась. А потому, когда Флор вонзила ей в шею иглу, в обезумевших серых глазах появилось первое за эти минуты осмысленное удивление. «Семнадцатая» моргнула, но затем раздался щелчок сработавшего дозатора, и тяжёлые веки смежились сами. Послышался тихий вздох, и Хант в последний момент успел подхватить обмякшее тело, прежде чем то рухнуло на пол. Он аккуратно уложил его на кровать и только потом оглянулся на Флор. Повисло молчание, прежде чем она всё же услышала тихий вопрос:

— Скажите, в вашем обществе всегда настолько опасно, или только мне так везёт?

У неё ушла пара секунд, чтобы осознать всю абсурдность подобного заявления, после чего Флор чуть было не рассмеялась, но вместо этого резко всхлипнула и вытерла рукавом нос, заслужив в ответ тихий смешок. Похоже, это становилось традицией.

— Только вам, — отозвалась она наконец и почувствовала, как дрожат ноги.

Осторожно подойдя к кровати, она посмотрела на «семнадцатую», которая показалась бы мирно спящей, но залитая кровью рубашка не оставляла шансов забыть, что сейчас было. Всё случилось настолько стремительно… Флор почувствовала, как её замутило, и быстро спросила:

— Что с ней случилось?

— Я полагаю, аффект. Отсюда такая агрессия. Сумеречное состояние. Она не спала, когда мы вошли. Видимо, наши разговоры послужили своеобразным триггером. Знать бы ещё почему.

Флор помолчала, а потом отрицательно качнула головой и вымученно улыбнулась.«Знать бы ещё почему…»Серьёзно? Артур Хант не может сложить две переменные? Впрочем, действительно, откуда бы ему знать. Для него всё это — погрешность в вычислениях жизни. Мелочь. То, чем можно легко пренебречь. Флор протянула руку и осторожно, хотя в этом не было уже никакой нужды, убрала с лица «семнадцатой» прилипшие к щеке светлые волосы.

— Мы сами стали триггером. Вы и я, — прошептала она.

— Возможно, — равнодушно откликнулся Хант, и Флор захотелось его ударить. — Вы не пострадали?

— Нет, — сухо откликнулась она, а потом спросила, хотя прекрасно знала ответ. — Что я ей вколола?

— «Милосердие».

Фильтр в маске Хант издал что-то, что напоминало тяжёлый вздох, и стало тихо. Флор смотрела на спокойное лицо «семнадцатой», и сейчас оно ничем не напоминало ту искажённую внутренней болью гримасу, с которой та пыталась восстановить кажущуюся ей справедливость. Что ж, жизнь за жизнь. В этом был смысл даже для бессмысленного на первый взгляд поступка. Флор ещё раз коснулась пока тёплой щеки. Казалось, что «семнадцатая» улыбается.

— Никогда не думала, что оценю это название, — тихо проговорила она, не думая, что её услышат. Однако рядом с ней прозвучал такой же негромкий ответ:

— Это хорошая смерть, — проговорил Хант, который неслышно подошёл и замер у Флор за спиной. — Без боли. Без горьких мыслей. Короткое мгновение радости, а за ним пустота. Абсолютный покой.

— Вы так говорите, будто бы знаете, — горько усмехнулась Флор, однако, когда в ответ пришло лишь молчание, оглянулась и неожиданно поймала взгляд сквозь красноватые визоры. Вот же… — Они пробовали это на вас? Что ещё? Яды? Пытки? Немного увечий?

— Всего понемногу, — с лёгким смешком откликнулся Хант и оглянулся, словно что-то искал. — Мы должны быть готовы к любой неожиданности.

— Значит, от «Милосердия» есть противоядие?

— Всё, что однажды было создано человеком, может быть обратимо, — пожал он плечами, а потом в два немного прихрамывающих шага настиг валявшиеся на полу пакеты с инструментами и пнул ногой парочку. Флор, что до этого равнодушно за ним наблюдала, хмыкнула и покачала головой.

— Хотелось бы верить…

— Верой занимается Церковь. Наша с вами задача — это воплощать. Мы здесь Боги и их Архангелы, остальное вторично, — пробормотал Хант и вдруг добавил: — Не поможете?

Он оглянулся на Флор, которая сначала не поняла, что у неё просят. Однако затем взгляд зацепился за то, как сильно Хант прижимал к левому боку ладонь, и она впервые услышала свист сбившегося от неровного дыхания фильтра. И в этот момент в памяти всплыла серебристая вспышка и сильный удар, который в тот момент оказался совершенно беззвучным. Хант ранен? Всё это время он стоял рядом с дырой в боку и молчал?! Вёл дурацкие разговоры и даже не намекнул, хотя ему наверняка было больно и… Флор едва не залепила себе оплеуху за совершенно дурацкие мысли. Этого человека ядом поили, что ему какой-то удар. Может, там вообще у него под пальто крепкий доспех, и он хочет, чтобы она прибрала учинённый ею же кавардак.

Но когда Флор подняла на него растерянный взгляд, все эти глупости разом вылетели из головы. Хант действительно был ранен. И, похоже, серьёзно, потому что звуки, которые издавала его перепачканная в чужой крови маска, теперь походили на хрип. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт!

— Надо кого-то позвать, — выдала неожиданную сентенцию Флор, но Хант её понял и махнул свободной рукой.

— Обязательно, но сначала вы мне поможете. Знаете, немного неловко дышать, когда в кишках застрял кусок железа.

— ЧТО?!

Флор задохнулась.

— Там что-то есть. — Хант кивнул в сторону своего бока. — Скорее всего, она стащила инструмент во время осмотра. Я не успел разглядеть…

Ещё бы!

— … Он застрял в тканях и вошёл достаточно глубоко, — закончил Хант и выжидающе посмотрел на Флор. А она застыла наверняка с самым глупым выражением на лице, потому что, чуть склонив голову набок, главный Каратель терпеливо добавил: — Я не смогу достать его сам.

— Надо позвать… кого-нибудь… — снова пролепетала Флор.

— Обязательно, — деловито, но уже чуть раздражённо опять согласился с ней Хант. — Вы обязательно кого-нибудь позовёте. Но прежде, чем броситесь искать парочку медиков по всем ста этажам этой проклятой Башни, вытащите из меня эту дрянь. Немного… неприятно, когда ваши кишки на что-то наматывают.

— Но…

— Пожалуйста. Флор. Вытащите её! — процедил Хант, теряя терпение. А