Перерождённый Прародитель технологий - Маггот Клоз

он работает, — заметил Родион, откинувшись в кресле.

— Не знаем, кто за ним стоит. — Гавриил слегка склонил голову, словно обдумывая что-то. — Но официально? Всё прекрасно известно. Старые добрые Поповы… — он усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья. — Вот уж кто цепляется за своё. Даже такие жемчужины находят… Уважительно.

Повисла напряжённая пауза.

Глава рода, казалось, мысленно перебирал несколько возможных сценариев.

— Однако, — наконец продолжил он, холодно, отчётливо, — репутационный урон мы уже понесли. И закрыть на это глаза мы не можем.

В зале вновь повисла тишина. Каждый из присутствующих обдумывал возможные варианты, взвешивая риски и последствия.

Первым заговорил Родион.

— Самый очевидный вариант — сломать ему жизнь. Лишить его места в этом обществе, перекрыть все пути. Пара верно сказанных слов в нужных кругах, и его просто не станет.

Гавриил склонил голову, рассматривая брата, но не ответил.

— Слишком просто, — бросил Святослав, лениво опираясь локтем на подлокотник кресла. — И слишком радикально. Ты что, совсем не слушал, о чём он говорил? Этот человек слишком ценен, чтобы просто вычеркнуть его из уравнения.

— Тогда можно нанести удар по Поповым, — вмешалась Ольга, в голосе которой по-прежнему кипел гнев. — Они должны были держать своего слугу на поводке. Их упущение — их наказание.

Гавриил покачал головой.

— Вариант возможный. Однако наносить прямой удар по Поповым? Когда-то давно, может быть. Но сейчас… — он усмехнулся. — Слишком мелкие. Нас могут не понять.

Он перевёл взгляд на Якова.

— Какие ещё варианты?

Яков, на мгновение задумавшись, медленно кивнул.

— Есть множество способов ударить по нему лично. — Разведчик говорил осторожно, но взвешенно. — Мы могли бы распространить слухи, запятнать его репутацию, подставить в более серьёзной ситуации. Или просто сделать так, чтобы его подрезали другие заинтересованные стороны.

Пауза.

— Но? — Гавриил слегка приподнял бровь.

— Но это уничтожит все возможные способы повлиять на него в будущем, — спокойно закончил Яков. — Если он настолько силён… Если он действительно так искусно скрывает своё настоящее… Тогда торопиться с ответом — глупо.

Молчание.

— Похоже, — тихо проговорил Гавриил, — мы ходим по слишком узкой тропе.

Он слегка наклонил голову, тонко улыбнулся — но в этой улыбке не было тепла.

— Забавно, конечно. Один-единственный неординарный человек заставляет нас размышлять… как бы не переступить черту.

Гавриил коротко хмыкнул.

— Хех. Кто-то со стороны наверняка посмеялся бы над нами.

Он поднялся, опершись ладонями о стол.

— Нам нужно наказание. — Его голос стал твёрдым, безапелляционным. — Но оно не должно уничтожить все мосты.

Его взгляд скользнул по присутствующим.

— И нам нужен рычаг воздействия.

Вновь тишина.

Каждый взвешивал сказанное.

Лишь спустя несколько минут Родион, всё это время медленно барабанивший пальцами по столу, наконец заговорил:

— Мы можем потребовать отряд Елены для выполнения одного задания.

Гавриил взглянул на брата, оценивая предложение.

— Продолжай.

— Это даёт нам сразу несколько преимуществ.

Родион чуть подался вперёд, его голос приобрёл хищные нотки.

— Во-первых, мы получим реальную возможность оценить Ройко в деле. Без дуэлей. Без зрителей. Без этих показных игр. Нам нужно знать, насколько он опасен и каковы его пределы.

Ольга недовольно фыркнула, её губы скривились в выражении презрения.

— Слишком мелочно для ответа на такой удар по репутации.

Но Родион даже не взглянул на неё. Лишь усмехнулся, покачав головой — лёгкое, почти ленивое движение, но в нём чувствовалась уверенность.

— Это только первый шаг. — Он чуть подался вперёд, его глаза вспыхнули азартом. — Меня смущает его прошлое.

Гавриил слегка сощурился, наблюдая за братом.

— Невозможно скрыть всё настолько тщательно, если у тебя нет веских причин, — продолжил Родион. — Даже самые искусные тени оставляют следы.

Он пальцами постучал по столу, словно подчёркивая сказанное.

— А значит, в прошлом Грелдэя есть что-то, что поможет нам держать его на поводке.

В зале воцарилось молчание.

Гавриил спокойно наклонил голову, словно примеряя эту мысль на разные ситуации.

— Ты хочешь сказать, что во время задания…

— …мы получим дополнительные данные. — Родион плавно перехватил мысль, его голос оставался ровным, но в нём звучало скрытое предвкушение. — Вполне возможно, что раскопаем что-то, что даст нам реальный рычаг воздействия.

Тишина вновь нависла над залом, но теперь в ней чувствовалось нечто иное — напряжённое ожидание, осознание, что ход событий уже начал меняться.

Святослав плавно кивнул, подперев подбородок рукой.

— Хорошо. Этот вариант принимается.

***

Две недели пролетели быстрее, чем я ожидал.

После того вечера, когда мы вернулись с мероприятия, мне пришлось выдержать разговор с родителями Елены. Нет, не просто разговор — настоящее испытание.

Красиво говорить — не моя сильная сторона, а уж тем более убеждать двух обеспокоенных родителей, что их дочь не угодила в беду из-за моих действий. Я-то прекрасно понимал их тревогу. Когда речь идёт о безопасности близкого человека, особенно собственного ребёнка, разум подсказывает одно, а эмоции кричат другое.

Поэтому мне пришлось задействовать все доступные ресурсы, чтобы доказать: никакой катастрофы не произошло, последствия можно контролировать. Логика в моих словах, безусловно, была, но это ничуть не уменьшило тревогу матери Елены. А отец… Он смотрел на меня с выражением, которое можно было бы описать как смесь усталости и недоверия.

— Ты уверен? — наконец спросил он, когда я закончил объяснять.

— Абсолютно.

По его глазам было видно, что мой ответ не развеял сомнений, но, похоже, либо они решили мне довериться, либо просто не хотели устраивать допрос с пристрастием. Вопросов больше не последовало, хотя напряжение в комнате ещё долго висело в воздухе, словно гул перед грозой.

А потом началось ожидание.

Неделя тишины и терпения. Поповы явно нервничали, ожидая ответа Багряных, но мне это время принесло только пользу. Я усердно занимался саморазвитием, шлифуя своё тело, чтобы меньше беспокоиться о нём до момента аугментации.

Хотя, признаюсь, Багряные поступили не совсем красиво. Конечно, говорить о справедливости после случившегося — такое себе занятие, но всё же… Они могли бы ответить сразу, а вместо этого заставили нас гадать, насколько далеко зашло их недовольство.

И только когда к нам наконец-то прибыл посланник с официальным письмом, стало ясно, что всё действительно обошлось. Атмосфера в доме заметно разрядилась, напряжение спало. Не было ни угроз, ни требований извинений, никто не заявился на порог с вызовом на вендетту. Всё выглядело даже лучше, чем я