Чёрный лес - Дмитрий Сангулиа

в беззвучном крике ртом. Дроган мог бы поклясться, что это настоящий человеческий череп, хоть и огромного размера, каким-то странным и нечестивым образом вплавленный в поверхность бронзовой двери. Если бы не одно обстоятельство — вместо двух глаз у неизвестного существа их было семь. Череп был похож на то изображение, что попалось отряду снаружи, вот только этот был куда детальнее.

— Сокрушитель всего — так, кажется, было сказано на той табличке? — сказал Стейн.

Дроган кивнул, хотя и знал, что предводитель «Сумеречных котов» не видит его. Стейн, между тем, протянул руку и просунул её прямо между костяных челюстей. Раздался щелчок, и дверь, легко повернувшись на петлях, отворилась.

— Это место простояло брошенным сотни лет, — тихо произнёс Коли, стоя позади. — Почему механизмы в таком хорошем состоянии? Они должны были проржаветь насквозь. Как-то это неестественно.

— Похоже, здесь не обошлось без колдовства, — зловещим шёпотом отозвался Эспен.

Стейн вытащил руку из пасти черепа и шагнул вперёд. Дроган успел заметить, что в руке он сжимает удивительно небольшой и искусно сделанный бронзовый ключ.

Глава 26

Пройдя через дверь, Дроган ступил в небольшой зал, посреди которого стоял очередной алтарь.

— Местные жители были очень религиозными, как я посмотрю, — заметил Стейн, подходя ближе. — Коли, тут лежит обруч, и на нём какая-то надпись. Сможешь прочитать?

Движимые любопытством, остальные наёмники тоже подошли и встали вокруг.

— Если уж отряд княжны его не взял, то и нам не стоит, — предупредил Дроган.

Никто ему не ответил. Коли достал стекло и наклонился с ним над алтарём. На его гладкой мраморной поверхности действительно лежал бронзовый обруч с травлёным орнаментом и рунической надписью.

— «Услышь голоса ушедших», — прочитал он.

Велимира покачала головой.

— Нет уж, хватит с нас голосов ушедших.

Стейн кивнул и отошёл к двери в следующую комнату. Возле алтаря остались только Эспен и Дроган.

— Очевидно, здесь был какой-то культ мёртвых, — задумчиво пробормотал некромант. — В той форме, от которой даже у меня мурашки по коже.

Эспен медленно протянул руку к обручу. Дроган не вмешивался, внимательно наблюдая за внутренней борьбой, которая отражалась на лице заклинателя. Тот некоторое время колебался, не решаясь прикоснуться к предмету, затем отступил.

— Кажется, не зря восьмое княжество перестало существовать. Есть свои пределы, за которые лучше не заходить в нашем искусстве. Даже если наградой будет сила, которая тебе и не снилась, последствия могут оказаться гораздо страшнее.

Дроган кивнул.

— Я рад, что ты это понимаешь.

Эспен невесело усмехнулся в ответ.

— Тебе наверняка доводилось иметь дело с теми, кто зашёл в своём стремлении к власти слишком далеко, так ведь?

Дроган кивнул ещё раз.

— Ты даже не можешь себе вообразить.

Эспен внимательно посмотрел ему в глаза, затем развернулся и молча отправился к двери, через которую уже прошёл Стейн. Двинувшись следом за ними, Дроган огляделся. В новом зале было, на что посмотреть.

Вдоль стен находились возвышения. Дроган уже видел такие в некоторых храмах — на них должны были располагаться служители, певшие гимны Создателю. Впрочем, воитель сомневался, что здесь когда-либо славили Его. У левой стены стоял ряд бронзовых пюпитров, на которых лежали листы, покрытые текстом. Как и остальные вещи в этом месте, они удивительно хорошо сохранились — даже чернила не выцвели от времени. Напротив них на стене было несколько фресок. Дроган подошёл к ним, разглядывая стоявшую по центру изображения высокую фигуру в чёрном балахоне. В левой руке она держала копьё, в правой — петлю. Внизу находилась руническая надпись, высеченная в камне. Перед фигурой, спиной к наблюдателю, было изображено семь мертвецов, склонившихся в поклоне. Слева — семь мужчин, насаженных на колья. Справа — семь женщин, свисающих в петлях с дерева. Дроган удивился, насколько тщательно и подробно неведомый скульптор изобразил сцену — ему доводилось видеть изображения и скульптуры трёхсотлетней давности в некоторых соборах, и их качество даже близко не могло сравниться с этим нечестивым порождением чьего-то безумного разума.

— Это дерево ничего тебе не напоминает? — спросила Велимира, незаметно подошедшая сзади.

Дроган присмотрелся и кивнул.

— То, что росло у колодца. Странно, ведь столько лет прошло.

— Здесь много странностей. Эта — не самая большая из них.

Дроган кивнул и обернулся. В зале были и другие предметы. В центре кругом стояло семь зеркал в человеческий рост, в бронзовых рамах, отлитых в форме костей. Когда Дроган подошёл ближе, он заметил, что не видит в них своего отражения. За ними, на возвышении у стены, стоял огромный трон, будто сложенный из десятков черепов. У его подножия на массивной треноге стояло блюда для подношений. Прямо позади трона находилась огромная стрельчатая дверь. Подойдя ближе, Дроган разглядел, что её поверхность покрывают изображения сотен мертвецов. Не было заметно ни ручки, ни кольца, с помощью которого дверь можно было бы открыть. Дроган попытался подцепить край двери ножом, но она прилегала слишком плотно.

Краем глаза он заметил, как Велимира проводит ладонью у себя перед глазами, делая охраняющий жест. Казалось, это место было способно даже закоренелого грешника превратить в набожного последователя Создателя.

Бенгта подошла и вложила руку в широкую ладонь Дрогана. Хотя девочка ничего не сказала, воитель заметил, как плотно сжаты её губы и побледнела кожа.

— Что дальше? — недовольно спросил Стейн.

— Прислушайтесь, — проговорил Эспен.

Дроган последовал его совету, и различил отдалённые голоса. Будто кто-то пел гимны в этом давно заброшенном месте. Бенгта вздрогнула, и даже обычно уверенная в себе Велимира заметно поёжилась. Коли подошёл к пюпитрам и наклонился над текстами.

— «Знай, что вечность — твой дар», — прочитал он. — «Отринь бренную плоть, принеси свои клятвы. Пусть пустота примет тебя в объятия, и твой путь будет окончен. Отрекись от всего, что знал. Теперь для тебя существует лишь Сокрушитель всего. Пройди сквозь пустоту и очистись…».

— Мне кажется, или голоса становятся громче? — пробормотал Эспен.

Дрогану тоже так показалось, и он вдохнул, чтобы произнести предупреждение, когда Коли завершил:

— «…приняв пустоту, став пустотой».

Миг —