На тихой улице - Серафина Нова Гласс

Я думала, что именно из-за расставания с ним она столько времени хандрила. Но, видимо, дело было гораздо серьезнее.

– Ты не позвонила в полицию и не сказала ни мне, ни кому-либо еще, потому что услышала сирену? Что-то не складывается.

Я размышляю о Калебе на видео. Он неподвижен, глаза открыты. Видимо, ему было страшно. И хотя я знаю, что он был не в себе, также знаю, что Никола защищалась, настоящий Калеб не такой. Наверное, Финн мог бы помочь ему, вместо того чтобы покупать у него все подряд. Мое сердце разрывается от жалости к Калебу, но я в ярости от того, что все эти секреты воздвигли целую крепость вокруг правды.

– У Райана были с собой таблетки. И еще…

– И что – еще? Какое это имеет отношение ко всему остальному?

– И еще «Молли», – бурчит она, не глядя мне в лицо.

– Что это значит?

– Мам.

– Аха, понятно. Хочешь сказать, ты принимаешь всякую дрянь?

– Клянусь, больше никогда. Я это все возненавидела. На следующий день мне было так плохо. Райан устраивал вечеринку в подвале. Сказал, что прикольно разок попробовать. Мам, если б мы вызвали полицию, моя жизнь была бы кончена! – Мия начинает плакать. – Полиция и так уже ехала, а я ничего не могла сделать, поэтому послушала Райана, когда он сказал, что надо убираться.

– Значит, ты не только приняла, но и позволила нетрезвому парню везти тебя домой?

– Прости, мам. Такого никогда больше не повторится. Это было почти год назад, и с тех пор я не притрагивалась ни к чему такому. Клянусь. Я думала, что никогда не поступлю в колледж, если у меня будет привод в полицию. Я не знала, что произойдет, и просто не могла сказать. Я не знала, что Райан записал видео. А потом он послал мне запись. Решил, что это прикольно, а я с ним порвала. Вот почему он так бесился.

Мия идет к раковине, отрывает бумажное полотенце и вытирает потеки туши с щек.

– Зачем ты сохранила видео? – спрашиваю я.

Мия бросает полотенце и берет новое, вытирает под глазами, снова садится на стул и вздыхает.

– На случай, если Райан решит отомстить. Он разозлился, когда я с ним порвала. Я не знала, на что он способен: вдруг разболтает какие-нибудь подробности и каким-то образом втянет меня? Наверное, я сохранила запись как доказательство, что пыталась помочь, а Райан хотел сбежать и сидел за рулем, если кто-то решит, будто это мы сбили Калеба… – бормочет она.

Я беру телефон и включаю видео.

– Посмотри еще раз, – прошу я, и она подчиняется.

– Ладно. И что?

– Вон та машина. Ты помнишь, как она отъехала? – спрашиваю я, и Мия снова смотрит видео.

– Да, вроде.

– Вроде?

– Да. Помню, потому что первым делом я хотела позвать водителя на помощь, но тот, наверное, не заметил Калеба и проехал мимо.

Я делаю глубокий вдох и с силой выдыхаю.

– Меня арестуют? – хнычет Мия, снова начиная плакать. Я встаю и обнимаю дочь, прижимаю ее голову к груди. – Прости, я должна была тебе сказать. В новостях говорили, что кто-то услышал выстрел и вызвал полицию, но Калеб умер до ее приезда, а значит, я все равно ничего не могла сделать. Мам, если б… если б скорая не приехала, я обязательно рассказала бы… Я осталась бы!

Теперь она уже рыдает. Я обнимаю ее крепче.

– Тише, тише. Тебя не арестуют. Обещаю. Но возникнет много вопросов. Нам придется это показать, – говорю я, и она с ужасом отстраняется.

– Зачем?

– Сейчас не могу объяснить, но клянусь, тебе ничего не грозит.

Мне хочется наброситься на Мию за то, что все это время она молчала, пока Пейдж тонула в горе, не зная правды, подозревая всех вокруг. Но с другой стороны, если б Мия рассказала обо всем раньше, была бы потеряна еще одна жизнь – Никола. Так что, выходит, все к лучшему.

– Посиди сегодня дома, ладно? – предлагаю я, и она послушно кивает, встает со стула и без единого слова идет в свою комнату, радуясь, что разговор наконец-то окончен.

Я сижу в тишине кухни. Смотрю в окно, как ветер треплет палую листву, закручивая в спирали на тротуаре. Включаю газовый камин и сажусь напротив, глядя на искусственные угольки. Финн сейчас в тюрьме за то, чего не совершал, а мы не можем сдать виновного. Что же мы наделали?

31

Пейдж

Чуть позже тем же утром Кора и Никола сидят в гостиной Пейдж и держат в руках чашки с кофе, а солнце сквозь жалюзи на окнах заливает комнату желтым светом. Пейдж отхлебывает из кружки и выглядывает во двор. После того как Кора объяснила происхождение видео, они долго молчат.

Никола всю ночь вымаливала прощение в промежутках между судорожными всхлипами, и в глубине души Пейдж жалеет бедняжку. Никола лишь пыталась себя защитить, уберечь Эйвери. Рационально Пейдж это понимает, но все равно никак не может подавить иррациональную злость. Ей следовало бы простить Николу после всего, через что той пришлось пройти. Но Пейдж просто сидела в оцепенении, слушая объяснения Николы, когда та повторяла уже сказанное.

Лицо у Николы пунцовое, глаза распухли и покраснели. Она то и дело промокает глаза платком, а Кора просто смотрит на свои колени. Никто не знает, что сказать. В тяжелом воздухе висит один вопрос: сдаст ли ее Пейдж. А какие есть еще варианты? Финн, конечно, ублюдок, и Кора считает, что он заслужил провести пару ночей в тюрьме, но нельзя же повесить на него убийство. Ну, вообще-то, если честно, иногда ей кажется, что это было бы неплохо, но нет. Надо найти выход из этого тупика.

Пейдж встает и идет на кухню. Вынимает из морозилки бутылку водки, приносит ее в гостиную и наливает в свой кофе щедрую порцию. Затем поднимает бутылку, предлагая остальным.

– Сейчас ведь… – начинает Кора, но слова застревают у нее в горле, и она откашливается. – Сейчас восемь утра.

Никола поднимает кружку. Пейдж наливает и Коре, прежде чем та успевает возразить. Потом садится на край кресла, делает глоток и смотрит на них.

– У нас нет выбора, придется пойти в полицию и сказать, что Калеба убил Лукас, и у нас есть видео, которое это доказывает, – уверенно заявляет она.

Никола съеживается, а Кора не в состоянии говорить, поэтому Пейдж продолжает:

– Это он виноват. Лукас виноват, что жене пришлось искать поддержки у кого-то другого. Он виноват, что она никому не сказала, кто