Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер

ли он с помощью одной лишь силы воли разобраться в этом.

Но контейнер, когда он положил на него руки, сдвинулся с места с трудом. Гудвин нахмурился, напрягся еще немного, но обнаружил, что она по-прежнему неподвижна. Его разум, все еще борющийся с проблемой того, где он мог обмануться, внезапно сосредоточился на коробке. Если, как указано на этикетке, она содержала алюминиевые контейнеры, ее вес должен быть незначительным. И все же она была тяжелой, определенно тяжелой. Он наклонился, чтобы взглянуть на прибитую гвоздями крышку. Очевидно, крышку в какой-то момент снимали и снова прибили гвоздями. Пустые отверстия для гвоздей зияли в полудюйме от головок гвоздей.

Зачем он это делает, Гудвин и сам, вероятно, не смог бы объяснить, но он взял молоток, удобно лежавший рядом, и сорвал крышку. В коробке действительно были алюминиевые банки, но когда он взял одну, она оказалась тяжелой. Он снял крышку.

В следующую минуту он ворвался в экспериментальную комнату.

– Идите сюда, – крикнул он. – В конце концов, я был прав. Хранилище было ограблено. Платина снаружи, по крайней мере, четыре банки с ней, в коробке с надписью ”пустые контейнеры".

Капитан Томпсон сразу же пришел в состояние сильного волнения. Как хранитель завода, он мог предвидеть, что его ждут неприятности, когда придет время для объяснений и отчетности. Он был полон решимости открыть каждую коробку в этом заведении, чтобы посмотреть, сколько там платины.

Барри удержал его.

– Поймать вора – это первое, что нужно сделать, – сказал он, положив руку на плечо офицера. – Я могу посочувствовать тебе, могу понять твое желание узнать худшее сразу, старик, но потревожить эти ящики – значит предупредить человека, за которым мы охотимся. Мы должны оставить их такими, какие они есть в настоящее время.

Голоса по радио

Капитан неохотно уступил. Он нервничал, когда они возвращались в экспериментальную комнату. Он только что закрыл дверь в хранилище и защелкнул тройные замки, когда к ним ворвался голос.

– Джим! – закричал он. – Джим!

И все же не было видно ни одного человека. Кроме них самих, в комнате никого не было.

– Джим, Джим! – продолжал звать голос, очевидно, из дальнего конца комнаты. – Ты здесь, Джим?

Гудвин схватил Барри за плечо.

– Этот голос, – прошептал он, напряженный от волнения, – разве ты не узнаешь его по записи, которую я сделал, Барри? Это Портер. Платиновый пират. Я бы узнал это из миллиона.

Чиновник рассмеялся, стряхнул руку и уставился в ту сторону, откуда доносился голос.

– Да, Портер, – коротко ответил он. – Но Портер, в миле отсюда, в пятидесяти милях отсюда, в сотне, насколько нам известно. Он разговаривает по радио, без сомнения, с сообщником. Пока ты был в хранилище один, Томпсон показывал мне свой радиоприемник. Вы прервали нас своим открытием платины. Ах, он ушел!

Голос внезапно прекратил свои повелительные призывы к Джиму, кем бы он ни был.

Гудвин подскочил к инструменту, оттолкнув Барри плечом в сторону. Его рука схватила ручку настройки, осторожно повернула ее, настраивая сначала на одну длину волны, затем на другую. Громкоговорящее устройство донесло до их ушей вой статических помех в эфире, обрывки сводок новостей, транслируемых из какого-то далекого города, рыночные котировки, двух любителей, заглушающих эфир простым шумом.

– Есть шанс, ничтожный шанс, – пробормотал Гудвин, отключаясь от низких длин волн, на которых работают любители и вещательные станции.

И на шестистах метрах он снова услышал голос, зовущий “Джим, Джим”, а затем он пропал. Он настраивался и отключался на разных длинах волн, ловя голос, теряя его, ловя снова.

– Я напал на его след, – сказал он. – Он бегает вверх и вниз, пробуя одну длину, затем другую, пытаясь найти Джима.

Наконец ученый снова догнал его на шестистах пятидесяти метрах.

– Джим! Где ты, Джим? – сказал он, и тут же в разговор вмешался второй голос.

– Хорошо, а вот и я. Если бы вы оставались на одной волне достаточно долго, чтобы я мог настроиться на нее, вам не пришлось бы волноваться.

Очевидно, Джим, кем бы и где бы он ни был, был раздражен. Высокий, гнусавый голос платинового пирата прервал его.

– Я пытался связаться с вами в течение двух дней, – сказал он. – У меня заказ на тысячу.

Гудвин бросил на Барри торжествующий взгляд. Значит, пирата это не спугнуло. Он попал в ловушку, расставленную для него ученым. Он собирался попытаться доставить эту тысячу унций по сто долларов за унцию. Но, если ученый и детектив добились своего и если Портер планировал извлечь выгоду из платины из этого хранилища, его ждал сюрприз всей его жизни.

По радио Джим издал возглас удивления.

– Тысяча! – воскликнул он. – Ну, друг, если нам это сойдет с рук, мы обеспечены на всю жизнь, мы богаты. Черт возьми, все рыболовные крючки!

– Сначала я предпологал, – мрачно сказал Томпсон. – Теперь я уверен в этом. Джентльмены, Джим – это не кто иной, как Джим Элстон, здешний электрик, "Черт возьми, все рыболовные крючки" – его любимое выражение.

– Послушаем, – предостерег Гудвин.

Пират снова заговорил.

– Ты должен поторопиться, – сказал он. – я буду под рукой завтра вечером, по-старому. Полночь. До свидания.

ГЛАВА VIII Снятие отпечатков пальцев с бутылки, которую вор использовал в качестве снаряда

Старый Питер, ночной сторож в здании, где располагались лаборатории и экспериментальная станция завода Джексона, был найден на следующее утро с проломленным черепом, лежащим наполовину внутри, наполовину снаружи двери, через которую он должен был войти в здание. Рядом валялась пустая квартовая бутылка с пятном крови на ней, очевидно, та самая, которая его свалила. Рядом с телом старика стояла на страже собака, его постоянный спутник, которую не смог отогнать другой сторож, который обнаружил раненого мужчину, когда тот проходил мимо по пути к зданию на острове, в котором жили все охранники.

– Мы должны доставить его на материк в больницу, – сказал капитан Томпсон, разбуженный одним из охранников с новостями. – Позови Джима Элстона и скажи ему, чтобы приготовил мою моторную лодку. Я приду, как только оденусь.

Однако, когда появился капитан, он был не один. По его приглашению, после того как Гудвин настоял на том, чтобы сначала отправиться на материк и широко использовать междугородний телефон, Гудвин и Барри провели ночь в комфортабельном коттедже капитана недалеко от завода.

Пес старого Питера поддался на уговоры капитана и позволил перенести своего хозяина. Это было так, как если бы животное признало офицера своим другом.

– Да ведь бедное животное