Мир проклятий и демонов - Микки Хост

доверие к нему, но надеялся, что Первая понимает, насколько ему важно знать, кто помогал ей.

– Слушай, – непринужденным тоном произнесла она, постукивая по корешку книги, – как насчет сделки? Я скажу, кто помогал мне, если ты скажешь, как тебя зовут и какому роду ты принадлежал.

Третьему вдруг стало тяжело дышать. Весь мир словно уменьшился до нескольких метров, где они находились. Пайпер излучала уверенность, не было никакого страха. А он же мог только мечтать о подобной уверенности.

– Что думаешь? – улыбнулась девушка.

Боги милостивые, она прекрасно знала, что делать и что говорить. Третий был готов поклясться, что теперь Первая точно издевается над ним.

– По-моему, это хорошая сделка, – продолжила она.

Эта сделка была отвратительной. Он не мог назвать ей своего имени и сказать, какому роду принадлежал до изгнания. Точнее, он мог бы сделать это и мог бы даже доказать, какому роду принадлежал, но с именем все было намного сложнее.

Внезапно раздавшееся клацанье крохотных когтей по полу было для него как спасение. Третий опустил глаза на Мышь, кружившую возле его ног. Пайпер опасливо косилась на тень, тихо пищащую и требовавшую, чтобы Третий взял ее на руки. Так он и сделал, пояснив:

– Это тень Эйкена.

– Прелесть, – неуверенно выдала Пайпер. – А это… настоящая мышь?

– Тень, – терпеливо повторил Третий. – Тень настоящей мыши. Эйкен умеет отделять тени и подчинять их себе. Ты же видела – левая половина его тела вся покрыта тенями.

– Ну, поначалу я думала, что это татуировки такие… А потом как-то привыкла.

Мышь царапала руки. Третий обернулся, посмотрел вниз и увидел Эйкена. Мальчик выглядел озадаченным и, видимо, не понимал, почему тень привела его к месту, где никого нет. Барьер и сигилы скрывали присутствие сальваторов от остальных, но Эйкен верил своим теням, и если одна из них сумела пробраться за барьер, значит, тут было что-то очень важное. Или кто-то.

На Эйкена вдруг налетел раскрасневшийся от бега Ансель. Он что-то торопливо проговорил, стараясь пригладить растрепавшиеся волосы. Мальчик молча кивнул в сторону места, где исчезла Мышь. Ансель нахмурился, проследив за взглядом.

– Что-то случилось, – произнес Третий, стараясь скрыть напряжение. – Эйкен…

Он не договорил. Эйкен, посмотрев в их сторону и никого не увидев, поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Третий ощутил лавину облегчения.

– Пойдем, – сказал он Пайпер, опуская Мышь на пол. – Я познакомлю тебя кое с кем.

– О, нет, – закачала головой девушка. – Никаких тайных знакомств.

– Тебе понравится.

– Мне понравится, если ты скажешь, что случилось. Ненавижу сюрпризы.

Третий подумал лишь мгновение.

– Я познакомлю тебя с небесными китами.

Они шли через зал, полный притихших гостей, и – Пайпер безумно на это надеялась, иначе все могло катиться в ад, – выглядели устрашающими и гордыми.

Она честно пыталась подражать манере Третьего. Спокойному, уверенному взгляду – словно весь мир лежал у его ног и мог дышать только с его разрешения, – прямой осанке, непринужденному шагу и вежливой улыбке, которой сальватор награждал каждого, кто смотрел на них. Некоторые улыбались в ответ. Другие шептали что-то, чего Пайпер не понимала. Одна эльфийка радостно послала Третьему воздушный поцелуй. Он не отреагировал, словно ничего не произошло. Но эльфийка не сдавалась.

Пайпер ее не винила: Третий воплощал собой царственность, величественность и силу – все, о чем она могла только мечтать. Один взгляд на него подтверждал, что он был настоящим сальватором, в совершенстве владеющим своей магией. На его фоне Первая – катастрофа.

Обилие ярких залов и коридоров путало Пайпер. Она не представляла, в какой части дворца они оказались, но предположила, что от укромного уголка, выбранного ею, уже достаточно отдалились. Каждый метр их кто-то сопровождал: поначалу Эйкен торопливо рассказывал, как караульные заметили первых небесных китов, а Ансель жаловался, что Третьего было невозможно найти. Он также добавил, что Киллиан грозился придушить сальватора, если тот сию же секунду не появится на людях. Третий только кивнул, давая понять, что услышал Анселя, после чего юноша исчез. Эйкен спрашивал, почему киты появились так рано, а потом объяснял Пайпер (причем таким тоном, словно она очень хотела услышать ответ), что обычно небесные киты если и появляются, то где-то в середине вечера. Спустя пару минут их оставил и Эйкен, сказав, что кто-то из рыцарей обещал научить его обращаться с мечом из артизарской стали. Третий невозмутимо взял с него обещание об осторожности и больше не произнес ни слова.

С ним пытались заговорить десятки гостей: феи, эльфы, великаны и люди, которых было больше, чем Пайпер ожидала. Сдержанность в нарядах сочеталась с пестротой и дикостью, закрытость – с откровенностью. У некоторых гостей обнаженные участки кожи на руках, плечах и груди были покрыты вязью сигилов, часть из которых Пайпер не могла прочитать. У других были диковинные рисунки: ветви, животные, дворцы и башни, складывающиеся в целые города. Но ни у кого не было оружия, если не считать чар фей и эльфов, которыми те без остановки сыпали направо и налево. Пайпер видела, как одна фея чарами пыталась удержать Магнуса рядом, но он, с улыбкой пообещав найти ее потом, быстро догнал сальваторов.

– И куда это мы так грозно идем?

– Небесные киты, – коротко ответил Третий.

Создавалось впечатление, что эти небесные киты – жуткие существа, пожирающие сигридцев живьем. Иначе Пайпер не понимала, почему Магнус застыл, как вкопанный, и оставил их. Те, кто услышал слова Третьего, взволнованно зашептались.

– Почему все так напуганы? – тихо спросила Пайпер, посмотрев на Третьего.

– Они не напуганы. Небесные киты – редкие существа. К тому же, они ни с кем, кроме меня, не разговаривают.

– Тогда почему ты хочешь познакомить меня с ними?

– Потому что ты – сальватор.

Они покинули последний зал и направились к одной из дальних башен. В этой части дворца Пайпер была лишь раз, когда Третий показал ей разрушенный зал, стены которого покрывали сигридские имена. Стелла и Эйкен не водили ее сюда, а она сама не проявляла инициативы. Обитаемая часть дворца нравилась девушке куда больше, пусть она и изучила ее лишь частично.

На самом верху лестницы, по которой они поднялись, оказались большие резные двери. Третий остановился, прислушался и лишь после толкнул двери. Ветер мгновенно ворвался на лестницу и едва не сбил Пайпер с ног. Оказавшаяся перед ними широкая площадка была самой обычной – камень, припорошенный снегом, и зубчатые ограждения. Было видно, как внизу, во дворах и залах, находящихся под открытым небом, горели яркие огни и изредка что-то вспыхивало. Легкая музыка разливалась в морозном воздухе.

И над всем