Мы будем жить - Яна Завацкая

— Каяри другое дело, у него третья ступень, таких мало, был бы грех не использовать его на такой работе.

— А я не смогу… не могу жить, зная, что он… а я тут — одна, сижу и спряталась в уютной имата от бурь этого мира.

— Не хочешь же ты сказать, что Инти от чего-то прячется, — заметил Анквилла.

— Нет. Извини, я, конечно, не имела в виду тебя и Инти! Но у вас свое, по-своему… а у нас вот так. И потом, я не Инти. Она жила только в Шамбале. А я — оттуда. Я все помню, Анквилла. Думаешь, я что-нибудь забыла?

Он положил руку ей на плечо.

— Хорошо, Лорхен. Я не собираюсь тебя отговаривать, конечно. Просто… и я, и твои наставники, мы все немного удивлены. Ты… не казалась такой уж боевой.

Музыка всколыхнула людскую массу, поплыла над улицей. Каяри пробивался к невесте. Протянул руку — пойдем. Первой парой они заскользили по открывшемуся проходу в толпе. За ними пускались в пляс новые и новые пары. Лорин летела под музыку, весенний запах кружил голову. Она жмурилась, следуя за движениями Каяри. А потом, диссонансом в музыку — с нижнего уровня чей-то крик.

— Беда! Беда!

Рука Каяри крепко стиснула ладонь Лорин. Холодея, девушка уже понимала интуитивно, предугадывала, что случилось, ноги несли ее вперед, вслед за толпой. Они бежали вниз, все вниз, и на каком-то уровне, как раз напротив ворот в вишневый, еще цветущий сад, им встретилось это.

Она узнала темно-русые волосы Келлы, откинутые назад, странно блестящие в них будто мокрые пряди. С ней что-то случилось, подумала Лорин, невеста в белом иси, ее пропустили к подруге. До последней секунды Лорин не ожидала того, что увидит — Келла, видно, упала откуда-то, разбилась, мало ли что бывает, теперь ее несут наверх, в больницу… Лорин подошла к носилкам и отшатнулась.

Келлы больше не было. Ее убили.

Лорин содрогнулась всем телом и ткнулась в поддержавшие ее руки Каяри. В темных глазах юноши замер ужас. Лорин избегала смотреть на то, что было лицом Келлы, а он — смотрел не отрываясь.

Один из тех, кто нес носилки, Лорин не помнила его имени — какой-то инженер, живущий на девятом или десятом уровне — встал перед ней и заслонил Келлу. Теперь все смотрели на него.

— Ее нашли там… у Марки, где скалы. Видимо, произошло сегодня утром.

— Что… произошло? — тихо спросил кто-то. Нашедший глянул невидяще.

— Ее убили урку.

16 марта 2015 года, Франкфурт-на-Майне. Клаус Оттерсбах

Малый кабинет Барта был оформлен в черном и белом цветах, без всяких полутонов. Сверкающий черный пол, белая мебель, много стекла — стеклянная стена, разрезанная на квадраты, открывала роскошный вид на Таунус. Я с некоторым содроганием уселся на стеклянный стул, оказавшийся, впрочем, довольно удобным.

Первого жучка я прикрепил к ножке стола, коснувшись ее незаметно манипулятором, выполненным в виде авторучки. Жучки у нас все равно микроскопические — нет никаких шансов обнаружить.

— Вам нравится здесь? — поинтересовался Барт, — кстати, давайте выпьем… у меня есть очень неплохой скотч, — он встал и раскрыл квадрат стены, оказавшийся зеркальным баром.

— Не откажусь, только немного.

Барт разлил виски.

— За наше дальнейшее плодотворное сотрудничество… — он немного подумал, — и за дело ОПБ!

— Прост, — согласился я, поднимая стопку. Достаточно одного глотка…

Я незаметно включил сканер. Фотокамера при этом казалась выключенной. Хорошо, конечно, что мне вообще позволяют здесь ходить с ней.

— Клаус, я вот о чем… вас устраивает ваша работа в ОПБ?

— Думаю, что я способен на большее, — откровенно улыбнулся я, — то есть поймите, мне не важно собственное положение — меня устраивает оплата, должность и так далее. Но для пользы дела… Поймите, у меня много знаний и связей в мире паралюдей…

— Амару, — тихо сказал Барт.

— Да. Амару.

— Вы верите в эту… гипотезу разных видов?

— Я не антрополог, Пьер. Мне трудно судить о верности этой гипотезы.

— Я беседовал с антропологами. Они утверждают, что это ерунда, — заметил Барт.

— Вполне возможно. Но Пьер, давайте будем практиками. Какая нам сейчас разница, происходят паралюди от другого вида австралопитеков, из Атлантиды, с другой планеты или же это вообще секта, использующая псевдогенетические методы исследования… Впрочем, эти методы ведь работают.

— Когда вы определяете по генному анализу, амару перед вами или урку — вы всего лишь находите несколько бессмысленных последовательностей ДНК. Маркеры не несут полезной информации. Откуда и почему на самом деле появились эти последовательности, мы не знаем.

Я вздохнул.

— Однако, Пьер, согласитесь, анализ результативен. Амару отличаются от урку. Ведь правда? Значит, не только маркеры, но и другие, еще неизвестные нам, точечные изменения генома… впрочем, я не генетик, просто интересовался этим.

— Я тоже не биолог. Действительно, нет смысла разбираться, и действительно — амару другие. Но ведь можно предположить, что это — следствие воспитания. Секта! Посмотрите на любых сектантов — они тоже отличаются от других.

Я посмотрел Барту в глаза.

— Пьер… вы излагаете сейчас гипотезу ОПБ. Официальную гипотезу. Я поддерживаю ее и везде говорю именно так. Но с вами я хочу быть откровенным. Если взять маленького ребенка сектанта и воспитать в нормальной семье — он ничем не будет отличаться от нормальных людей. У амару другая ситуация. Они рождаются среди обычных людей — и с детства чувствуют колоссальное отличие от других. Обычно эти дети не умеют защитить себя и занять позицию лидера. Ну что я вам рассказываю… думаю, вы знаете это сами. Это не воспитание. Это генетическая предрасположенность. Она есть, это знает каждый собаковод — вы можете овчарку научить вцепляться в горло противнику, смело вступая в бой — но пуделя вы не научите этому никогда. Кстати, и волка — другой вид — нельзя научить нападать на человека по команде, волки, как ни странно, слишком трусливы для этого.

Есть аналогичное различие и между людьми. Другой это вид, другая порода или еще что-то — какая нам, практикам, разница? Важно, что они есть. И что сейчас они, казалось бы, безвредные, даже трусливые… в сущности, они хотят завоевать мир.

— Хальтаята, — сказал Барт, и я вздрогнул, как от удара.

— Вы знаете это слово…

— Да. Я слышал его.

— Это очень опасно, — повторил я, — исключительно опасно.

Часы незаметно кольнули меня в запястье электрическим разрядом. Сканер закончил работу. Я взглянул на часы.

Совпадение по маркерам амару у Барта составляло 99,3 процента.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});