Мы будем жить - Яна Завацкая

— Слушай… меня интересует, я для одного исследования материал ищу… как ты математикой увлекся? С детства?

— А-а, да нет… то есть вообще-то в детстве я тоже увлекался. Но потом я в школе больше по бабам… Съехал.

— Но ты же доктор, защитился…

— Ну у меня отец завкафедрой, чего ты хочешь? Куда-то же поступать надо было. Поступил вроде. А потом интересно стало. Получится в аспирантуру или нет? Взяли. Знаешь, азарт такой. Потом думаю, смогу защититься или нет? Смог… Слушай, мне тут в Осло предлагают место на кафедре, вот думаю, ехать или не ехать… ты как считаешь?

— Не знаю, — сказал я, — тебе виднее.

— Наверное, поеду, — сказал он, — там заманчивые условия… в Германии вообще глухо все. Не пробьешься.

Он затушил бычок. Перегнулся через перила и посмотрел вниз. Я даже испугался — не прыгнет ли. Но представитель когнитариата лишь задумчиво качнулся, выпрямился, взглянул на меня и пошел в освещенную комнату.

Телефон зазвенел начальными тактами Пятой Бетховена, и я вздрогнул. "Шаги судьбы" — эту мелодию я запрограммировал на самую малоприятную личность из всех, кто мог мне позвонить.

Я стремительно пересек комнату и взял трубку.

Голос Майера казался масляным.

— Оттерсбах? Сегодня к вечеру ты мне будешь нужен в Центре. Подъезжай к семи.

— Хорошо, — сказал я машинально.

— Да, Оттерсбах… наконец-то и от тебя есть толк. Поздравляю! Это реальное достижение. Благодаря твоей наводке мы сделали сегодня большое дело. Мы взяли эту бабу, бывшую Граф, теперь Кастнер.

Иллка не смогла уйти.

Анквилла убеждал, что моей вины в этом нет. Вокруг Иллки давно стягивали сеть. Она собиралась уходить. Прекращать свою деятельность в Европе. Было решено, что ее уход послужит укреплению моей легитимности. Я выдал информацию о ней — имя, место жительства — в полном соответствии с планом Рабочей Группы Хальтаяты.

Беда в том, что рядом с ней, в частности, на ее работе, давно уже устроили нескольких агентов ОПБ, и мы не знали об этих агентах. А они не могли идентифицировать ее личность среди десятков подозреваемых. Знали только, что в Мюнхене действует агент хальтаяты, и что это, по всей видимости, врач или социальный работник.

Атака была мгновенной, Иллка не успела уйти. Агенты применили газ. Наша группа прибыла на час позже, мы не считались с тем, что ОПБ начнет операцию так быстро.

Это если и был просчет, то ни в коем случае не мой. Так говорил Анквилла. Да ведь и сама идея выдать личность Иллки принадлежала вовсе не мне.

В Центр я ездил на машине, он был далеко уже за Оффенбахом, по лесной дороге, в глухой чаще, где тщательно охранялась окружающая среда. Центр мало отличался от западного, в котором держали когда-то меня и Нико. И не в интересах ОПБ, конечно, было располагать его близко к населенным пунктам.

Здесь он был замаскирован не под психолечебницу, а под виллу супербогача по фамилии Краус. Один из сотрудников ОПБ.

Первый шлагбаум я проехал, назвав пароль. На втором охранник позвонил в Центр и убедился, что меня там действительно ждут. Наконец у ворот меня сначала идентифицировали, затем позволили заглянуть в глазок сканера сетчатки.

Окончательно опознав меня, дверь раскрылась.

С момента нашего побега ОПБ приняло дополнительные меры по охране своих центров — то есть по сути, тайных тюрем, где содержались заключенные и "пациенты", и одновременно исследовательских учреждений. Кстати, научный персонал, как я выяснил, ОПБ набирал из людей, чей анализ крови показывал хотя бы 50–70 % совпадения по генам амару. Больше было нельзя, они считались бы "паралюдьми". Меньше… очевидно, кто-то в верхушке ОПБ понимал, что лишь с полукровками можно рассчитывать на то, что они станут не только отрабатывать зарплату и бороться за место в иерархии, но и хотя бы немного искренне увлекаться научным поиском.

От ворот я пешком прошел по крытой галерее, в столбах которой были установлены, по слухам, не только видеокамеры, включая инфракрасные, но и автоматические стреляющие устройства. На входе в здание миновал еще один пост.

Узкий коридор, лифт — я даже не знаю, где тут лестница, которая по идее ведь обязательно должна быть! Я вышел на четвертом подземном этаже.

Понятно, что ОПБ располагает гигантскими средствами. Миллиардами и более того. И все равно это впечатляет.

Майер ждал меня в кабинете лично.

— А, Оттерсбах, явился! Очень хорошо. Ты как — готов к разговору с соплеменницей?

— Скажите, а она действительно парачеловек? Или просто работает на них? — поинтересовался я.

— Такой же парачеловек, как ты. Еще и похлеще. Только она матерый агент, она среди нормальных людей и не жила никогда. Так что… — Майер посуровел, — предупреждаю тебя, Оттерсбах. Ты у нас гуманист, я знаю. На красивые глазки и женские уловки вестись не надо.

— Не беспокойтесь, — сказал я. Кажется, мне удалось подавить все нервные реакции. Сейчас вопрос только в том, нужно ли нам узнать друг друга. В принципе, мы можем рассказать о нашей первой встрече по ходу расследования дела Шефера. Но я не знаю, как строит свою защиту Иллка.

Майер распахнул дверь в соседнее помещение. Что, уже? Я слегка вздрогнул и вошел вслед за ним.

Илла Пакари, Иллка сидела за столом, я сразу вспомнил ее. С тех пор она не изменилась — все та же молодая женщина с пшеничными, коротко остриженными волосами. Взгляд серых глаз спокоен, лицо расслаблено, можно подумать, она в кресле парикмахера, а не на допросе.

Впрочем, у нее пятая ступень. Не Анквилла, конечно, но все равно очень круто.

Иллка была пристегнута к стулу больничным ремнем для фиксации, под полурасстегнутую блузку тянулись провода, и на пальцы выложенной на стол правой руки надеты колпачки с проводами, и все это хозяйство соединялось с маленьким ноутбуком на столе. Полиграф. Регистрируют реакции. У человека с пятой ступенью ятихири — ну-ну. За столом сидел незнакомый мне ОПБ-шник в очках с черной тяжелой оправой.

Иллка взглянула на меня без всякого выражения. Майер жестом указал мне на стул, и я сел.

— Вам знаком этот человек? — задал вопрос ОПБ-шник. Иллка покачала головой.

— Не могу припомнить.

Я заметил какие-то движения на мониторе полиграфа — понятия не имею, что они означают.

— Возможно, я его где-то видела, но не помню, — уточнила Иллка.

— Вы можете сказать, кто эта женщина? — обратился ОПБ-шник ко мне. Я пожал плечами.

— Мне сообщили, что это агент амару. Лично мы не знакомы.

— Однако вы предупредили эту женщину три года назад, когда мы планировали задержать ее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});