Великий мертвый - Андрей Степаненко

— Что там еще?

В зал влетел запыхавшийся Ортегилья.

— Сходка, Кортес. Тебя требуют.

Кортес чертыхнулся.

— О чем еще говорить? Я же все сделал! Пусть до вечера подождут.

— Там такое… Кортес… — покачал головой Ортегилья. — Лучше тебе прямо сейчас пойти.

Кортес досадливо крякнул, отпил еще пару глотков какао и решительным шагом двинулся по темному коридору, спустился по лестнице мимо замерших громадных дворцовых гвардейцев и выскочил во двор.

Солнце тут же ударило по глазам, и Кортес прищурился. Да, здесь были почти все — за исключением разве что дозорных. Но — странное дело — сходка молчала.

— Ну, что еще стряслось? — весело и энергично поинтересовался Кортес. — Или вам опять девок не хватает?

— Золото, Кортес, — подал голос один, самый рослый. — Где наше золото?

— Какое золото? — не понял Кортес. — Если вы о приисках, так мы туда еще не дошли…

Сходка зло загомонила.

— Ты дурачка из себя не строй! — выкрикнул кто-то. — Где наши доли?

Кортес обозлился.

— А то вы не знаете? Все в нашем тайнике… ну, и в плавильне. Мы же договорились: вывезем, тогда и делить будем.

Сходка возмущенно загудела.

— В часовне трети не хватает, Кортес! А плавильня со вчерашнего дня пуста! Куда все делось?!

Кортес прекрасно помнил выгруженный прямо в воду у самого берега «балласт» в маленьких аккуратных мешках, а потому сразу помрачнел.

— Вы что… меня обвиняете?!

— А кого еще?!

— Так хочу вам напомнить! — вызверился Кортес. — Я золото не плавил! И на посту возле часовни не стоял! И вообще, я — идальго, а не вор!

Сходка снова загудела, но теперь уже растерянно.

— Где Диас? Его надо сюда!

— Здесь я! — гневно отозвался Берналь Диас и вышел на открытое место, чуть ниже Кортеса. — Кому что непонятно?

— Ты старшим в плавильне был! Куда все делось?!

— Хочу напомнить, что меня из плавильни уж месяц как турнули! — резко выкрикнул солдат. — И я ночами, как шавка на цепи, в карауле торчал, а днем, как последний индеец, кирпичи на стройку на собственной спине таскал!

Берналь Диас резко развернулся и, оттопырив зад, показал, благодаря какой именно спине часовня и была построена.

— Караульных к ответу! — заорал кто-то, но его не поддержали. Здесь в карауле стоял каждый. Да, и на стройке работали все…

— Еще вопросы есть? — обвел толпу насмешливым взглядом Кортес.

— А чего зря шуметь? — мрачно отозвался рослый солдат. — Остатки делить надо. А то, пока, пока до Кубы доберемся, там и дырявого песо не будет.

— Правильно! Делиться! — загудела толпа. — Прямо сейчас!

Кортес поморщился; все его планы на сегодняшний день рушились на глазах.

— Ну, что ж, делиться, так делиться, — пожал он плечами и сбежал со ступенек.

* * *

Когда Кортес подошел к хитро пристроенной к дворцовому комплексу часовне, тайник был открыт. Плавильщики каждый день отправляли сюда очередную партию слитков, а часовые в присутствии капитанов следили, чтобы слитки несли только в потайную комнату, но никак не обратно. Сегодня стену комнаты собирались заложить камнем, и именно поэтому делегация сходки основательно пересчитала слитки.

«Рановато вылезло…» — поморщился Кортес.

— Вот скажи нам, Кортес, — возбужденно заголосили избранные сходкой делегаты. — Здесь есть семьсот пятьдесят тысяч песо?

Кортес окинул взглядом пять одинаковых золотых штабелей.

— Ну… семьсот пятьдесят — это вряд ли, а тысяч пятьсот, наверное, будет…

— А было семьсот пятьдесят! Никак не меньше! Куда все делось?!

Кортес демонстративно потянулся к рукояти кинжала.

— Ладно! Хорош вам! Хватит пустых разговоров! — тут же одернули скандалистов. — Делить надо! Начинай, Кортес!

Кортес кивнул и подозвал казначея и Королевского нотариуса поближе.

— Смотрите в оба. Чтобы все по честному. Вот этот, — показал он на первый штабель, — королевская пятина. Все согласны?

— Все… — загудели делегаты.

— Вот эта пятина — моя. Согласно уговору.

Солдаты вздохнули. Они уже раз двадцать пожалели, что согласились выделить Кортесу пятую часть добычи, но уговор есть уговор.

— А вот эти два штабеля… — Кортес повернулся к казначею. — Сколько мы Веласкесу за армаду из одиннадцати судов должны?

— Двести двадцать тысяч, — мгновенно отозвался казначей.

— Итак, — деловито ткнул пальцем в оба штабеля Кортес. — Эти два штабеля и еще двадцать тысяч — Веласкесу. За армаду.

Солдаты охнули.

— Как это — Веласкесу?! Мы за армаду не в ответе!

Кортес, требуя тишины, поднял руку.

— Кто армаду на мель приказал посадить? — он повернулся к нотариусу. — Что там у тебя записано, Годой?

— Общее решение сходки, — тут же достал нужную бумагу Королевский нотариус.

Делегаты вызверились.

— Ты же сам! — орал кто-то. — Мне лично! Сказал, что бояться нечего, и никто, кроме тебя, за армаду долговых расписок не давал!

— Это ты перед Веласкесом в ответе!

Кортес выждал, когда они прокричатся, и пожал плечами.

— Во-первых, наши личные с Веласкесом дела никого, кроме нас, не касаются. Так?

Солдаты молчали.

— Так, я спрашиваю?! — заорал Кортес.

— Та-ак… — опустив головы, были вынуждены признать делегаты.

— И на том спасибо, — зло процедил Кортес. — Во-вторых, лично я никому армаду сажать на мель не приказывал. Кто хочет возразить?

Солдаты молчали. Кортес и впрямь ухитрился не отдать на этот счет ни единого распоряжения. Все организовали их собственные, прямо на сходке, крикуны.

— И, в-третьих, — с напором завершил Кортес, — у королевского нотариуса, слава Сеньоре Нашей Марии, есть документ, где ясно указано, кто именно в ответе за армаду Веласкеса. И там написано: сходка. И подписи стоят. Ваши подписи! Не моя!

Он выхватил у нотариуса бумагу и сунул им в рожи несколько листов, сплошь покрытых крестами и отпечатками пальцев. Солдаты стояли, как неживые.

— Отложите в долю Веласкеса еще двадцать тысяч, — сухо распорядился Кортес.

Часовые покосились на делегатов и нехотя принялись перекладывать слитки — из пятого общевойскового штабеля в третий и четвертый — Веласкесу.

— Еще нам нужно оплатить провиант, оружие, порох… — деловито начал перечислять Кортес. — Сколько там, Гонсало?

— Семьдесят четыре тысячи, — подал ему бумагу казначей.

Солдаты замерли: последний, пятый общевойсковой штабель на их глазах уменьшился вдвое.

— Ну, а теперь осталось разделить то, что принадлежит нам вместе, — развел руками Кортес. — Начинайте, Мехия.