Прекрасный Хаос - Маргарет Стол

Мэйкон посмотрел на Джона, его глаза, потемнели к глубокому зеленому настолько, что они были почти черными. “Как Вы знали моего отца?”

Джон поднял пустые зеленые глаза, чтобы встретить с глазами Мэййкон. Его голос отличался, когда он наконец ответил — не сильный или дерзкий, не Джон Брид вообще.

"Он воспитал меня".

Двадцать четвертое октября. Двое в одном

Пока Мейкон и Лив проводили большую часть времени, допрашивая Джона об Абрахаме и Сайласе, и кто знает чего еще, в это время Лена и я детально изучили каждую книгу в исследовании Мейкона. Были старые письма от Сайласа, поощряя Мейкона присоединиться к его отцу и брату в борьбе с магами. Но кроме этого не было никаких ключей к разгадке прошлого Джона, никаких упоминаний ни о каком Маге или Демоне, способном ни к чему похожему к способностям Джона.

Несколько раз нам разрешили присоединиться к инквизиции, Мейкон с осторожностью наблюдал за взаимодействием Лены и Джона. Я думаю, он был обеспокоен тем, что странная тяга Джона, которой он обладал над Леной в прошлом, может вернуться. Но сейчас Лена была сильнее, и Джон раздражал ее так же, как и каждого из нас. Я больше беспокоился о Лив. Я был свидетелем реакции смертных девочек Гатлина, когда в первый раз Джон вошел в Дар-е Кин. Но Лив казалась неуязвимой.

Я привык к взлетам и падениям, живя в месте между мирами магов и смертных, но эти дни были одними холмами. На той неделя, на которой появился Джон Брид в Равенвуде, одежда Ридли исчезла из ее комнаты, так как она ушла навсегда. И через несколько дней, перемены Тети Прю пошли к худшему.

Я не просил, чтобы Лена пошла со мной в следующий раз, когда я пойду в графство Заботы. Я испытывал желание побыть наедине с тетей Прю. Я не знаю почему точно так же, как не знаю многого обо всем, что происходило со мной в эти дни. Возможно я сходил с ума. Возможно я был сумасшедшим все время, и я даже не знал этого.

~~*~~***~~*~~

Воздух был обжигающе холодным, как если бы они нашли способ собрать весь Фреон и, воспользовавшись силой всех кондиционеров округа Гатлин, пустили его по трубам в Округ Спасения. Я бы хотел, что бы такой холод был где угодно, но не здесь, где холод обвился вокруг пациентов, как вокруг трупов в холодильнике.

Этот вид холода никогда не чувствуется хорошим, и это определенно никогда хорошо не пахло. По крайней мере, потение заставило бы чувствовать себя отчасти живыми, и этот запах — почти столь человеческий, какого можно добиться. Возможно я провел слишком много времени, рассматривая метафизические значения жары.

Как я уже сказал, сумасшедший.

Бобби Мэрфи не сказал не слова, когда я подошел к стойке, даже не посмотрел мне в глаза. Просто вручил мне блокнот и пригласил войти. Я не был уверен, что Лена Закрыть-в-Аду магические силы до сих пор действовали, или только тогда когда я был рядом. Так или иначе, со мной действовало. А говорить и так не хотелось.

Я не смотрел на комнату другого Джона, или невидимую кружевной номер (?), и прошел мимо Грустной Вечеринки День Рожденья Комнате. Я затаил дыхание идя мимо Комнаты Еды Той, Что Не Еда, прежде, чем добрался до комнаты приемного покоя.

Затем я почувствовал запах лаванды, и понял, что Тетя Прю была там.

Лия сидела на стуле у ее кровати, читая книгу на каком то языке магов или демонов. Она не была в стандартной персиковой униформе графства Заботы. Ее ноги в потертых ботинках покоились на контейнере с опасными отходами перед нею. Она, очевидно, бросила попытки пройти за медсестру.

"Хей, кто здесь."

Она подняла взгляд, удивленно посмотрев на меня. "Хей, ты здесь. Это о времени. Мне вот интересно, где ты был."

"Я не знаю. Занят. Глупыми вещами."

Волновался и гонялся за гибридами и Ридли, моя мама и Миссис Инглиш, и какие-то сумасшедшие вещи о каком-то сумасшедшем Колесе …

Она улыбнулась. "Что же, я рада тебя видеть."

“Я, тоже. ” Это было все, что я мог сказать. Я указал на ее ботинки. “Не усложняет вам жизнь все это?”

"Не-а. Я действительно не из тех дам. что сдаются в трудное время."

Я не мог больше вести светскую беседу. Говорить было все труднее и труднее с каждым днем, даже с людьми о которых я заботился. "Вы не возражаете, если я проведу некоторое время с Тетей Прю? Вы знаете, наедине?"

"Конечно, нет. Я собираюсь уходить работать с Бади. Если я не смогу выдрессировать ее в ближайшее время, то ей придется спать на улице, и она действительно домашняя кошка." Она бросила свою книгу на стул и выбежала из комнаты.

Я был наедине с Тетей Прю.

Она стала еще меньшей с прошлого раза, когда я был здесь. Теперь были везде трубки, как будто она превращалась в часть оборудования дюйм за дюймом. Она была похожа на яблоко, которое печется на солнце, морщась неизвестным способом. Некоторое время я слушал ритмичное пульсирование пластмассовых манжет на ее лодыжках, расширяется и и сжимается, расширяется и сжимается.

Как будто они могли восполнить ей ходьбу, не существовать, не наблюдать Опасность! с ее сестрами, не жалующимися на все, любя все это.

Я взял ее руку. Трубку, направленная ей в рот, помогала ей каждый раз дышать. Это звучало мокрой и крупозной, как увлажнитель воздуха с водой внутри него.

Как будто она подавилась собственным воздухом.

Пневмония. Я подслушал Эмму, когда она разговаривала с доктором на кухне. Статистически разговор, когда больные комой умерли, пневмония, был Смертью. Я задался вопросом, означал ли звук трубы в ее горле, что Тетя Пру становилась ближе к статистически предсказуемому концу.

Мысль о моей тете как другая статистическая величина заставила меня захотеть схватил крошечную руку Тети Прю, ее пальцы, столь же маленькие как голые ветки зимой. Я закрыл глаза и взял ее другую руку, крутя мои сильные пальцы вместе с ее хилыми.

Я приложил к моему лбу наши руки и закрыл глаза. Я представил себе, как поднимаю голову вверх и вижу её улыбку, лент и трубок нет. Я подумал, если желать, было бы тоже самое, как молиться. Если надеяться на что-то достаточно сильно, может это исполнится.

Я ещё думал об этом, когда открывал глаза, ожидая увидеть палату Тети Прю, печальный вид её больничной кровати, и удручающие персиковые стены.

Но я обнаружил, что стою под солнечным светом, около дома, возле которого, был сто раз прежде …

Дом Сестер выглядел точно таким, которым я его помнил, прежде, чем Vexes разлучило его. Стены, крыша, секция, где спальня Тети Прю была — они были все там, не белая сосновая доска или крыша галечный не на месте.

Прогулка, приводящая ко всеобъемлющему подъезду, была выровнена с гортензией, так как понравилось бы Тете Прю. Веревка для белья Люсиль была все еще протянута через лужайку. Была собака, сидящая на подъезде — йоркширский терьер, который походил подозрительно на Харлона Джеймса, но это был не он. У этой собаки было больше золота в его шерсти, но я признал его и наклонился к домашнему животному. На его медальоне прочитал ХАРЛОНА ДЖЕЙМСА III.