Инферняня - Лилия Касмасова

Войдя во вторые или третьи двери, я увидела Томаса - целый и невредимый, не считая лохмотьев на рукавах пиджака и аналогичного ковбойского украшения на брюках, он шел к нам навстречу из противоположной комнаты.

- Как ты? - сказала я, постаравшись, чтобы мой голос не звучал слишком радостно. И у меня это получилось. Голос прозвучал сурово, хрипло, что-то среднее между морским пиратом и судьей. Неплохо, в общем.

- Алисия! - закричал Томас. - С тобой... все в порядке...

- Да, - ответила я. - Я не разбилась в лепешку.

- Но как?..

Я только загадочно пожала плечами. Но следом за мной зашли Гермес и Вивиан с Петером.

Томас сказал радостно:

- А, Гермес тебя поймал!

- Вообще-то Швайгер, - ответила я.

- Он здесь? - обрадовалась Вивиан.

- Швайгер? - недоуменно спросил Томас.

- Он был на руках...

- Он здесь! - громко перебил меня Олимпус, будто бы спеша ответить Вивиан, но на самом деле явно пытаясь скрыть, что служил транспортным средством для Швайгера.

Томас криво усмехнулся.

- И где он? - спросила Вивиан.

- Кадрит девиц в отделе Аполлона, - ответил Гермес.

- Каких еще... - сморщилась Вивиан.

- А ты-то как отбился? - спросила я Томаса, не дожидаясь, пока Вивиан и меня спросит о Швайгере.

- Ну, - замялся он.

- У тебя еще какое-то оружие было? - сказала я.

- Нет. Я немного владею техникой рукопашного боя.

- Что ж ты ее раньше-то не применял?

- Обычно я не калечу людей понапрасну, - скромно ответил он. - А тут я немного... разозлился, - он потупил взор. И повернулся к Гермесу: - Идете к Зевсу?

- С ним можно договориться, - произнес Гермес.

Они снова к Зевсу?! Да он же испепелит их и упечет в темницу!

- Твой свекор чокнутый... - раздалось от двери.

Там стоял, держась рукой за косяк, Швайгер. Его кожаный пиджак был разодран в клочья. Пошатываясь, он побрел к нам:

- Нашли с кем договариваться...

- Это семейное дело, - отрезал Гермес.

- Что... Что за вид у тебя? - поразилась Вивиан. - И где вообще вы двое пропадали целый день?

- В баре, - ответил Швайгер.

- Что-о? - возмутилась Вивиан.

- Мы не пили, - кротко сказал Швайгер. - Мы разговаривали.

- Что? - удивлению Вивиан не было предела.

- Да, - только и сказал Швайгер. - И вот мы тут.

Вивиан спросила нежно: - Ты тоже дрался со стражами Олимпа?

- Что? - ответил вопросом на вопрос Швайгер.

- Кто порвал твой пиджак? - спросила Вивиан.

- Муза, наверное, - спокойно предположил Гермес.

- Ну и что... - слабо возразил Швайгер.

- Муза? - Вивиан вздернула подбородок.

- Наверное, он был недостаточно почтителен, - сказал Гермес.

- Это была Муза кино, - доверительно сказал Швайгер Вивиан.

- Ну и что, - свирепо сказала она.

- Она мне улыбнулась, - горделиво сказал он.

- Всего лишь, - бросила Вивиан. - Я это и раньше знала. А кого-то они целуют.

Швайгер насупился.

- Твоего Стивена, например, - сказала Вивиан.

Швайгер сказал с вызовом:

- Меня она тоже почти что поцеловала...

- Вернее, ты ее, - углом рта усмехнулся Гермес.

- Я не успел и прикоснуться, как она пустила в ход когти! - сказал Швайгер.

- Так тебе и надо, - ядовито сказала Вивиан и вместе с Петером направилась к дверям, ведшим вглубь.

- Смертному лучше и не приближаться к богам, - сказал Гермес.

Швайгер сказал:

- Вот именно! Вивиан, пошли отсюда!

Вивиан остановилась в нерешительности, потом сказала:

- Если мы не договоримся, то он снова похитит Петера. Я хочу, чтобы он навсегда оставил нас в покое!

- Хорошо, - кивнул Швайгер, - если вы такие же безумцы, идите! Но я пойду с вами! - и добавил: - В переговорах я ас! Вы не представляете, какие условия иногда выдвигают продюсеры, но я всегда умею настоять на своем!

И все они зашагали прочь.

- А мы не пойдем туда? - спросила я у Томаса.

- Это семейное дело, - повторил он слова Гермеса. - Мы больше ничего не можем сделать. Ты вернула сына клиенту. Я свидетель. Так что - по домам.

Вдали затихал голос Швайгера:

- Один раз они включили в договор пункт о неразглашении сюжета фильма! Но что же я отвечу моим друзьям, сказал я, когда они спросят, о чем фильм?? И знаете - что? Они отказались меня нанимать, так боялись, что я добьюсь своего!

И в этот момент Вивиан метнулась к нам и крикнула:

- Томас! Быть может, вы согласитесь быть на переговорах... как представитель Корпорации?

- Конечно, Вивиан, - ответил Томас.

И мы пошли к Зевсу.

Уже при подходе к распахнутым дверям кабинета мы почувствовали, что оттуда тянет гарью.

А когда зашли, то увидели Зевса и Геру в разных углах кабинета (да нет, не было у обоих в руках волшебных палочек! А вы тоже все семь томов прочитали?). Зевс пытался освободиться от оплетших его руки и ноги ползучих лиан и каких-то цветов, Гера никак не могла выбраться из-под обугленного перевернутого кресла.

Гермес шагнул к ней, отбросил кресло:

- Гера!

- Я в порядке! - пробурчала Гера.

Волосы ее были всклокочены, край накидки дымился - она пристукнула его ладонью. Подбежала к Зевсу и сказала:

- Ну что? Ты успокоился, дорогой?

Гермес вынул небольшой ножик и разрезал лианы:

- Мы вернулись для переговоров, отец.

- Хорошо, - сверкнул на него глазами Зевс, видно, весть о переговорах его вовсе не обрадовала.

И вот все (почти все!) сидят за огромным круглым столом в огромном круглом зале. И тому, кто говорит, приходиться повышать голос, чтобы было слышно даже тем, кто сидит напротив - так они далеко.

Нас с Томасом не хотели на эти переговоры и пускать - в третий раз прозвучала фраза: "Это семейное дело", - теперь уже из уст Зевса. Швайгера пустили как жениха Вивиан, причем она умудрилась взять с него обязательство провозгласить их помолвку сразу по приезде в Лос-Анджелес.

Потом Гера вспомнила, что по протоколу разрешается присутствовать секретарю и шмелегоняльщику.

Томас отважно вызвался исполнять роль шмелегоняльщика, а я, стало быть, буду секретарем. Мне вручили блокнот и ручку, Томасу - палку с перьями, и мы получили право зайти в зал после всех.

- Тут бывают шмели? - оглядываясь, спросила я Томаса.

- Основной рацион богов - амброзия и нектар, - ответил он.

- Они - что, держат нектар в переговорном зале?

- По крайней мере, его там много, - сказал Томас.

Но я и сама все увидела: на столах стояли уже открытые бутылки, и в них была прозрачно-белая жидкость. А гадать, что в этих бутылках, не приходилось: по залу волнами шел густой, сладкий медовый аромат.

- Считается, что нектар проясняет мысли, - сказал Томас. - И поэтому его обязательно подают на переговорах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});