Огненная дорога - Энн Бенсон

Четырнадцать

После того как дневник оказался в безопасности в хранилище, а ее личные сокровища тоже под присмотром, Джейни почувствовала себя не такой уязвимой. А раз так, можно было действовать дальше, к чему ее настойчиво подталкивала Кристина Вогел.

Прежде всего нужно было установить контакт с новыми владельцами лагеря «Мейр».

— Мы купили его у предыдущих владельцев еще два года назад, сразу после первой Вспышки, — сказал Джейсон Дэвис, когда она ему позвонила. — Мы с братом сами ездили туда, когда были детьми.

— Ваш брат тоже занимается лагерем?

— Наверняка занимался бы, если бы все еще был с нами. Нет, мы купили лагерь вдвоем с женой.

— Простите, — сказала Джейни. — Мне следовало лучше подготовиться к разговору с вами.

— Мы все кого-нибудь потеряли, доктор Кроув. Я на вас не в обиде. Наши с братом родители считали, что поездки в этот лагерь очень полезны для нас, что они помогут сформироваться нам как молодым людям, поэтому я счел возможным истратить часть оставленных ими денег на эту покупку. По тем временам цена была очень хорошая. Просто позор, что лагерь оказался заброшен, и я решил, что он будет лучшим памятником родителям. Вы там когда-нибудь бывали?

— Нет, — ответила Джейни, — но хотела бы. В последнее время у меня небольшой перебор топлива.

— М-м… К несчастью, автобусы туда пока не ходят.

— Может, и не к несчастью. Однако ваш веб-сайт очень хорошо сделан, и, мне кажется, я получила из него достаточно полное впечатление о лагере.

— Да, он помогает понять, как выглядит это место, какими возможностями располагает, однако в обстановке лагеря есть нечто особенное, чего нельзя передать никакими фотографиями. Нечто, относящееся к области духа. И речь вовсе не о религии. Программа никогда не фокусировалась на религии. Это нечто гораздо более тонкое, неуловимое. Может быть, ощущение… братства. То, чего не слишком много осталось в мире. И это ощущение становится сильнее, хотите верьте, хотите нет. — Он привел Джейни пример запавшего в душу воспоминания. — Мать всегда говорила, что я и до лагеря «Мейр» был славным мальчиком, но по возвращении оттуда стал еще лучше и покладистее.

— Для подростка это вещь немаловажная.

— Мне ли не знать этого — у меня сын-подросток. Иногда он меня просто ужасает.

«Конечно, этот сын-подросток наверняка бывал в лагере…»

Джейни быстро произвела подсчет.

— Сколько вашему сыну, мистер Дэвис?

— Семнадцать. Хотя ему нравится воображать, будто уже все тридцать. Я не устаю повторять ему, что не стоит так торопиться взрослеть.

— Он бывал в лагере до того, как вы купили его?

— Да.

— Случайно не тем летом, когда возникла паника из-за лямблий?

Последовала небольшая пауза.

— Это произошло до того, как мы стали владельцами. В тот год у нас с женой возникли некоторые трудности. Она на все лето уехала с детьми в штат Мэн, к своим родителям. В то время это казалось разумным поступком.

«Никогда не знаешь, что разумно, а что нет».

— Дети очень легко приспосабливаются.

— Это правда. Доктор Сэм заставил нас на многое взглянуть по-другому, и мы с женой преодолели свои трудности. Счастлив сказать, что мы по-прежнему вместе.

— Рада слышать.

— Как бы то ни было, после того как мы купили лагерь, сын снова поехал туда. Увы, он, по-моему, воспринимает его далеко не так, как мы. Что ни говори, он дитя нового тысячелетия. Однако хватит обо мне. Вы сказали, что интересуетесь старыми медицинскими записями.

Джейни испытала чувство облегчения, когда они перешли к тому, ради чего она позвонила Дэвису; это стало почти частью нового этикета, необходимым элементом приветствия — рассказывать друг другу свои истории.

— Да, но еще из тех времен, когда вы не были владельцами. А именно, меня интересует то лето, когда возникли неприятности с лямблиями. Я сейчас занимаюсь одним мальчиком, когда-то побывавшим в лагере, его зовут Абрахам Прайвес. С ним произошел несчастный случай, и я… выясняю все обстоятельства для его матери.

— Что именно с ним случилось?

— Играя в футбол, он столкнулся с другим мальчиком и сломал позвоночник.

На другом конце линии возникла такая непроницаемая тишина, что Джейни подумала, будто разговор прервался.

— Мистер Дэвис? Вы еще здесь?

— Да, — ответил он наконец. — Здесь, — продолжил он тихо, почти грустно. — Я просто потрясен, вот и все. Такие вещи — кошмар для любых родителей. — Затем он как будто немного оправился. — Однако, боюсь, должен разочаровать вас, доктор Кроув. Записи того периода очень неполны. Видите ли, они хранились в бумажном виде, и пока лагерь был, так сказать, ничьим, в нем похозяйничали вандалы. Какие-то скваттеры[19] разломали один из шкафов с документами. Мы в конце концов сумели выселить их, но до тех пор они успели причинить имуществу немало вреда.

Эта новость, конечно, не обрадовала Джейни.

— Не понимаю, как люди могут так себя вести.

— Я тоже.

Она вздохнула.

— А нельзя получить хотя бы список тех мальчиков, которых лечили по поводу лямблий? Или, на худой конец, список всех детей, в то лето отдыхавших в лагере.

— Честно скажу, не знаю, есть ли он у нас.

— Уцелели хоть какие-нибудь документы, где указан конкретный человек, объявивший о заражении лямблиями?

— Наверное, это был представитель отдела здравоохранения, но точно не знаю.

— А на территории какого города находится лагерь? Может, удастся получить помощь в органах местного самоуправления?

— Город называется Огненная Дорога. Если вы ничего не добьетесь у них, можете попробовать обратиться в округ.

Джейни не слишком-то верила в органы местного самоуправления и в очередной раз убедилась в своей проницательности к тому времени, когда переговоры с городскими и окружными чиновниками были закончены. Они отказались сообщать что бы то ни было, пока она не представит запрос, используя соответствующие формы Закона о свободе информации.

— Мне всего лишь нужно выяснить, кто в это время работал в отделе здравоохранения, а психические особенности и половые пристрастия мэра меня не интересуют, — заявила Джейни ответственному клерку, тут же пожалев о том, что в ее тоне присутствовала ненужная агрессивность.

«Но как можно добиться чего-то от психопатов и умственно отсталых?» — с горечью думала она.

И позже этим вечером, сообщая Кристине Вогел о результатах своих первых усилий в их совместных поисках, она почувствовала необходимость сказать: