Семь лет между нами - Эшли Постон

и вдруг я снова почувствовала себя так же, как в тот первый день в «Оливковой ветви» — чужой, не знающей, куда себя деть, отчаянно пытающейся найти точку опоры.

Мои друзья обсуждали ресторан, меню, гостей за соседними столиками. Я вполуха слушала, как Джульетта рассказывала про новую рекламную кампанию, которую она разрабатывала вместе с координатором по соцсетям, когда в «гиацинт» вошла знакомая фигура.

Вера Эштон.

Хостес тут же проводила её к лучшему столику в ресторане. Она улыбнулась, усаживаясь, оглядывая интерьер с восхищением. Я извинилась перед друзьями и пошла поздороваться.

— О, Клементина! — воскликнула она, радостно сложив ладони вместе. Сегодня она была в брючно-костюмного цвета шалфея, с жемчужными серьгами. — Какая неожиданность встретить тебя здесь! Чудесное место, правда?

— Да, — кивнула я в ответ. — Как вы?

— Хорошо, хорошо. Я думала, это закрытый показ, а что привело тебя сюда в ресторан Айвана… то есть, простите, Джеймса? — прошептала она заговорщицки. — Он терпеть не может, когда я называю его Айваном на публике. Всё дело в имидже. Глупости, конечно, но со временем поймёт.

Глядя на этот ресторан, я не была уверена, что он поймёт.

— Я работаю в одном из издательств, с которыми он ведёт переговоры, — объяснила я, кивнув в сторону нашего столика. — Просто хотела подойти поздороваться.

— О, какое счастье! Он был бы глупцом, если бы выбрал кого-то другого… О, вот и Лили с мужем!

Я едва успела повернуться, прежде чем к столику подошла миниатюрная женщина в платье с цветочным узором, с длинными, непокорными рыжеватыми волосами.

Она так походила на Айвана, что меня это даже поразило — те же светлые глаза, те же веснушки, разбросанные по щекам.

Она улыбнулась мне слегка неуверенно, как и её муж.

Только сейчас я поняла, что загораживаю ей стул, и поспешила отойти в сторону.

— Лили, — сказала Вера, указывая на меня. — Это Клементина. Помнишь, я рассказывала тебе про Аналию? Это её племянница.

— Приятно познакомиться, — приветливо сказала Лили, садясь, пока её муж устраивался рядом. — Разве это не у неё Айван жил тем летом?

— В её квартире, да, — подтвердила Вера. — Я слышала, что она уезжает за границу, и позвонила ей, попросила приютить моего сына на лето. Он устроился на работу в любимый ресторан своего дедушки, а теперь, семь лет спустя, посмотри, где он! Всё благодаря тому, что Аналия пустила его пожить бесплатно.

Я этого не знала.

Вера рассмеялась и покачала головой.

— Забавно, как устроен мир, правда? Всё зависит не от времени, а от момента.

Правда ведь.

— Я просто жалею, что здесь такие неудобные стулья, — с улыбкой добавила Лили. — Дедушка бы их ненавидел.

— Ну, зато оценил бы саму идею, — миролюбиво заметила Вера.

Затем посмотрела на меня.

— Клементина, хочешь присоединиться? У нас как раз есть лишний стул.

— О, нет, мне пора возвращаться к моему столу, но мне было очень приятно увидеть вас всех. Лили, рада знакомству. Хорошего вечера!

Я попрощалась и вернулась к друзьям.

Кухня в глубине зала была скрыта за матовым стеклом, которое меняло оттенок, как опал, в зависимости от освещения. За ним туда-сюда двигались тени.

Я сжала губы в тонкую линию, разглядывая безупречно белые мраморные столы, чёткие линии интерьера и тарелки, которые официанты выносили к ожидающим гостям — белоснежные круги с крошечными всплесками цвета.

За столами сидели блогеры и знаменитости, люди, чьи имена я знала косвенно, пока изучала карьеру Джеймса. Законодатели вкусов. Критики. Люди, с которыми ему нужно было находиться. Те, кого он хотел впечатлить.

Я вернулась к нашему столу, но там уже сидел кто-то другой.

Мужчина в безупречном поварском кителе, с широкими плечами и тщательно уложенными волосами. Между завитками вокруг левого уха прятался венчик для взбивания.

Джеймс поднял на меня взгляд и улыбнулся своей безупречной улыбкой.

— О, здравствуйте. Просто зашёл поприветствовать всех в «гиацинте».

— Здесь так ярко, что мне, кажется, стоило прихватить солнцезащитные очки, — заметила Джульетта.

— Ты сведёшь корректоров с ума, написав название без заглавной буквы, — добавила я.

— Может, я задам новый тренд, Клементина, — спокойно ответил он, всё так же улыбаясь. Затем встал и выдвинул для меня стул.

Я села, чувствуя, как в горле застрял твёрдый ком.

— Было приятно увидеться снова, и познакомиться с вами, Джульетта. Наслаждайтесь ужином. Надеюсь, он будет незабываемым. Может, даже идеальным.

И с этим он перешёл к следующему столику.

Мои друзья тут же вернулись к обсуждению блюд, почти все они были вариациями рецептов из его книги, но адаптированными под это возвышенное пространство.

За соседними столиками обсуждали его достижения: как он получил звезду Мишлен для «Оливковой ветви», как выиграл премию Джеймса Бирда в категории Восходящий шеф-повар. Его презентацию. Его блюда. Его внимание к деталям. Его голод — постоянный, ненасытный, движущий его вперёд. Как это делало его талантом нового поколения.

Как люди ждали и жаждали, чтобы увидеть ещё больше.

И, несмотря на то, что сердце у меня болело, я не могла не испытывать к нему гордость.

Хотя рядом с ним не было его самых близких друзей — ни Исы, ни Мигеля.

Официанты начали приносить наши блюда.

Сначала рыбный суп: чёрный окунь с цветочными лепестками. Порции были крошечные, но таков уж дегустационный сет — множество миниатюрных тарелок, в которых едва хватало на один укус и провоцирующую беседу о вкусе икры. Печень форели с хрустящими яблоками и жирным, карамелизованным маслом. Рагу из утки. Тост из амаранта с копчёной икрой и тартаром. Одна-единственная хаш-паппи из кукурузного хлеба с дымчатым желтком и кусочками маринованной кукурузы. Хлебная лепёшка с кровью. Йогурт с зефиром. Мороженое с карамельной глазурью. И наконец — штрих лимонной меренги на рассыпчатом крекере из грубого теста.

Это должно было быть его новой интерпретацией лимонного пирога, но, когда я попробовала, всё, о чём я могла думать — это тот десерт, который мы с Айваном ели за кухонным столом моей тёти. Он говорил, что меренга — его слабое место. Что если бы он был хорош во всём, это было бы скучно.

И всё же этот кусочек был… хорошим. Крекер рассыпался у меня во рту.

Я даже не заметила, что у меня на глазах слёзы, пока Дрю не спросила:

— Ты в порядке?

Да, я должна была быть в порядке. Да, потому что этот ужин был безупречным. Во всех смыслах, которые были важны. Для издательств. Для знаменитостей. Для блогеров. Он был восхитителен. Может, даже… идеален.

Но я не могла выбросить из головы ту фотографию, что видела у Веры на стене.

Айван с