Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

В голове было тихо – Ани словно погрузилась в себя, и мысли, может, и мелькали, но эмоций не вызывали. Будто она наблюдала за всем происходящим со стороны, и наблюдение это было чуть печальным, чуть растерянным и рассеянным. Она не ощущала ни жары, ни легкого ветерка из окон, не слышала плеска фонтанов и разговоров слуг в парке.

И урок с нани-шар прошел спокойно – девушки словно чувствовали ее настроение, не галдели и не отвлекались. Они вообще делали успехи, и принцесса похвалила учениц: на удивление, оказалось, что и читают они уже сносно, пусть медленно, и пишут – конечно, с ошибками, ведь невозможно дать за две недели программу рудложского языка. Но ведь пишут!

От похвалы девушки расцвели, приободрились и в конце урока привычно болтали, расспрашивая Ангелину про то, кем работают женщины в ее стране. Ужаснулись, узнав, что работают везде – даже в армии служат!

– Несчастные, – покачала головой Казина. – Вот что бывает, когда нет хорошего мужа, который может заботиться и защищать. Как Владыка Нории, – добавила она, взглянув лукаво на Ангелину.

Всеобщие попытки сосватать ее, принявшие какой-то катастрофический характер именно сегодня, начали смешить принцессу.

– А у нас тоже ведь были богатырки, – напомнила девушкам Зара. – Тоже воевали. Помните? Песня о деве Горяне и войске императора?

Девушки наморщили лбы, а Зара, этот ходячий сборник фольклора Песков, прочитала отрывок:

– Как с высоких гор тучей черноюДева грозная спустилась,Кулаки ее как кувшины винные,По земле идет – и дрожит земля.Стали воины над ней насмехаться,Не судьба, говорят, девке с нами тягаться,Не узнали они в деве издалиНе простую селянку – Горяночку…

– Только потом, – добавила Зара смущенно, – когда она половину войска положила, прискакал огромный воин и дрался с ней три дня и три ночи, пока она не устала и не решила воткнуть себе в грудь нож, чтобы не склоняться перед врагом. От ее крови земля заплакала, и небеса зарыдали, и воин тоже залился слезами, взял ее на руки, вытащил нож, вылечил и пообещал, что никогда больше войско в землю Горяны не придет. А девушку увез к себе за горы, и там они жили долго и родили много крепких сыновей…

Нани-шар вздыхали мечтательно. Глупые. Сказка хороша, когда она на бумаге. А каково этой деве было проиграть завоевателю? Который не дал ей даже умереть с достоинством? И увез туда, где она была чужой и где должна была признать, что он сильнее ее? Позволил ли он ей быть воином, а не просто женщиной?

Ангелина так же рассеянно пила чай в своей комнате, когда пришел Нории. Внимательно посмотрел на нее и снова предложил слетать на море.

И она согласилась.

На этот раз дракон летел невообразимо быстро, ей даже пришлось согнуться, уцепиться обеими руками за выступающий шип гребня – только под бедрами было тепло от огромного тела, а воздух, сквозь который они неслись в сторону побережья, холодил, несмотря на накинутый плащ и палящее солнце. Впереди на белоснежной шее ящера были привязаны сумки с полотенцами и наспех собранной слугами едой, и принцесса всё боялась, что потоком воздуха их сорвет и шмякнет об нее. И она упадет.

Потянуло уже морским горьковатым запахом, и дракон стал замедляться. Сел на знакомый пляж, стряхнул сумки с шеи. Повернул голову – Ани стало не по себе от взгляда немигающих зеленых глаз, – распахнул огромную пасть, аккуратно подцепил зубами плащ и потянул на себя.

– Дай мне спуститься, – сказала принцесса недовольно, развязывая завязки под горлом и скидывая плащ на землю.

Он отвернулся. И взлетел. Сделал круг над морем, почти касаясь его брюхом, взмыл ввысь и плавно спланировал в воду, нырнув вместе со взвизгнувшей наездницей.

Плотная вода, мгновенно заглохший звук мира, парение в лазурной толще, соль, щиплющая глаза и горечью ощущающаяся во рту, изумленные разноцветные рыбки, стайками брызнувшие прочь, и вот уже не хватает воздуха – словно чувствуя это, дракон выныривает к солнцу, лениво плывет по поверхности, дает отдышаться и прийти в себя. И снова ныряет, уже глубже – и ты крепко держишься за гребень, зло колотишь его по спине. Рядом проплывает невозмутимый гигантский скат, и ты пугаешься, прижимаешься к медленно скользящему в воде телу – и снова он выныривает.

– Нории, хватит!

Опять нырок, но ты уже угадываешь его движения и успеваешь набрать воздуха. И теперь внимательно рассматриваешь окружающую красоту – дно неровное, пестрое, цвета приглушенные и в то же время очень чистые, яркие. Тут и странные, огромные сиреневые цветы с лепестками-иголками, которые лениво колышутся в толще воды, пронизанной почти осязаемыми лучами солнечного света. И колонии разноцветных кораллов, растущих вверх причудливыми наростами и веточками – они похожи то ли на ветви деревьев, покрытых розовым и лиловым инеем, то ли на красные кровеносные сосуды, пьющие кровь моря. И трепещущие тонкие водоросли ржавых и ярко-зеленых оттенков, в которых прячутся радужные рыбки. И медленно движущиеся полупрозрачные медузы – от маленьких, с ноготок, до гигантских, пульсирующих куполов с длинными фиолетовыми и синими нитями. И целые террасы из белоснежных коралловых «игл», похожие на заснеженные поля с неубранной замерзшей травой, из которых вдруг показываются глаза сердитых крабов. И фиолетовые, синие, зеленые краски кругом – дивный подводный сад, хрупкий, полный жизни мир.

Дракон выныривает, дает ей отдышаться и снова уходит под воду – Ани срывается с его спины и зависает в беззвучной мерцающей прозрачной синеве в нескольких метрах от поверхности. Платье парит куполом, волосы колышутся вокруг головы, внизу расстилается коралловый рай, а огромный белый ящер медленно, завораживающе кружит вокруг нее – невероятно большой, такой, что она кажется себе маленькой рыбкой рядом с акулой, чуть голубоватый в толще воды, со сложенными по бокам крыльями. Он внимательно следит за ней, мягко подныривает под нее и движется вверх.

И снова поднимаются они к поверхности, и принцесса лежит без сил, раскинув руки, и дышит, дышит, и мир снова прекрасен и ярок, несмотря на то что мокрая одежда липнет к телу, а волосы склеились от соли и растрепаны – гребни остались в подарок подводным богам.

Дракон поплыл к берегу, обернулся прямо в воде, подхватил ее на руки и вынес на песок. Ангелина закрыла глаза, слушая звук шагов и биение сердца под прохладной влажной кожей, ощущая эту кожу пальцами – хотелось впиться в нее ногтями, но сил не было вообще. И только когда Нории поставил ее на землю и потянулся раздеть, принцесса сверкнула глазами, отступила и ушла за чахлые пальмы – снимать промокшую одежду.

– Я полью тебя, – сказал он, подходя сзади, – иначе неприятно будет от соли. Не бойся.

– Я тебя вообще никогда не боялась, – спокойно ответила принцесса. На волосы и спину полилась вода – дракон держал кувшин одной рукой, а другой легко касался ее тела, обмывая. Большая ладонь двигалась по спине, плечам, вслед за потоком воды оглаживала руки. Он взял другой кувшин, присел – прохладная вода потекла по ягодицам, ладонь едва коснулась их, спустилась на бедра, прошлась вниз, к лодыжкам. Ангелина стояла не шевелясь. Две недели назад на этом же пляже она не позволила коснуться своей руки, а сейчас принимает его прикосновения и даже желает их.

– Повернись, – пророкотал Нории глухо, и принцесса развернулась, с вызовом глядя на него сверху вниз. Он стоял на коленях и смотрел на нее темными вишневыми глазами, и столько было в этом взгляде и во всей его позе – сильнейший мира сего служит своей госпоже, – что она задохнулась, сжала зубы, чтобы не потянуться к нему тут же.

Дракон отодвинулся, наполнил кувшины водой из огромного бурдюка и подошел к Ани. Встал близко, глядя ей в глаза, и снова стал обмывать ее тело, не отводя взгляда. Рука двигалась медленно, аккуратно, не прикосновение – познание, узнавание, – и тело слабело, а Ангелина сжимала кулаки и чувствовала: пошевелись она сейчас, даже просто моргни – и все случится прямо здесь, на этом песке, в тени развесистых пальм. Либо она просто убьет его.

В лице Нории появилось что-то нечеловеческое, хищное, и воздух стал потрескивать, покалывать их крохотными иголочками разрядов.

– Дай мне полотенце и одежду, – сказала Ангелина неровным голосом, разрывая чудовищное напряжение, сковавшее их и пространство вокруг.

Нории шагнул назад, резко втянул ноздрями воздух и отошел.

В этот вечер он больше не прикасался к ней. Оделся сам. Отворачивался, когда она шла к воде и снимала одежду. Накрыл на покрывале простой ужин и тихо рассказывал про свою страну: какой она была, какие люди в ней обитали. Спрашивал о ее жизни, и принцесса неожиданно для себя рассказала, как они жили после переворота и как их нашли. А Нории поделился тем, как искал ее.

– Я не хотел похищать тебя, Ани-лиша, – признался он, доливая ей лимонад. – Во дворец было не попасть, и я ждал твоей коронации, чтобы сразиться с твоим женихом и заявить на тебя права. Тогда все было бы проще. Тебе бы пришлось покориться традиции и уйти с мужем.