Баллада о Звездной Республике - Елена Долгова

– Любопытен ты слишком, Сатурн. Следи лучше за машиной.

Вечерова на воде слегка укачало, он сам такого не ожидал. Пару раз вдали, среди волн, мелькнуло нечто, похожее на спину безволосого зверя или на сглаженный водой выступ скал. «А ведь если с «Вараном» что случится, и Ленцу, и мне – конец. «Алконост» окажется без службы безопасности. Роберт должен был остаться. Он не остался, склонен все-таки к авантюрам».

Течение усилилось, теперь мотор «Варана» работал на пределе.

– Нас сносит, товарищ старший лейтенант, – заметил водитель.

– Вижу. Используй течение. Главное, к тому берегу пристать, потом по суше вернемся.

Совет помог, через некоторое время амфибия ткнулась в серый песок и перешла в режим автомобиля.

– Помедленнее. Наблюдаем за местностью. Оружие держать наготове.

Вечеров тоже приготовил пистолет с обоймой на двадцать патронов. Стрелять из него, впрочем, не пришлось – берег пустовал, если не считать одиноко лежащего тела.

Ленц сам осмотрел и обыскал мертвеца.

– С виду человек – зубов, кстати, как положено, тридцать две штуки. Возраст на мой взгляд – лет тридцать. Есть зажившие шрамы, один на лбу у виска, три – на теле. Ожогов нет, одежда не горела, так что это не лазеры, и работа не наша. Парень был ранен в грудь и в подвздошную область навылет, видимо, в другом месте и брошен здесь. Как его перемещали, не наследив, мне не понятно. В в кобуре пусто, в карманах пусто, за пазухой пусто, на шее кулона нет.

– Выводы?

– С виду, вроде, наемник, но странный. Я все модели тактической экипировки знаю, не так-то их и много, но эту – нет.

– Может, экипировка у него заказная, ручной работы.

– Может, но зачем?

– Сибирцев, когда очнулся, говорил – взял, мол, с тела пистолет, ботинки и какую-то коробку. Один ботинок, вроде, бросил червям. Второй сейчас у Петровского на изучении. Пистолет я осматривал, интересная у него система, адаптирована под стрельбу в невесомости и, опять же, несерийная модель. Коробка, кстати, при мне.

-- Дай сюда.

– Вот, – Вечеров протянул товарищу предмет величиной с половину ладони.

– Не пойму, для чего покойный вояка таскал такое при себе. На устройство связи, вроде, не похоже. На оружие – тоже. Надо примерить – влезет ли в карман.

Вещица хорошо вошла во внутренний карман комбинезона покойного – тютелька в тютельку. Ленц отряхнул руки и отступил на шаг. Вероятно, это случайное движение и спасло ему жизнь…

Воздух вдруг пошел рябью. Сверкнуло то ли белым, то ли черным. Даже сквозь маску пахнуло озоном, ударило волной, свалило с ног, осыпало песком…

Люди кое-как встали, пошатываясь, протирая глаза и отплевываясь.

– Да вашу ж мать, – только и сказал Ленц, обнаружив, что труп исчез. – Тут у них портал, что ли?

– Портал – это такой вход в дом с точки зрения архитектуры. Другие смысла пока не доказаны.

– Не умничай. Я и говорю – вход. Кто-то в другом месте и с другой стороны забрал своего парня. Я бы тоже так сделал.

– Похоже, гаджет, который ты сунул ему в карман, использовали для наведения.

– Да, моя ошибка. Надо уходить, и быстро. Мы тут торчим будто мишень, как бы не прилетело.

Все пятро спешно погрузились в "Варана", заработал мотор, прибрежный песок полетел из-под колес, потом вокруг машины заплескались волны. Десантники приглушенно переговаривались. Ленц погрузился в мрачное молчание, и только настроение Вечерова вдруг улучшилось.

"Разгадка близко, -- размышлял он, наблюдая за бурлением темной воды. -- Пока не хватает небольшой, но очень важной детали. Она появится. Все к тому идет".

* * *

Руины поселка давно остыли. Роботы суетились, разбирая изуродованный пластик, оплавившийся металл, обрывки брезента, битое стекло. Редкие уцелевшие предметы чистили, укладывали в ящики и грузили на вездеходы «Росомаха». На месте первой высадки целыми были лишь укрытие для охраны и большая палатка полевого госпиталя.

Внутри этой палатки, на складной койке, лежал воскресший Сергей Геннадьевич Сибирцев, человек, пилот, друг своих друзей и капитан «Алконоста».

Сибирцев не спал. Введенные врачом анальгетики лишь притупили боль в ноге и слегка затуманили сознание. Испорченный браслет на капитанском запястье уже заменили на новый, но копия разума отца пока оставалась в корабельном компьютере. «Эх, батя, батя...».

Сибирцев рассматривал серый и унылый потолок палатки. Он пытался переосмыслить события, но ухищрения разума разбивались об один и тот же простой, но пока неразрешимый вопрос – что теперь делать? "Может, мне в отставку уйти? Валеев -- офицер грамотный, хладнокровный, пользуется уважением. Станет капитаном, а я перейду в статус пассажира. Только без объяснений уйти не получится. Что я людям скажу -- покидаю, мол, пост капитана, потому что умер и воскрес? Или -- я, осознал, что стал сверхчеловеком, и командовать обычными людьми не могу? Картина клиники во всей красе. Корниенко за такое по дурке списывает".

Сибирцев невесело усмехнулся. Камера браслета, наведенная на его собственное лицо, показывала провалившиеся глазницы, впалые щеки, заросшие седеющей щетиной. Серебряная прядь появилась в золотистой еще месяц назад капитанской шевелюре. Хваленая регенерация кончилась еще на равнине. Изувеченная ступня ныла, хотелось пить.

Услышав, как пациент беспокойно ворочается, явилась Женя Нечаева.

-- Товарищ капитан первого рагна, я вам