Мои останкинские сны и субъективные мысли - Эльхан Мирзоев

Все это гарантировал лично гендиректор компании Максим Блажко — так утверждали переговорщики со стороны работодателя. Председатель стачкома Николай Петухов на улице объявил о прекращении забастовки. Рабочие улыбались, поздравляли друг друга. Думали, что победили.

Руководство НТВ не хотело давать материал о стачке в эфир. Прошла лишь маленькая «бэзэшка» [2] в 17:00 на орбитный выпуск новостей, который транслируется на неевропейскую территорию страны. Пока я ехал в Останкино, начальство решило отказаться от репортажа о стачке. Но вечерний выпуск программы «Сегодня», который тогда ещё мог спорить с мнением генерального директора Владимира Кулистикова, решил, всё-таки, дать в эфир материал в виде развернутого «бэзэ».

Кассеты я положил на рабочем столе. Но перед вечерним эфиром они неожиданно пропали. Долго их искали, но найти не смогли. А на «летучке» после вечернего выпуска руководство настояло на том, что «стороны уже договорились — новости уже нет». Ещё там прозвучал странный аргумент — «это спор хозяйствующих субъектов». Я тоже не понимаю, что имелось в виду.

Кассеты неожиданно появились у меня на столе сразу после «летучки». Один из редакторов вечернего выпуска выяснил, что кто-то относил их в кабинет Кулистикову. Потом уже я узнал, что наш генеральный директор владеет большой долей в нескольких строительных компаниях Москвы. Вот и договорился со своими.

Ещё мне передали пожелание Татьяны Митковой — чтобы я в будущем ни в коем случае не ездил на съёмки по собственной инициативе, «и не подставлял компанию». Имели в виду — телекомпанию НТВ.

Поздно вечером снова звонил председатель стачкома Николай Петухов.

— Здесь ребята возмущаются — почему вы не показали?

Я всё честно объяснил.

Бастовавших рабочих обманули. Рабочие выиграли один бой, но битву проиграли. Через несколько дней ДОН-Строй открестился от скандала. В официальном заявлении компании говорилось, что «конфликтная ситуация, связанная с невыплатой заработной платы рабочим и повлекшая за собой заведение уголовного дела на данное предприятие, не имеет прямого отношения к группе компаний ДОН-Строй». Якобы претензии не к строительной компании, а к подрядной организации ООО «Механизация сервис», которая просто выполняет заказы для ДОН-Строя. То есть все свалили на свою «карманную» организацию, которая к тому же ООО, а ДОН-Строй — белый и пушистый.

Уголовное дело спустили на тормозах. Трудовые договоры ДОН-Строй заключил лишь с некоторыми из бастовавших. Среди них — члены стачкома. Долги рабочим не выплатили ни в марте, ни в апреле, ни в мае — лишь небольшую сумму за пару месяцев предыдущего года. Рабочие собирались ещё раз бастовать в июне. Но у них не получилось. Да и работодатель уже понял, что они не бойцы. Понял, что их надолго не хватит. Им можно дать обещания, и они поверят. Может и прав был Мюрат Кедиа — «Им так и надо!»

Нет, это вам не рабочие с Путиловского завода в январе 1905 года. Тогда путиловцы начали бессрочную забастовку в защиту своих прав после увольнения четверых (!) коллег. Стачку поддержали рабочие и служащие почти всего Петербурга, потом протесты перекинулись на всю страну. Это были другие люди, они умели защищать свои права. Это был революционный 1905 год.

Мы не в Финляндии. Суды, профсоюзы, прокуратура — это всё глупости. Хоть одно завершённое уголовное дело в отношении руководства ДОН-Строя из-за нарушения элементарных трудовых прав вы видели? У владельцев ДОН-Строя свои заботы — яхты, виллы, новые иномарки, новые любовницы, новые жеребцы. А тут какие-то рабочие со своими просьбами о зарплате. Они лучше суд, прокуратуру, моих коллег купят, чем допустят прецедент. Только в активной борьбе можно защитить свои права. Только борьба поможет. Вот был такой поэт в России Кондратий Фёдорович Рылеев. Декабрист. Он знал — как надо. И говорил — как надо: «Но где, скажи, когда была / Без жертв искуплена свобода?» [3] — это его риторический вопрос. Может, я слишком наивен? Может быть. Но я в это верю!

Source URL: http://ostankino2013.com/zabastovka-rabochih-don-stroja-ili-kak-ja-podstavil-kompaniju.html

Бедные киргизы

В понедельник 21 марта 2005 года у спикера Совета Федерации Сергея Миронова должен был сложиться обычный безоблачный день. Без всяких героических поступков. Всего-навсего четыре мероприятия. А именно:

а) собрание Временной комиссии Совета Федерации, на котором сенаторы уже полгода обсуждают «подготовку законодательных предложений по противодействию терроризму»; б) там же заседание Совета старейшин, который заседает просто потому, что его и создавали для этого процесса; в) короткое и зажигательное выступление на открытии Всероссийского энергетического форума «ТЭК России в XXI веке». И ещё — г) участие в строительстве многопартийной политической системы в России.

Этим последним Сергей Михалыч просто вынужден заниматься. Ну, такой факультатив из цикла «Имитация Большого Секса». За ним закреплено левоцентристское электоральное поле, на котором спикер Совфеда ведёт малоэффективную, но эффектную и бурную деятельность.

Партия Миронова тогда ещё называлась Российская партия «Жизнь» (в обиходе РПЖ или ПЖ), в которой периодически растворялись мелкие, незначительные политические организации, оставшиеся ещё с 90-х. В РПЖ это называли «объединением демократических сил российского общества». В тот день эта участь ожидала партию «СЛОН» (Союз людей за образование и науку) бывшего депутата Госдумы Вячеслава Игрунова и Партию самоуправления трудящихся Левона Чахмахчяна. Последний был действующим сенатором от Калмыкии и другом Сергея Миронова[40]. Политики должны были подписать Соглашение о сотрудничестве и провести короткую пресс-конференцию о новом альянсе.

Вообще, такие съёмки никому на телеканале не нужны, но мы на них ездим — для страховки. Ну, если вдруг кто-то из ньюсмейкеров что-то скажет незапланированное.

Рано утром Центральный дом ученых РАН на Пречистенке был оцеплен по периметру. Милиция, ФСБ, ФСО. Всё-таки председатель Совета Федерации третий по значимости — после президента и премьер-министра — чиновник в стране. Я опоздал минут на десять. Прошёл по спискам в здание, но в зал, где вот-вот должно было начаться мероприятие попасть не смог. У распахнутых дверей два фэсэошника попросили меня показать паспорт и редакционное удостоверение — уже в третий раз в этом здании.

— А мы Вас не пустим? — мягко начал стоявший слева, предполагая, что он один из героев творчества Франца Кафки.

— Это почему же?

— У Вас удостоверение НТВ просрочено. Вот, написано: «Действительно до 31 декабря 2004 года».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});