Мои останкинские сны и субъективные мысли - Эльхан Мирзоев

Революционная ситуация наступает, когда обещанная эволюция превращается в многолетнюю деградацию, когда нет справедливости. Никакие стенания потом — ой, давайте решать проблемы в правовом поле, за столом переговоров не помогут. Будет поздно. Раньше надо решать проблемы в правовом поле. Всё по справедливости. Всем достанется. Всех коснётся.

Source URL: http://ostankino2013.com/bednye-kirgizy.html

Главное здание в стране, или Show must go on!

Вечером 11 апреля 2005 года президент России Владимир Владимирович Путин был очень напуган. Откровенно говоря, он был в панике. Первое, что он подумал — это диверсия: «Точно! Вот оно и началось!»

Ещё в самолёте из Ганновера, сразу после того, как ему сообщили эту страшную новость, вдруг предательски заболел живот. Но сказать об этом теперь, при них?.. Такая неприятная боль. Тупая, холодящая пустота в кишках, постыдная боль. Нет, это не из-за вчерашнего обильного ужина с Герхардом[46]. С тем ужином уже справился… Позвать врача? «Нет, надо терпеть. Терпеть!» Он холодным взглядом обвёл свою свиту и нахмурился. Ничего им нельзя доверить. «Только и думают, что о своих задницах. Не верю вам, тупые бараны. Делают вид, что поглощены своими обязанностями. А сами только и следят за мной. Как же они меня достали!» — начал он злиться и ругать их про себя.

Гарант Конституции России внешне сохранял спокойствие. С трудом. Сейчас ему очень тяжело давалось бесстрастное выражение лица — его любимое. Все думают — у него железные нервы. И это хорошо, что так думают. Для такого мнения ему пришлось много поработать. Но только он знает, какие ураганы эмоций бушуют в нём. Всё в себе. И ни с кем не поделишься. Ни про своё уныние — да, да, уныние — ни про рефлексии, сомнения, ни про тайные, любимые мысли о Вечности. И мечты… Даже с женой. А друзья? Друзья в последние годы сильно изменились, стали жадными, циничными, мелочными. Да и нет и не было у него настоящего друга, чтобы излить ему всю душу. Все только и знают: дай, дай, дай. Вот Серёжке дал, и Юрке дал, и а у Кольки — за что вот столько? — а мне что? Ты же помнишь, как мы с тобой тогда, мы же то, мы же это, да я же ради тебя, ради России… Ребята, ну, когда мы начнём жить дружно, а?… Уроды! Только и знают, что эксплуатируют меня, пользуются мной как проституткой. Вот и приходится изображать сфинкса. Образ, блин, однако. Один он, отшельник и затворник. Никто не понимает. Но сейчас не об этом…

Тайком стал потирать живот, и мрачно посмотрел вокруг. «Аппарат президента, называется… Какие же они тупые! Самодовольные рожи!»

И вдруг прорвало. Набросился на этих надменных с остальным миром и юрких под его холодным взглядом солидных людей — стал орать на них со злостью из-за какой-то мелочи, кажется, из-за слишком тёплого чая. А ещё прокричал какую-то чушь, обобщил — мол, я за вас всех всё должен делать?! И сразу поймал себя на мысли, что не только выявил свою раздражённость, но ещё и противопоставил себя им: «Словно жалуюсь». Жаловаться нельзя, жаловаться — это слабость. «А это плохо, слабость — это плохо. Очень плохо! Слабость — это конец!» И ещё больше разозлился на себя за такую простейшую ошибку. «Меня же учили в КИ[47]. При подчиненных держать себя в руках. Я бы сам себе «кол» поставил. Я же люблю риск. Где же хвалёное моё пониженное чувство опасности, а?.. И эти суки всё видят». Забегали, забегали. Но провал шефа отметили. «По глазам вижу. Всё видят. Психологи, блин. Нельзя так, Вовка! Нельзя! Нельзя им верить. Никому нельзя верить! Сдадут! Продадут! Почему мне постоянно не везёт?!»

«Отчего же так живот болит. У меня же такого не бывает». Президенту стало страшно.

Встал и надел пиджак. Чтобы не видно было следов запотевших подмышек на рубашке — несмотря на работающий кондишн.

«А ведь я планировал посмотреть сегодня вечером по РЕН-ТВ последнее слово Ходора[48], под винцо и с шашлычком, — заблестели глазки у ВВП и он непроизвольно хохотнул. Но сразу вернулись недобрые мысли о соратниках. Лень и тупость вокруг. «Жирными задницами своими подвигайте, а? Никто не понимает — я хочу в России новый мир построить, справедливый, гармоничный, чтобы законы работали, чтобы реформы, чтобы права и свободы… То есть, чтобы для нас! Чтобы мы хорошо жили! А у них на уме деньги, интриги, деньги. Никакие идеи их не волнуют, никаким порывом их не возьмёшь. Разве деньги — главное??? Сколь времени потерял из-за этих их мелочей. На пустую суету… Хотя деньги мне нужны — что я без них?!.. Никому нельзя верить!.. Вот она — власть у меня, и что она мне дала? Пока не наденешь её, не поймешь — как тяжела шапка Мономаха, неудобна, смешна. Я же людям перестал верить из-за власти!» Какая же тоска, когда тебя не понимают. Когда ни на кого положиться нельзя.

«Сердце-то у меня не каменное, я же не железный! — закричал он про себя. — Я тоже хочу ласки, любви, романтики».

«Ууууу. Меня любят только из-за денег!» — хотел захныкать президент РФ. Но не мог себе этого позволить.

Простой жизни, с любимой в кино сходить, в парке посидеть, мороженое ей купить, поваляться в постели до двенадцати. Чтобы бурно выяснять отношения, чтобы кровь кипела, ревновать, чтобы эмоции через край, чтобы она была как дикая кошка, и в сексе, и вообще… Ну, это… ну, активное женское доминирование: фэйсфак и всё такое… «Она — Домина, а я — Саб[49], - сжимая бёдра, сладко заёрзал в президентском кресле Владимир Владимирович, — ой, как я эту тему люблю!» Но разве кому расскажешь? Какой-нибудь предложишь? Не поймут. Президент Путин тяжело вздохнул. Скажут, комплексы, мол. Засмеют, а вот этого — когда над ним смеются — он очень не любил, приходил в бешенство… Брошу их всех и уйду куда-нибудь. Как Александр I — я читал где-то. Пусть перегрызут друг друга… Найти бы такую женщину, чтобы и рай, и ад с нею устроить в шалаше. Почему мне постоянно не везёт?!

«Так! Да что же это такое! Что же я так разнервничался? Взять себя в руки! Вот так! Это же не война, в конце концов!» Хотя если бы война, это же понятно: значит, против всей страны. Против всех. Но тут — против меня. Кто же это мог сделать? Это америкосы! Без них не обошлось. Замочу, добью этих вашингтонских крыс. А лондонских потравлю, сожгу! Умолять меня будут, в ногах ползать, прощение вымаливать…

«Голыми руками они меня не возьмут. Вовка не сдаётся!» — стал взбадривать себя Путин и искать глазами своих охранников, этих мощных ребят, силе и фактурной мощи которых он в душе завидовал… и презирал за это. «Сила есть, ума не надо… Кто же это сделал? Кто же её поджёг, а?» Никому нельзя верить!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});