Рейтинговые книги
Читем онлайн Не время для славы - Юлия Латынина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 108

В конце концов Кирилл вспомнил, что кто-то в прошлом месяце принес ему ящик французского коньяка, для подарков, пошел в подвал и действительно нашел там этот ящик. Коньяк был по три тысячи долларов бутылка, и Кирилл с удивлением подумал, что когда-то это имело значение.

Он поднялся с бутылкой в гостиную, запрокинул голову и выхлестал из горлышка грамм двести, а потом сел в кресло, и добил еще половинку.

В голове стало тепло, и мысли окончательно поплыли. Кирилл сделал еще глоток, разулся и поднялся на второй этаж. Алихан лежал в постели, оглушенный двойной дозой усталости и наркотиков. Белый фонарь на причале заливал комнату неверным светом, и далеко-далеко над уходящей в море косой горело, как в Голливуде, имя Аллаха.

Кирилл вышел на галерею и увидел, что он не спит не один. На галерее стояла старая Айсет, и руки ее шарили в воздухе.

– Мовсар, – сказала Айсет, – Мовсар.

Кирилл взял старуху и отвел ее в комнату. Она мало соображала, но вреда от нее не было.

– Баркала, Мовсар [7], – сказала старуха.

– Мовсар вау со, Кирилл ву [8].

– Нохчийн це ма яу иза [9], – проговорила старуха.

– Камиль ву со. Бусулба дин мIе а аьуна, цIе хийцина аса [10].

Коньяк ударил ему в голову, и комната крутилась вокруг него, как самолет, вошедший в штопор.

Он уложил старуху и спустился вниз, и когда он спустился вниз, он увидел, что в гостиной действительно кто-то есть. У притолоки, там, где выстроились в ряд мужские ботинки и женские сапожки, стоял, упираясь макушкой в слишком низкий для него потолок, огромный человек со спутанными барашками черной бороды, – Ташов Алибаев. Кирилл понял, что он видел правильно, и что Ташов был в роддоме.

Кирилл подошел к нему и пихнул его в грудь бутылкой коньяка.

– Чего ты пришел сюда, – спросил Кирилл, – а? Чего ты ходишь за мной?

– Я пришел пожелать тебе счастья, – сказал Ташов, – тебе и Диане. Я рад за тебя, Кирилл. У тебя трое сыновей, а будет пятеро. Это большое дело для мужчины.

– А у тебя ни одного, – грубо сказал Кирилл. – Че ты пришел в мой дом? Иди в свой. Чего ты пляшешь за моей женой?

Ташов ничего не ответил. Кирилл пошатнулся, и, чтобы удержать равновесие, ухватился за Ташова. Он хотел уцепиться за плечо, но не смог его достать, и схватился за пояс. Он был как десятилетний мальчик, вцепившийся в папу.

– Ты думаешь, я не знаю? – сказал Кирилл, – она тебя любит. Она до сих пор тебя любит. Сукин сын, что ты сделал, чтобы она тебя любила? Вы растоптали ее. Вы даже не дали ей денег на операцию.

Ташов молчал.

– Ты помнишь, что ты говорил мне на Красном Склоне? – сказал Кирилл.

На Красном Склоне Ташов пытался дозвониться Диане. Потом он подошел к Кириллу и попросил кое-что передать ей, если Кирилл останется в живых, но Кирилл никогда не передавал Диане его слов. Да и как он мог передать? Ведь это Кирилл после штурма уехал из республики, а Ташов остался и женился на другой.

– Ты сказал, что в раю все будет по-другому, и что в раю у вас будут дети, – сказал Кирилл, – а потом ты даже не позвонил ей. Убирайся из моего дома. Вон!

Ташов не шелохнулся.

Кирилл замахнулся на него бутылкой и попытался ударить, снизу вверх, но ифрит легко перехватил его руку, вырвал бутылку и поставил ее на подоконник.

– Ты предал ее! – заорал Кирилл, – ради ваших дырявых понтов! Господи, как я ненавижу ваши понты! Почему моя жена не может сидеть со мной за столом? А эта… Фарида? Девочка, которую изнасиловал этот майор? Ты скажешь, это брат ее убил? Ты думаешь, а я не знаю? Не знаю, что Джамал приказал это сделать? Сначала мужу, а потом ее брату? Вы кричите, что вы мужчины, вы вытираете ноги о ваших женщин, а что ты можешь сделать такого, что женщина не делает? Убить? Большая вещь, убивать! А рожать ты можешь, а, Ташов?

– Это правда, – сказал Ташов, – что Булавди может помочь Алихану?

Кирилл вздрогнул и уставился вверх, открыв рот. Мысли, приправленные коньяком, путались у него в голове.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Допустим, я увижусь с Булавди, – повторил Ташов, – что мне ему сказать?

«Ты? С Булавди? О Аллах, да он всадит в тебя пулю раньше, чем ты заговоришь!» Перед Кириллом встало лицо Алихана – белое, отрешенное, под призрачным светом причального фонаря и пылающим именем Аллаха.

– Ты можешь сказать ему, – услышал свой голос Кирилл, – что я купил дом. В Дубаях. Что я… перевезу туда его жену. Детей. И его мать. Я… положу на счет миллион. Нет. Пять миллионов. Евро. А… как ты думаешь? С этими зачистками… Постой, а если они его поймают? Он же должен бояться, что федералы сейчас его поймают!

Ташов помолчал, кивнул, и вышел из двери. Кирилл молча смотрел, как он наклоняется, чтобы не задеть притолоку. Над двором сверкали равнодушные звезды, и в черной земле возле фонтана понемногу расправлялся крошечный розовый куст.

«Моджахед будет вознагражден даже за шаги его лошади».

«Пусть идет! Если он согласен идти – пусть идет!»

– Ташов! Подожди!

Ифрит послушно остановился. Кирилл, как был, в носках, выскочил на холодную плитку двора, подбежал к нему и задрал голову наверх. Его макушка почти упиралась в бороду Ташова.

– Ташов, – сказал Кирилл, – я… знаю, что ты спас Алихану жизнь. Ты им всем спас жизнь тогда… детям. Ташов… мы ведь не может все изменить, а? Это такое время. Это не лечится. Но мы должны пытаться. Помочь тем, кто рядом. Любой ценой.

* * *

Бывшему начальнику республиканского ОМОНа, а ныне главе Чирагского района Ташову Алибаеву понадобилось три дня, чтобы договориться о встрече с Булавди.

Был ранний пятничный вечер, когда Ташов остановил белую «ниву» у небольшого кафе километрах в семи от Бештоя.

Кафе располагалось на берегу горной речки; перед ним пустовала стоянка на пять-шесть машин, и от домика веревочный мост вел к противоположной стороне ущелья, поросшего густым ельником. По ущелью прыгала на камнях речка.

По правде говоря, эта встреча была безумием. Она была безумием и зимой, когда Ташова вышвырнули из ОМОНа, и между бывшим ментом и всеми его кровниками не стояло ничего – даже мести со стороны бросившего его покровителя.

Но даже тогда, несмотря на смерть Заура, в республике был мир. Хрупкое равновесие, которое невольно и уважительно соблюдали обе стороны. Боевики редко устраивали взрывы, а если устраивали – то исключительно за деньги или из-за личной мести, а Джамалудин Кемиров держался в рамках: он не брал в заложники их родичей, не расстреливал родню, и многие всерьез были убеждены, что Кемировы нарочно не ловят Булавди. Мол, пока есть Булавди, есть чем пугать Москву, а пока есть чем пугать Москву, Москва никогда не снимет Заура с поста президента.

Теперь же, когда каждый день был то обстрел, то подрыв, когда по паркам и улицам лущили из автоматов ментов, когда озлобленные федералы вламывались в дома и устраивали зачистки, а озлобленные жители в ответ обстреливали блокпосты, – встреча эта была даже не безумием, а самоубийством.

И тем не менее Ташов пошел на нее, потому что Булавди передал просьбу о встрече, и Ташов полагал, что сейчас это важно, как никогда. Ташов, как и все окружение Джамалудина, прекрасно понимал, чего добивается Христофор Мао.

Власти.

Он попытался получить власть, став премьером – и она ускользнула из пальцев, как чешуя золотой рыбки.

Он попытался получить власть, продавая должности – и право распределения должностей ушло от него, потому что никто в республике не осмеливался получить должность без благословения Джамалудина.

Тогда он придрался к первой попавшей разборке, к расстрелянному «газику», к обдолбанным придуркам, палившим по зампрокурора, – и ввел в республику пять тысяч федералов, официально – потому, что местные власти не справляются со взорванными газиками и обдолбанными придурками.

Бороться с взорванными «газиками» зачистками было все равно, что бороться с пожаром бензином, и Христофор Мао прекрасно это знал. Любая свара на блокпосту, любой пьяный патруль, обстрелявший гражданскую машину, увеличивали количество взорванных «газиков» в геометрической прогрессии, – но они же и увеличивали власть Христофора Мао.

В республике взрывают ментов? Значит, надо защитить ментов и ввести войска.

Джамал Кемиров против ввода войск? Значит, он на стороне боевиков.

Тень войны, – войны неизбежной, следующей за взаимным террором, войны, вытекающей из обстрелянных блокпостов и зачищенных сел, войны, затеянной ради удовлетворения жажды власти одного человека, и притом очень мелкого человека, нависла над республикой, и было жизненно важно понять, как в преддверии этой войны поведут себя те, кто уже два года бегает по горам.

Кто живет надеждой на эту войну.

Ташов запарковал свою «ниву», очень аккуратно, между стеночкой и забором. Он зашел в кафе и спросил у хозяина курзе. У него было еще довольно много времени, но он решил не рисковать, и когда хозяин спросил его, где он будет есть, на том берегу или на этом, Ташов попросил его принести еду в беседку на том берегу.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 108
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Не время для славы - Юлия Латынина бесплатно.

Оставить комментарий