Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

– Я хочу быть справедливым, открытым и честным, – сказал Полсон. – Нам нужно ваше сотрудничество, ваше согласие… У нас есть основания поступить так на принудительной основе, и мы сделаем это, если будет необходимо.

Сайрон капитулировал быстро, позвонив своему совету и сообщив ему плохие новости.

* * *

С генеральным директором Fannie Дэниелом Маддом было не так просто. Он и его адвокаты отступили в вашингтонский офис Sullivan & Cromwell. Адвокаты пришли в ярость, а обычно выдержанный Роджин Коэн позвонил Кену Уилсону в казначейство и закричал: «Кен, что происходит? Что за бред!»

Когда руководители Fannie в поисках поддержки обратились к законодателям на Капитолийский холм, они обнаружили, что Полсон и казначейство уже тайно пролоббировали поглощение. Для демократов аргументом послужило то, что необходимо принять меры для поддержки системы ипотечного финансирования, для республиканцев акцент был сделан на системные риски, исходящие от Fannie и Freddie.

На следующий день юристы Fannie созвали членов совета в Вашингтон на встречу с FHFA. Казначейство дало понять, что хотело присутствия только членов правления – Fannie не мог пригласить своего банковского советника Goldman Sachs.

В субботу в полдень юристы Бет Уилкинсон, Роджин Коэн и Роберт Иоффе из Cravath, Swaine & Moore, консультировавшие совет Fannie, в сопровождении всех тринадцати членов совета собрались в той же маленькой комнате в FHFA, где и накануне. Казначейство представило свои условия: казначейство купит новые привилегированные акции обеих компаний на миллиард долларов, что даст казначейству 79,9 % долю в каждой. При необходимости правительство вложит до 200 млрд долларов в обе компании. Условия не обсуждаются.

Встреча закончилась быстро, и директора Fannie остались размышлять. Уилкинсон поняла, что придется отменить запланированный обед в честь дня рождения мужа, Дэвида Грегори из NBC News. Поздним субботним вечером совет Fannie Mae наконец проголосовал за. В 22:30 Полсона разбудил звонок Барака Обамы, кандидата в президенты от демократов. Ранее в тот же день в ходе предвыборной кампании в Индиане Обама сказал о ситуации с Fannie и Freddie: «Любые действия[455] должны быть направлены не на прихоти лоббистов и особые интересы беспокоящихся о бонусах и почасовой оплате, а на укрепление нашей экономики и помощь борющимся домовладельцам». Они говорили почти час.

После того как в воскресенье было объявлено о поглощении[456], среди сотрудников казначейства, которые работали над этим неделями, ощущалось почти осязаемое облегчение. Они сделали то, что, по их убеждению, будет иметь далеко идущие последствия для стабилизации финансовой системы. Теперь, когда основные источники проблем были удалены, рынки станут устойчивыми. Это был хоум ран.[457]

У Полсона, однако, оставалась еще одна проблема – Lehman Brothers.

Кен Уилсон, получив свободное время после обеда впервые с тех пор, как начал работать на Полсона, оставил казначейство и пошел домой, а затем в паб в Джорджтауне, чтобы пообедать и посмотреть футбол.

Ночью он проверил голосовую почту и обнаружил несколько сообщений от Дика Фулда.

Когда он перезвонил, Фулд рассказал ему, как радовался новости о Fannie и Freddie и надеялся, что это успокоит рынки. Но он был расстроен, поскольку не мог найти партнера. Корейская ситуация казалась обреченной. Bank of America не отвечал. Фулд сказал, что компания планирует следовать стратегии «хороший банк и плохой банк», которая предусматривала выделение проблемных активов недвижимости фирмы в отдельную компанию. Стивен Шварцман, один из основателей Blackstone Group и бывший банкир Lehman, только что разговаривал с Фулдом. «Дик, это как рак. Вы должны отсечь зараженные органы. Вам нужно вернуться к старому Lehman», – сказал он.

– Думаю, вы действительно должны делать то, что нужно фирме, – заявил Уилсон, нервничая из-за того, что плана выделения проблемных активов будет недостаточно. После чего попытался вежливо предложить Фулду продать компанию, избегая, правда, этого пугающего слова.

– Что вы имеете в виду? – переспросил Фулд.

– Если акции продолжат падать, из всех щелей полезет непривлекательная цена. Но вам, возможно, придется принять ее, чтобы удержать организацию без изменений.

– Что вы имеете в виду под низкой ценой? – снова спросил Фулд.

– Возможно, однозначные числа.

– Ни хрена! – воскликнул Фулд. – Bear Stearns получил десять долларов за акцию, и я ни за что не продам фирму дешевле!

Глава двенадцатая

Новости начали поступать поздно вечером в понедельник, и к двум ночи их разнесли все службы новостей в мире: Банк развития Кореи не претендует на Lehman. «Корейский спасательный круг уплыл. Ждем выкупа Lehman», – кричал заголовок Reuters.[458]

Юн Кван Ву, председатель Госфинуслуг Кореи, той ночью провел брифинг с журналистами[459] в Сеуле и намекнул, что продолжавшиеся все лето переговоры с Lehman ни к чему не привели: «Учитывая условия на финансовых рынках внутри страны и за рубежом, Банк развития Кореи должен быть очень осторожным с покупкой Lehman».

Во вторник утром Дик Фулд сидел один в своем кабинете, уткнувшись в мониторы и не переставая злиться. Для него переговоры закончилась уже давно. Банк развития Кореи вернулся с предложением 6,4 доллара за акцию, только вот Фулд не думал, что это серьезно. Но общественность в курсе слухов о сделке была в шоке. Акции Lehman обрушились[460], как только открылся фондовый рынок.

Момент для доклада был особенно неудобен для Фулда, потому что как раз в это время в Lehman проходила знаменитая ежегодная банковская конференция[461] – в отеле Hilton в центре Манхэттена, всего в двух кварталах от штаб-квартиры. Автобус CNBC был припаркован у входа, чтобы освещать второй день мероприятия. Сегодня утром должны были выступать Боб Стил, теперь представлявший Wachovia, и Ларри Финк из BlackRock. Боб Даймонд из Barclays Capital выступил на конференции вчера.

Барт МакДейд вошел в кабинет Фулда сразу после того, как открылся рынок, но не успел ничего сказать. Фулд, не отрываясь от телевизора, начал кричать: «Опять![462] Вымысел опять побеждает реальность!» МакДейд из вежливости тоже повернулся к экрану.

Заголовок CNBC гласил: «Время Lehman истекает»[463]. Известный репортер Дэвид Фабер подробно остановился на этой теме, объясняя: «Нужно многое успеть сделать до следующей пятницы [sic], когда компания представит финансовую отчетность». А затем пророческим тоном добавил: «Могут ли они на самом деле отчитаться об убытках, которые ожидаются в пятницу [sic], а потом просто сказать: „Мы продолжаем рассмотрение стратегических альтернатив?“ Возможно, у них получится, возможно, они будут вынуждены. Но все равно останется много вопросов».

Так случилось, что МакДейд пришел поговорить с Фулдом как раз на тему, поднятую Фабером. МакДейд был уверен, что им нужно предварительно объявить размер выручки до запланированного на следующий четверг селекторного совещания, может быть, уже завтра. «Мы должны успокоить людей», – сказал он.

Фулд, кивая в знак согласия, ответил: «Мы должны действовать быстро[464], иначе это финансовое цунами нас сметет».

Прелюдия МакДейда была похожа на представление театра кабуки, потому что в такой момент спрашивать разрешения Фулда стоило лишь из вежливости. МакДейд уже дал распоряжение финансовому директору Lehman Яну Левитту подготовить цифры. А еще он собирался объявить о плане SpinCo – «хороший банк, плохой банк».

Хотя МакДейду не требовалось благословения Фулда для оглашения цифр, поскольку он и его соратники уже лишили Фулда реальной власти, ему нужно было сотрудничество, чтобы провести селекторное совещание. Хорошо это или плохо, Фулд оставался спикером фирмы, и его присутствие могло стать решающим фактором для успокоения рынков.

Правда, с учетом сложности текущей ситуации МакДейд был обеспокоен эмоциональным состоянием Фулда. «Я не знаю, в состоянии ли он. У него жуткий стресс», – сказал МакДейд Гельбанду, прежде чем пошел к Фулду Но с точки зрения пиара у них было мало альтернатив. К тому же МакДейд знал, что Фулд хотел бы провести селекторное совещание о доходах. Ни на что другое Фулд бы не согласился.

* * *

Во вторник утром Хэнк Полсон в сопровождении команды консультантов – Тони Райана, Джереми Нортона, Джима Уилкинсона, Джеба Мейсона и Боба Хойта – вошел в главный конференц-зал напротив офиса в здании казначейства. Полсон выглядел подавленным. Их встреча с Джейми Даймоном[465] и оперативным комитетом JP Morgan Chase, давно назначенная на десять утра, была частью серии встреч, которые фирма организовала для укрепления связей с государством. Стратегию разработал Рик Лацио, бывший представитель республиканской партии от Нью-Йорка, которого Даймон нанял в качестве исполнительного вице-президента по глобальным вопросам правительства и государственной политики. Даймон знал, что в условиях покачнувшейся финансовой системы прозвучат призывы к более жесткому федеральному регулированию Уолл-стрит, и хотел убедиться, что заранее успел пожать все нужные руки.