Спецназовец. Шальная пуля - Андрей Воронин

бритоголовых отморозков; лучше умереть, как мужчина, чем жить трусом, мог бы сказать он, но не сказал, потому что тогда Марат оставил бы его глотать пыль, помогая неразговорчивому Хасану, и отправился бы в магазин сам. Марат пообещал уважаемому Магомеду Расулову присматривать за младшим членом бригады и честно, как подобает мужчине, правоверному и уроженцу Северного Кавказа, держал слово. Магомет не хотел его подводить, хотя всякий раз, обходя стороной группы широкоплечих бритоголовых парней в коротких просторных куртках и камуфляжных штанах, заправленных в голенища высоких армейских ботинок, стискивал зубы от бессильной ярости. Их бы в горы, тогда сразу стало бы ясно, кто мужчина, а кто – кусок овечьего помета в мужской одежде…

На улице мело, как в сильный буран на горном перевале. Прямо перед подъездом, почти по ступицы увязнув в глубоком, перемолотом колесами снегу, стоял большой серебристый внедорожник «тойота». Он как-то странно накренился на правый борт, и, подойдя ближе, Магомет разглядел, что у него проколото переднее колесо. Вокруг машины неприкаянно бродил какой-то человек с непокрытой головой, в распахнутом дорогом пальто и развевающемся шарфе. Он что-то кричал в трубку мобильного телефона, держа в другой руке домкрат – неловко, на отлете, как держат абсолютно незнакомый, ненужный предмет, с которым не знают, как поступить, и которого немного побаиваются: не сломаешь, так испачкаешься.

– Что – погода? – кричал в трубку незнакомец. – Да, собачья! Вы думаете, я этого не заметил?! А вы что, работаете только летом и в хорошую погоду? На кой черт вы тогда нужны! Тоже мне, экстренная автопомощь! Я на вас жаловаться буду! Такую телегу накатаю, что вы в два счета без лицензии останетесь! Что? Да, колесо… Запаска? Есть, конечно. Да, и домкрат… – Он посмотрел на домкрат в своей руке, словно проверяя, не ошибся ли, назвав эту штуковину домкратом. – Что?! Что ты сказал, повтори! Ах ты…

Он уронил руку с телефоном – очевидно, на другом конце линии бросили трубку. Его беспомощно шарящий по сторонам взгляд остановился на фигуре Магомета, мигом заметив выглядывающие из-под китайского пуховика рабочие штаны с вытянутыми, испачканными на коленях известкой штанинами.

– Эй, паренек! Ты, ты! Поди сюда! Деньжат по-легкому срубить хочешь?

После секундного колебания Магомет приблизился к машине. Наверху, в квартире, дожидался своих жидких гвоздей и своего курева строгий Марат, но соблазн без особенных усилий заработать немного денег был велик. В конце концов, именно за деньгами Магомет и приехал в Москву. Все, что зарабатывал, он отсылал домой, порой отказывая себе в самом необходимом, и в его положении любой приработок был не лишним.

Правда, были люди, которые считали, что он нашел не лучший способ зарабатывать деньги. Воин – вот кто действительно хорошо зарабатывает, говорили они. Воин, погибший с именем аллаха, попадает в рай, а его родные до конца жизни пользуются всеобщим почтением и ни в чем не будут знать отказа.

Одно время Магомет внимательно прислушивался к этим речам, подумывая, не уйти ли и ему в лес. Останавливало одно: в лесу в нем никто особенно не нуждался, а к тому, чтобы стать смертником-шахидом, он еще не был готов.

Потом судьба свела его с уважаемым Магомедом, речи которого звучали куда убедительнее, чем вкрадчивые разговоры тех, кто норовил надеть на него начиненный взрывчаткой пояс. Правда, теперь, когда ноющие мышцы даже во сне напоминали о том, что это на самом деле такое – смирение и честный труд, а заработанные деньги задерживались в кармане ровно на столько времени, сколько требовалось, чтобы донести их до ближайшего почтового отделения, убедительность слов уважаемого Магомеда слегка потускнела.

Но Магомет не сдавался, и в этом ему помогали Марат и Хасан. Оба прошли через лес, побывали за решеткой и были амнистированы; оба рассказывали – Марат больше, Хасан меньше, ибо был от природы молчалив, – о том, как на самом деле живут и что делают обитающие в лесах и горных пещерах воины аллаха. Кое-что из того, о чем они говорили, Магомет видел своими глазами, кое о чем слышал от других людей; все это заставляло верить их рассказам и укрепляло его решимость.

Правда, денег все это, увы, не прибавляло.

– Ты не в курсе, как управляться с этой хреновиной? – тыча в его сторону домкратом и отворачивая покрасневшее лицо от режущего ветра пополам со снегом, спросил незнакомец. – Видишь, колесо проколол, а этим сволочам из автосервиса лень задницу от стула оторвать – погода, видите ли, собачья!

– Я спешу, уважаемый, – попробовал соблюсти интересы родной бригады Магомет. – С радостью помог бы, но меня послали по делу, и я не могу задерживаться.

– Так я тебя подброшу! – с готовностью предложил незнакомец. Он снова посмотрел на испачканные мелом рабочие штаны Магомета. – Ремонт бомбите? Небось, шурупы кончились? Цемент? Так это не вопрос, тут магазин на Ленинградке, мухой обернемся – пять минут туда, пять обратно… Ну, поможешь? Выручай, браток! Или тебе, как этим уродам из автосервиса, деньги не нужны?

Магомет сдался. Задрав полу куртки, он вытянул из заднего кармана комбинезона и надел на руки рабочие перчатки.

– О! – обрадовался незнакомец. – У тебя и спецодежда с собой! Ну, ты молодец, парень! А я все никак не привыкну, что на наших столичных дорогах даже новенький японец медным тазом накрыться может. Это ж надо – в сугробе колесо проколол! Чем они их заряжают, эти сугробы – гвоздями?

Под его возбужденную, немного виноватую трескотню Магомет завладел домкратом, установил его, расчистив ладонью в перчатке снег, под порогом джипа, самостоятельно нашел в багажнике баллонный ключ, ослабил крепежные гайки и заработал рычагом. Когда пробитое колесо повисло в воздухе, он отвернул гайки, снял его и пошел за запаской. Водитель двигался за ним по пятам, не переставая нахваливать его, костерить нерадивых коммунальников, погоду и, в особенности, лентяев из автосервиса.

– 3-заразы! – с чувством восклицал он. – Ты извини, браток, я про вас – ну, в смысле, про лиц этой самой национальности – ничего такого, плохого сказать не хочу. Ты вот, к примеру, мне почти что жизнь спас, век тебе буду благодарен. Но этот, который со мной по телефону говорил, он ведь тоже из ваших – акцент-то не спрячешь! Такая сука! Ох, извини, вырвалось…

– Ничего, – рассудительно сказал Магомет, наживляя гайки. Пальцы у него уже окоченели, и он торопился поскорее закончить работу. – Плохие люди есть везде – и на Кавказе, и в Москве. И