Хроники разведки. Мир между двумя войнами. 1920-1941 годы - Александр Юльевич Бондаренко

осторожно выискивая и привлекая к себе новых. В настоящее время в круге образовались небольшие “центры”, каждый из которых работает над воспитанием и подготовкой своей небольшой группы людей. Так что “Корсиканец” и сам не знает всех лиц, входящих в этот круг, равно как и цифру шестьдесят человек определяет приблизительно. Организационно взаимоотношения всей этой группы состоят исключительно в поддержании хороших отношений знакомых между собой людей, стоящих примерно на одной и той же общественной ступеньке и одинаково мыслящих. Такова по описанию “Корсиканца” организационная форма этой группы, маскирующая проводимую работу. Не все лица, входящие в этот круг, знают друг друга, а существует как бы цепочка. Сам “Корсиканец” старается держаться в тени, хотя он и является душой организации. Цель организации состоит в подготовке кадров, которые могли бы после переворота занять командные должности. Сам “Корсиканец” никаких связей с компартий не поддерживает».

Это сообщение крайне важно для понимания того, чем, в сущности, являлась организации Арвида Харнака и его друзей: сообщество антифашистов, поставившее своей целью свержение гитлеровского режима и создание в Германии подлинно демократического, миролюбивого государства. Эта цель была чистой утопией, благим пожеланием, никаких реальных возможностей для устранения Гитлера от власти (в том числе и путём его физического уничтожения) у заговорщиков не имелось. Подавляющее большинство немецкого народа, даже многие бывшие коммунисты и социал-демократы, поддерживали Гитлера, видели в нём спасение Германии после разрухи и социального хаоса, вызванного поражением в Первой мировой войне. Сказались такие факторы, как разрыв с унизительными условиями Версальского договора, невиданный для таких сроков рост промышленности за счёт военных заказов и милитаризации страны, ликвидация безработицы и уголовной преступности, твёрдое положение рейхсмарки после ошеломляющей инфляции, наконец, успешная работа всеохватывающего пропагандистского аппарата Геббельса. Реальная сила — возрождённая армия — вермахт, давно уже находилась в слепом подчинении своего верховного главнокомандующего, то есть фюрера. В этих условиях разведывательная работа в пользу СССР стала для этих людей единственной реальной формой борьбы с гитлеровским режимом.

Спустя несколько недель организация Харнака фактически сомкнётся ещё с одной антифашистской группой, в основном состоящей из офицеров хоть и не в высоких чинах, но по служебному положению имеющих доступ к секретной информации. Возглавлял эту группу лейтенант резерва люфтваффе (с 1941 года обер-лейтенант и регирунгсрат Харро Шульце-Бойзен). Харнак был дружен с Шульце-Бойзеном уже около пяти лет.

Об успешном выполнении задания Коротков сообщил в Москву. В ответ получил следующее указание Центра: «“Корсиканца” никому из сотрудников резидентуры на связь не передавать, сообщить ему только о перерыве на некоторое время контактов, а самому выехать в Москву для подробного доклада руководству о перспективах дальнейшего сотрудничества с Харнаком, Шульце-Бойзеном (отныне “Старшиной”), Кукхофом (отныне “Стариком”), их многочисленной сетью сподвижников и информаторов». Примечательно, что Амаяку Кобулову, который как резидент знал об этих группах, было запрещено самому вступать с ними в контакт, а он к этому рвался. Видимо, Берия хорошо знал истинную цену разведывательным талантам своего соглядатая в полпредстве.

«Коротков»

До начала войны, в то самое время как Амаяк Кобулов получал «выгодную» для Кремля информацию от своего «Лицеиста», Коротков работал с руководителями антифашистского подполья, трёх основных конспиративных групп — уже известными нам Арвидом Харнаком («Корсиканцем») и Харро Шульце-Бойзеном («Старшиной»), а также Адамом Кукхофом — писателем, драматургом и философом («Стариком»); отдельно, сам по себе, действовал гестаповец Вилли Леман («Брайтенбах»), также находившийся на связи у «Степанова». Все эти люди многократно, по материалам, получаемым ими из различных источников, сообщали о грядущем нападении Германии на Советский Союз.

«Фитин»

При повторном приезде в Берлин Коротков узнал от «Брайтенбаха» о произведённой 27 сентября 1939 года, то есть сразу после разгрома Польши, в полной тайне кардинальной реорганизации нацистских спецслужб. Было образовано Главное управление имперской безопасности (немецкая аббревиатура — РСХА) во главе с Гейдрихом. Оно состояло из семи управлений.

«СД-инланд» стало именоваться III управлением (Амт-III) (оперативная служба внутриполитической разведки и контр­разведки. — А. Б.) во главе с Отто Олендорфом, а «СД-аус­­ланд» — начальник Хайнц Йост — VI управлением (Амт-VI) (внешняя разведка. — А. Б.). Когда началась война с Советским Союзом, Йост за какие-то грехи впал в немилость и был отправлен на Восточный фронт. Вместо него Амт-VI возглавил оберштурмбаннфюрер СС (впоследствии бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС) Вальтер Шелленберг[45]. В каждом управлении, разумеется, было по нескольку отделов (рефератов) и других подразделений. Так, по ходу войны Шелленберг в своем управлении создал группу «S» для проведения специальных операций. Шефом группы стал знаменитый эсэсовский террорист и боевик, двухметровый детина с лицом со шрамами, оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени[46]. <…>

Гестапо, окончательно поглотившее политические отделы полиций всех земель, в качестве IV управления (Амт-IV) (гестапо — тайная государственная полиция. — А. Б.) возглавил всё тот же, тогда ещё оберфюрер СС, полковник полиции и рейхскриминальдиректор (имперский директор уголовной полиции) Генрих Мюллер.

Само название РСХА считалось секретным, такого учреждения в природе вроде бы не существовало. Рядовые немцы о нём никогда и слыхом не слыхивали. Поэтому должность Гейдриха формально именовалась так: шеф службы безопасности (то есть Амт-III и Амт-VI) и полиции безопасности (то есть зипо: Амт-V и Амт-IV) (крипо — криминальная полиция, борьба с уголовной преступностью. — А. Б.).

Высшее руководство всеми спецслужбами осуществлял Гиммлер, к этому времени уже не только рейхсфюрер СС, но и шеф всей германской полиции.

«Коротков»

Глава 13.

«В этом мире бушующем…»

<И всё-таки даже в то время на Германии свет клином не сошёлся, а потому обратимся и к другим странам, где тогда работали наши разведчики. Впрочем, «немецкая тема» практически везде проходит «красной линией».>

Чем занимался Виктор Лягин на западном побережье Соединённых Штатов Америки? Известно об этом немногое, но всё-таки: «Руководил сбором информации по американским военно-морским судостроительным программам и по технологическим новинкам на предприятиях Западного побережья США. Через завербованную им агентуру Центр получил технические данные и описание устройств для защиты судов от магнитных мин, информацию о планах США по строительству авианосцев, другие ценные разведывательные материалы».

О работе Виктора в том же направлении писал и генерал Судоплатов:

«Помощнику Хейфеца в консульстве Сан-Франциско Лягину, инженеру, выпускнику Ленинградского судостроительного института, было дано специальное задание получить данные о технологических новинках на предприятиях Западного побережья. Основная задача, поставленная перед ним, — сбор материалов по американским военно-морским судостроительным программам. Я помню одно из его донесений. В нём говорилось о большом интересе, который проявляется американцами к программе строительства авианосцев. Лягину также удалось завербовать агента в Сан-Франциско, давшего нам описание устройств, разрабатывавшихся для защиты судов от магнитных мин».

Обратим внимание, что Павел Анатольевич превращает Лягина в выпускника питерской «Корабелки» — но, насколько известно, Ленинградский кораблестроительный институт был создан в 1930 году на базе одноименного факультета Политехнического института (сейчас это Санкт-Петербургский государственный морской технический университет), тогда как Виктор Александрович с 1929 года обучался в Политехническом институте по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов». Ну что ж, значит, в стенах Политеха Лягин получил такую разностороннюю и глубокую подготовку, что вполне мог сойти за инженера-кораблестроителя — причём, как покажет время, не только в глазах своих благожелательных начальников.

Однако обратимся к конкретным результатам оперативной работы Виктора Лягина.

Без всякого сомнения, из всего перечисленного выше важнейшим являлся вопрос защиты судов от магнитных мин — принципиально нового оружия, появившегося в 1920—1930-х годах. Впрочем, авианосцы это тоже было новое и перспективное оружие: хотя их боевое применение началось в Первой мировой войне, но должной и объективной оценки они тогда