Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

Честное слово, никуда мы не сбежим. Тем более тут около десятка человек, ну куда мы денемся?

— Не выпрашивай тут, — Сэйдок терял терпение. Он сделал шаг к Эшеру и приставил нож к его руке, — последний раз повторяю. Это приказ королевы.

С неохотой, мы все-таки легли на какие-то подготовленные подстилки (уже спасибо, что спать нам не на холодной земле), и Сэйдок осторожно сделал небольшой надрез на руке у каждого. Я сразу почувствовала, что все тело наливается свинцом, и даже разум отключается. В себя я пришла от солнечного блика, который пробрался ко мне сквозь деревья, растущие близ дороги. Утро наступило неожиданно быстро, и это сбивало с толку. Эшер проснулся одновременно со мной.

Часть лагеря еще спала, другая начинала готовить завтрак. Сейчас можно было бы попробовать улизнуть, но тело все еще было слабо.

— Как ты? — сразу же спросил меня Эшер вместо «доброго утра». Да и какое тут доброе утро может быть?

— В порядке, — пробормотала я. — Кроме того, что все мышцы затекли от однообразного лежания… А еще ужасно хочется есть. Интересно, нас догадаются покормить?

Я совсем забыла о голоде, и даже на момент закашлялась от огромного количества воздуха в легких, когда увидела Сэйдока… в платье. Платье было простенькое, без изысков, какие носят крестьянки, но образ этот отпечатался в памяти до конца жизни. Мои плечи затряслись от беззвучного смеха, и краем глаза я заметила, что Эшер тоже свернулся от смеха, прикрывая его кашлем. Вот теперь пусть Сэйдок только попробует нам чем-то пригрозить, серьезно я его никогда больше не смогу воспринять.

Но тут Сэйдок надел на шею кулон, и по его лицу пробежала дрожь, волосы на голове потемнели, быстро выросли до плеч, а затем и до пояса. Через минуту на поляне стояла Нера, и я с ужасом смотрела на нее, совершенно позабыв про смех.

Эту женщину нельзя было отличить от моей наставницы. Волосы, глаза, черты лица, даже длина пальцев… все это было ее! И, удивительно, Сэйдоку удавалось передать и ее мимику, и ее движения. Он досконально изучил Неру!

Я стиснула зубы, чувствуя, как во мне одновременно плещется ярость, и как поедает изнутри пустота. Мне хотелось вцепиться в волосы этой самозванки. Перехватив мой взгляд, «Нера» ехидно усмехнулась, и я вскочила, не смотря на боль во всех мышцах. Мне хотелось расцарапать лицо этого лицедея!

— Спокойно, — Эшер поймал мою руку и прижал к себе. — Ты ничего не сможешь с этим сделать…

— Но это неправильно, — слезы, которые я так долго сдерживала, градом потекли по моим щекам. — Нера мертва, а этот аспид королевский бросает тень на ее память!

Я содрогалась от слез, и сама же в ужасе была от той истерики, в какую впала. Ни заботливый Эшер, ни угрозы и тычки телохранителей не могли остановить меня. И тут резко по моей щеке прилетела пощёчина… И не от кого-то там, а от «Неры». Я прекратила реветь, но мое лицо тут же загорелось в ярости.

— Ты умрешь, слышишь? — я смотрела в темные глаза Неры, но видела Сэйдока. — Сам себя загонишь в могилу, и никому не будет до этого дела… ты…

Сэйдок замахнулся для новой пощечины, и я зажмурилась, но удар так и не получила. Осторожно открыв глаза, я увидела, что Эшер держит Сэйдока за запястье. Двое телохранителей рядом тут же схватили мага и отволокли в сторону, и Эшер крикнул:

— Не трогай ее!

— Я не собирался, — холодно сказал Сэйдок голосом Неры, и я снова пожалела, что взглядом не умею убивать. Даже королева в этот миг мне не была настолько ненавистна, сколько Сэйдок! — Просто хочу остановить эту истерику.

Он снял с себя кулон, снова став прежним, но теперь его наряд меня нисколько не веселил.

— Посмотри в мои глаза, девочка, — он схватил своей рукой мой подбородок, но я и так неотрывно наблюдала за ним, пытаясь прожечь в его лице дыру. — Ты ведь не глупая, должна понимать, что от этой операции сейчас зависит все. И если ты все похеришь, твоя наставница будет лишь вершиной айсберга в будущих смертях. Ты не знаешь Аквилегию так, как знаю я. Королева всегда держит обещания. И все, чем она угрожала, случится с тобой, только помножь на десять. Она проникнет твою голову, и ты будешь молить о смерти. Но разум твой увянет гораздо раньше, чем остановится сердце. А можешь вообще не умереть, а превратиться в живой труп. Поэтому замолкни, натяни улыбочку и изобрази нормальное лицо, а не эту гримасу, чтобы Винсент спокойно отдал нам камень и все это кончилось!

Я многое могла бы ему высказать, или плюнуть в лицо, но вместо этого я просто опустила плечи и закрыла глаза.

— Вот и хорошо, — восприняв это, как смирение, Сэйдок снова надел кулон, а затем кликнул воинов. — Завтракайте, и будем отправляться.

Я сидела на земле и разглядывала траву под ногами. В этот момент я жалела, что не осталась за чертой, вместе с Нерой и Эшером. Да, мы бы быстро забыли друг о друге, но сейчас незабытые кажется намного лучше, чем все это.

Вдруг подул ветерок, и взъерошил траву, затем поднялся, и прошел сквозь мои волосы, прикоснулся к щеке, моментально вытирая слезы. А затем я услышала голос своего разума, но он походил на голос Неры:

«Не сдавайся. Не все потерянно».

Не все потерянно… Я оглянулась через плечо на Эшера. Сэйдок приказал отпустить мага из Лойрана, и молодой мужчина встал, отряхиваясь от осенней листвы. Мы смогли обыграть смерть, вот что нужно помнить. А если мы с Эшером живы, то значит еще можем бороться, и этой возможности я не упущу.

Эта мысль заставила меня поверить в то, что наш путь двигался не к печальной развязке, наша история еще могла ознаменоваться хорошим концом.

Глава 6. Столкновение

В полдень мы пересекли границу графства. Сэйдок все торопил извозчика, и было видно на его лице волнение.

Когда на горизонте показался знакомый замок, в горле скопилась тоска и горечь. Сейчас нам предстояло обмануть Винсента. Но, если подумать, а нужно ли ему знать правду? Иногда знать правду в сто раз хуже, чем содержать лапшу на собственных ушах.

— Дальше идем пешком, — сообщил Сэйдок, выходя из кареты. Он уже был при параде, то есть в обличии Неры, и я старалась не смотреть в его сторону, лишь с силой сжимала кулаки. — Вы остаетесь здесь, — кинул человек королевы остальным, — к ночи сюда доберутся остальные.