Под властью пугала - Мичо Каламата

– Он ведь знает, придут итальянцы – не видать ему трона. Так что наверняка будет воевать.

Хаки пожал плечами.

– Ну что ж, дай ему бог удачи! Тогда и мы бы вместе с ним пошли драться. Хоть он и дрянь, а все-таки свой, албанец, не иностранец какой-нибудь.

– Верно говоришь, Хаки, – одобрительно кивнул Хайдар. – Лучше пусть свой побьет, чем чужой поцелует.

Разговоры продолжались почти до полуночи.

Наутро их разбудили пушечные выстрелы, шум и крики. Несколько заключенных взобрались на окна посмотреть, что происходит на улицах Тираны.

– Что там случилось?

– Война?

– Итальянцы пришли?

Но тюремные служители успокоили их.

– Чего всполошились! Радуйтесь! Королева родила сына, наследника престола.

– Что такое?

– У короля сын родился.

– У короля или у королевы?

– Тоже мне, нашел время шутить!

– Ну да ладно, дай бог здоровья королеве.

– Спроси насчет итальянцев!

– Чего спрашивать? Думаешь, они что-нибудь знают?

– Спроси, спроси!

– Эй, Алюш!

– Чего?

– Как там насчет итальянцев?

– Не беспокойтесь. Его высокое величество принял все меры.

– Какие меры?

– А это ему виднее.

– Вот вам и весь сказ!

– Ты тоже, нашел у кого спрашивать!

– А что он говорит?

– Говорит, король принял меры.

– Что он в эти меры собирается насыпать, овес или кукурузу?

– Да перестань ты, Тими!

Празднества и гуляния продолжались два дня. В камеры доносился лишь их приглушенный отзвук, словно рядом гудел пчелиный рой. Слухи сменялись один другим. То вдруг становилось известно, что итальянцы уже высадились, потом разносился слух, будто Зогу договорился с ними и все обошлось. Заключенные строили догадки, одна невероятнее другой. Некоторые утверждали, будто Англия предъявила Италия ультиматум, что объявит ей войну в случае нападения на Албанию. Другие клялись, что на территорию Албании уже вступили греческие и югославские войска, так как якобы с Италией заключено соглашение о разделе страны. Кто-то каким-то образом проведал, что Зогу договорился с Италией и теперь итальянские войска сначала высадятся в Албании, а потом ударят по Югославии, чтобы отобрать у нее Косово и вернуть Албании. И каких только комбинаций не составляли!

– Интересно, а как же с нами-то будет? – беспокоился Тими. – Здесь оставят, что ли?

– А ты чего хотел бы?

– Чтоб выпустили!

– С какой стати они нас выпустят?

– А почему бы нет?

– Вот заваруха начнется, тогда видно будет. Может, тогда и выйдем отсюда.

Хаки не находил себе места. Он ждал новостей, но Хамди почему-то не появлялся. Завтра четверг, день свиданий, может, придет. Утром Хаки встал пораньше и к началу посещений уже дежурил у двери. Хамди не пришел, однако удалось кое-что выведать у других посетителей. "В Дурресе, Влёре, Саранде и Шендине появились итальянские суда, говорят, вот-вот начнется высадка. Албанские войска заняли позиции вдоль побережья и не пустят ни одного итальянца на албанскую землю. Зогу надел опинги и поклялся, что пойдет в горы сражаться. По всей Албании демонстрации, народ требует встретить итальянцев с оружием в руках".

Хаки вернулся в свою камеру подавленный.

– Устоят ли наши против итальянцев? – спросил его Хайдар.

– Почему же нет? Ведь сбросили же мы их в море в двадцатом, а ведь тогда у нас даже армии не было, не то что теперь, – ответил адвокат.

– Тогда было другое дело, – возразил Хаки. – Тогда народ поднялся.

– И теперь поднимается.

– Если правительство вооружит народ, так никаких итальянцев здесь не будет, – сказал Лёни.

– Это верно. В наши горы и турки не прорвались, куда там итальянцам, – поддержал его Хайдар.

– Итальянцы посильнее, – заметил адвокат.

– Мы тоже стали сильнее, – заявил Хайдар.

– Правительство не даст народу оружие, – убежденно сказал Хаки.

– Почему не даст? – удивился адвокат.

– Да потому что оно боится народа.

Все помолчали.

– Хоть бы узнать, как там великие державы, – продолжал свое адвокат. – Ты ничего не слыхал?

– А ты все со своими великими державами! – усмехнулся Хаки. – Да, забыл вам сказать: иностранные радиостанции сообщили, что английский премьер Чемберлен отправился на рыбную ловлю и приказал его не беспокоить.

– Не может быть!

– Почему же не может быть? Для Великобритании рыбка, которую выудит премьер-министр, важнее, чем независимость какой-то там Албании.

– Англичане, они такие, – сказал Хайдар. – На них понадеешься – пропадешь.

– Говорят, несколько журналистов спросили Гитлера насчет Албании. Знаете, что он ответил?

– Ну!

– "Я не собираюсь портить отношения с моим другом господином Муссолини из-за этих албанских пастухов, которых всего-то миллион".

– Ах негодяй!

– Один только Советский Союз выразил протест, Советское правительство заявило, что Албания – независимое государство и тот, кто посягает на ее независимость, совершает преступление.

Адвокат молча и сосредоточенно слушал Хаки.

Назавтра, в пятницу, заключенных всполошил гул самолетов, на бреющем полете круживших над Тираной.

– Будут бомбить, как ты думаешь?

– Наверняка!

– А что?

– Казармы.

– А сам город?

– Кто их знает.

– Но ведь город не военный объект.

– Будут фашисты спрашивать, военный это объект или не военный!

– А если бомба в нас угодит?

– Все может случиться.

– Этого еще не хватало!

– Да, уж тогда нам крышка!

– Почему нас не выпускают?

– Давайте потребуем у надзирателей, пусть выпустят.

– Пусть нас отсюда переведут.

– А куда?

– Куда-нибудь!

Но бомбежки не было. Вместо бомб фашистские самолеты сбросили листовки, засыпав ими всю Тирану.

Самолеты улетели, и город погрузился в странное молчание. Жизнь словно замерла. Напрасно пытались заключенные хоть что-нибудь разглядеть сквозь решетку окон. На улицах не было ни души. Надзиратели не показывались. Наверно, попрятались. И только на вышке, как всегда, торчал жандарм, направив дуло пулемета на тюрьму.

Какой-то заключенный оделся и начал собирать вещи, словно получил известие об освобождении. Он торопливо засунул свою скудную одежонку в торбу из козьей шерсти, сам не понимая зачем. Глядя на него, принялись собираться и другие. Поднялась суета. Заключенные связывали в узлы постели, засовывали в чемодан или торбу пожитки и садились на них, ожидая, что вот-вот распахнутся тюремные ворота и они, вскинув узлы на плечо, отправятся по домам.

Сойдясь кучками, люди тихо переговаривались.

– Шепчемся, прямо как будто помирает кто, – громко сказал Хайдар.

– Именно помирает. Албания помирает, наша независимость помирает, – воскликнул адвокат.

– Албания никогда не умрет! – выкрикнул Хаки.

– Конец нам, – не слушал его адвокат. – Итальянцы уничтожат нас как нацию.

– Нет, Халим, не так-то просто уничтожить нацию. Иначе нас бы уничтожили еще сотни лет назад. Албания будет жить, – убежденно сказал Хаки. – Она как неприступный утес! Возникали и исчезали империи, окружали ее… ну как амебы, что ли, липли со всех сторон, впивались в нее, обмазывали своей слизью, да только никому не удалось ее переварить. Они рушились, а она оставалась – могучий, неприступный утес. Римляне, византийцы, сербы, турки, Австро-Венгрия – все побывали тут, но где они теперь? Так будет и с гнилой империей дуче.

– Но ведь сейчас не те времена, Хаки, хоть ты и прав. Теперь наша нация действительно может исчезнуть, раствориться, ассимилироваться. Условия изменились, вспомни о современных средствах коммуникации, школах, культуре, радио, книгах, кино…

– Да, то, о чем ты говоришь, и вправду может случиться, если мы будем сидеть сложа руки.

– А что мы можем сделать? Если уж мы не смогли избавиться от Ахмета Зогу, который довел нас до такого состояния, то что говорить об Италии, таком большом государстве?

– Мы должны сражаться за независимость, за свободу. Должны поднять весь народ против захватчиков, против фашизма. Ведь смогли же мы это сделать в двадцатом году! Если нам удастся сделать это и теперь, Албания будет жить!

– Поднимайся не поднимайся – а одни мы все равно ничего не добьемся.

– А кто тебе сказал, что мы одни? Против фашизма весь мир. Наша надежда – Советский Союз. Он нас спасет.

– Советский Союз далеко.

– И все равно он нас спасет.

– Но ведь если Советский Союз вступит в войну, это уже будет мировая война!

– Мировая война неизбежна.

– Дорого обойдется людям новая война, Хаки, столько крови прольется.

– Значит, пусть лучше фашисты истребляют всех, так что ли?

– Не знаю, Хаки… У вас, коммунистов, четкие убеждения. Вы нашли свой путь и идете по нему, не сворачивая.

– Сейчас такое время, когда каждый должен выбрать для себя путь, Халим. У жизни свои перекрестки. И каждый, как богатырь из сказки, окажется когда-нибудь на распутье, надо будет выбирать, куда пойти. Одни только дураки да обыватели избавлены от этого.