Корабль в пустоте - Андрей Венедиктович Воронцов

искренне удивился:

– Откуда у меня деньги на бронирование пятидесяти номеров? Я бедный писатель!

– Не прикидывайтесь, Лосев. Вы нашли в Южноморске новый отель, который не требует предоплаты за бронирование. И заказали от лица несуществующего оргкомитета конференц-зал в городской библиотеке. Местные СМИ, естественно, вслед за библиотекой анонсировали мероприятие. В университете узнали и тоже захотели участвовать. Городские власти поддержали. Не каждый день в провинциальном городе проходят международные конференции!

– И зачем, спрашивается, мне это делать?

– Чтобы в день открытия мнимого мероприятия анонимно звонить во все инстанции и писать в интернете, что участники конференции одновременно исчезли, войдя в гостиницу «Аквариум». А поскольку журналисты собрались в назначенный час в библиотеке и ждали открытия, то они официально передали в редакции информацию о загадочном исчезновении делегатов. Тогда подключились органы. Это и было, очевидно, то, что вы ожидали. И я тоже хочу знать: зачем?

– А это доказано: что я бронировал, заказывал, звонил по телефону и писал в интернете?

– Да, установлено, что сообщения поступали с ваших аккаунтов и с вашего мобильного телефона, – не с основного, а с того, что у вас в планшете.

Ах, Лосев номер пять, стервец!

– А при чем здесь телефонный терроризм, как сказал майор Рокотов?

– Поскольку к мнимому инциденту были подключены органы правопорядка и подключены серьезно, ваши деяния можно инкриминировать как телефонный терроризм. Впрочем, этот пункт еще нуждается в уточнении. Вы едва не спровоцировали международный скандал, поскольку заявили в числе делегатов иностранных ученых. Спасибо МИДу, который быстро сумел доказать, что это фейк. Тогда вы, неудовлетворенный, вероятно, резонансом, попытались повторить нечто подобное за границей, в Венеции, действуя по той же схеме: бронирование мифическим оргкомитетом отеля «Альвери», информация в местные СМИ, привлечение Венецианского университета. Но эту провокацию, названную вами конгрессом венетологов, удалось предотвратить.

– Как же удалось, когда Стригунов и Глазова туда полетели? – вырвалось у меня.

– Что?! Кто полетел? Подробнее, пожалуйста!

– А какой смысл? Я вам уже говорил подробно в Южноморске, когда вы там меня допрашивали! И что толку? Просрали расследование и теперь лепите из меня «телефонного террориста», чтобы самим ни фига не делать!

– Попрошу вас не выражаться! Вы же никогда не были в Южноморске! И я, кстати, тоже!

– Да, – устало сказал я, – извините. Вы такая же марионетка «Аквариума», как и все остальные, и в своем нынешнем амплуа, действительно, не бывали в Южноморске.

– Какого еще «Аквариума»? Это же название южноморского отеля, который вы бронировали!

– На какие числа я его бронировал?

– На восемнадцатое – двадцать первое апреля.

– А отель «Альвери»?

– На двадцать пятое – двадцать восьмое.

– «Аквариум» и «Альвери» были забронированы оба на двадцать пятое – двадцать восьмое апреля! Не знаю только, какого года. Румянов, никакого расследования нет! И вас нет, вы фантом! Вас хватает только на то, чтобы по воле «Аквариума» корректировать даты – достоверности ради! А то обе «провокации» приходятся на одни и те же дни!

Валентин Игоревич откинулся на спинку кресла.

– Среди версий о ваших мотивах была и писательская деятельность. Слушаю вас и убеждаюсь, что она наиболее вероятна. Наряду с шизофренией, – прибавил он. – Впрочем, тут одно другому не мешает. Психиатрическая экспертиза покажет. Вы что же: прославиться таким образом хотели?

– Психиатрическая экспертиза?.. – повторил я. Ага, и Федора на нее отправили. – Да, Румянов, точно, писательская деятельность. Один из моих двойников написал обо всём этом роман. И вы существуете только потому, что существуете в романе. За его пределами вас нет.

В этот момент со следователем произошло нечто необъяснимое: он, как зеркало «Аквариума» перед тем, как стать проницаемым, задрожал мелкой рябью, и физиономия его стала размываться, особенно по краям. Впрочем, может быть, мне показалось, потому что, когда через секунду Валентин Игоревич выпрямился в кресле, его облик снова стал четким, как будто кто-то устранил помехи в телевизоре, поправив антенну.

– Еще как существую, на вашу беду! – прогремел Румянов. – Итак, ваш мотив: устроить грандиозные скандалы и написать по свежим следам роман?

– Скажите, Валентин Игоревич, каким образом я вас узнал, если мы не встречались? Ведь вы, действительно, не медийная фигура.

– И каким же, мне тоже интересно?

– Мой двойник, автор романа, вас придумал, вот и всё. – Я прикрыл глаза и вспомнил слова Федора о причине существования фантомов: «Вам нужно ее удалить. Покопайтесь в себе, найдите ее и скажите: ты только морок, наваждение, исчезни!»

Так, может, надо удалить роман? Точно! Вот если бы я был дома, за компьютером Лосева номер пять! Постой, но разве техника имеет какое-либо значение в том, что я, размноженный в зеркалах «Аквариума», написал роман? Он написан не на компьютере! Этот компьютер не материален! Он у меня в голове! Надо просто представить его себе воочию, включить…

Откуда-то издалека ко мне пробивался голос Румянова: «Что с вами? Очнитесь! Вам плохо? Сейчас я водички…» Титаническим усилием воли я усадил себя за свой стол, включил системный блок, монитор… «Да воскреснет Бог!..» Замерцал экран, всплыла заставка, выстроились в ряд ярлычки… В мои зубы толкался край стакана, из которого следователь пытался меня напоить, вода лилась на подбородок и грудь. «Мои документы», нажимаю… Ищем… Как там – «Этрусское не читается»? В самом низу должно быть. Но нет такого файла. Нет! Подожди, там же не «Этрусское» было, а «Etрусское»! Латиницей начинается, значит, это наверху списка, а не внизу. Вот, есть! Голос Валентина Игоревича ослабел до комариного писка: «Кто-нибудь! Позовите медика! Подозреваемому плохо!» Я открыл документ, засветилось белое поле с шеренгами черных строчек: «Борис Лосев. «Etрусское не читается». Роман». «На воздух его надо, на воздух!» – пищали потусторонние голоса. «Выделить», нажал я. Потом: «Выделить всё». Голубая тень легла на текст. “Delete”, – ударил я по клавише, как пианист, финальным аккордом добивающий сонату. Ослепительный свет хлынул из освобожденной страницы, и под почти уже неслышимый визг: «Искусственное дыхание ему нужно!» – мое тело утратило вес и взлетело ввысь, подхваченное дуновением неведомого ветра.

* * *

– Ваш паспорт, пожалуйста, – сказал голос по ту сторону света.

Я открыл глаза и увидел прямо перед собой, за гостиничной стойкой, того самого портье, что встречал нас в «Аквариуме» в день заезда. Я оглянулся: за мной стояла очередь этрускологов из автобуса. Вон Киров блестит очками, улыбается. Вау, «Киров с нами»! А вон, на диване, мой чемодан и портфель. Это что – мы опять в гостиницу заселяемся?

– Ваш паспорт, будьте добры, – повторил портье, несколько озадаченный задержкой.

Я посмотрел на документ в своей руке.

– Нет, – помотал головой.

– Простите?

– Я передумал. – И положил паспорт обратно в карман. – Этрусское