Корабль в пустоте - Андрей Венедиктович Воронцов

Коля огляделся и сел на диван, а я – на стул.

– Вы, хлопцы, как не славяне, – заметил Рыжих двум плечистым силуэтам, так и оставшимся стоять в дверях. – С гостями не здороваетесь, в хату не приглашаете.

– А мы гостей не звали, – с сильным «гэканьем» отозвался Валера. – И не ждали. Ты получил доску, мы получили деньги. Чего нам в гости друг к другу ходить?

– Да вот пришлось. Доска-то поддельная. И найдена не в Карпатах. Вот тебе эксперт подтвердит, – он кивнул на меня.

– Оригинал этой плиты обнаружен в Италии, – вступил я, – и хранится в Музее археологии во Флоренции. Вот, смотрите. – Я протянул им «ксеру».

Они подошли вразвалочку, мельком глянули.

– Ну и шо? – пожал плечами Олег. – А хто вам сказал, шо в этой Флоренции знаходится оригинал?

– Наука археология. Плита с фотографии давно уже в музее. А вы когда якобы нашли эту?

– Это не мы ее нашли, а наши друганы с Карпат, – заявил Валера. – Они сами археологи. И за этрусских знают побольше вашего. Этот, – он ткнул пальцем в Колю, – заказал в них доску в интернете, а мы ее привезли. И нам по барабану, где она там ще знаходится. Хлопцы трудились, копали, а мы тащили ее через кордон. Если вы за гроши базарите, то мы ему скинули пятьсот кусков, а это невозвратный тариф.

– Еще какой возвратный! – возмутился Рыжих. – Мне не нужна обыкновенная могильная плита за пятьсот тыщ. Я не ради нее в кредиты влез. Берите свою доску и отдавайте деньги. Можете потом продать ее за лимон, как хотели.

– Слухай, мужик, я ее не подделывал. Да якби и подделал, ты прикинь, сколько камень стоит, работа, транспортировка! Я тебе шо, простой булыжник с самой Украины привез?

Тут в комнате кто-то запел: «Валера, Валера!» Мы с Колей завертели головами, а Валера достал из кармана поющий телефон. А, понятно, это рингтон такой. Он Валера, и звонок, соответственно, – «Валера».

– Я нэ можу зараз говорыты, передзвоню пизнишэ, – торопливо ответил он и отключился.

– Ребята, не надо так, – сказал я. – Это Москва, а не Жмеринка. Здесь уже не принято так людей кидать. Это наглость. Верните деньги по-хорошему.

– А как будет по-плохому? – прищурившись, поинтересовался Олег. – Ментов покличешь, чи шо? А хто видел, шо он давал нам бабки? Расписка, может, есть, квитанция какая? А хто сказал, – он наклонился ко мне, – шо эта доска ваще наша? А?

– Нет, хлопцы, вы чего-то не догоняете, – вздохнул я. – Наглость, конечно, второе счастье, но… Вы поставили человека в безвыходное положение, он влез в кредиты, и ему, действительно, будет одна дорога – в полицию, если вы не вернете деньги. И знаете, мне что-то подсказывает, что встреча с ней – не в ваших интересах. Судя по этим сумкам, вы в Москву не только ради Коли приехали. Есть и другие делишки, не правда ли? Стоит ли рисковать? Но, если вы так уверены в себе и не хотите разойтись миром, то давайте попробуем? Мы выйдем за дверь и сразу наберем полицию. А вы пока никуда не уходите.

Парни уставились друг на друга, потом на нас.

– А чего ждать? – пожал плечами Валера. – Звони прямо сейчас. – Он завел руку за спину и достал оттуда пистолет. – Звони, звони, а я тебе в репу стрельну.

В комнате повисло молчание. Мы с Рыжих, как зачарованные, уставились на ствол.

– Ну, чего не звонишь?

– Как же ты будешь стрелять? – с усилием спросил я. – Это «хрущевка», в самой дальней квартире услышат. Всё равно не успеете смыться. Кто-нибудь и без нас позвонит в полицию. Лучше вы отдайте Николаю деньги, и мы пойдем.

– Нет, нет! Не слушайте его! – энергично замотал головой Рыжих. – Не надо денег, мы так уходим. Ментам звонить не будем, клянусь!

– Кто ж тебе теперь поверит? – с грустинкой молвил Валера. – Зря вы, мужики, сюдой пришли. Жизнь дороже, чем пол-лимона. Как говорится, ничего личного, но… Олежка, закрой дверь. И принеси скотч. Не хвылюйся, эксперт хренов, я в тебя обязательно выстрелю, если дергаться начнешь.

– Валер, а де той скотч?

– Ну, де, братан, – в муде! У сумци корычнэвой подывыся! Там, дэ подарункы дитям!

– Ага, вот!

Вошел Олег со скотчем в одной руке и наборной финкой в другой.

– Заклэй йим роты и звьяжы рукы, – распорядился Валера. – Вин вирно сказав: стриляныною тилькы сусидив розполохаємо. Трэба йих заризаты.

– Гаразд, а дали шо?

– Шо, шо: валыты звидсы будэмо.

– Так в нас жэ квыткы на завтра!

– Олэжко, ты дэбил? Мы будэмо чэкаты в одний квартыри з двома мертвякамы до завтра?

– Всэ зрозумив! Ну, мужики, вам свезло: плита на могилу в вас уже есть! – Он направился к нам, сверкая буркалами и поигрывая финкой.

Я схватил Рыжих за руку:

– Коля, повторяй за мной: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его…»

Комната завертелась перед моими глазами, а с нею и зловещие хохлы, как космонавты на вестибулярном тренажере, всё быстрее, быстрее, – и гигантская воронка поглотила их.

* * *

Я стоял в аэропорту, прямо посреди зала, а мимо шли люди. Господи, снова жив! Спасительная молитва! А где Рыжих? Я посмотрел вокруг: Коли не было. Неужели он остался там, в квартире? И его зарезали? Дрожащими руками я поискал на себе телефон. Вот он… «Имена»… «Рыжих». Я надавил кнопку вызова. Пошли длинные гудки. И где-то на десятом Коля ответил заспанным голосом:

– Лосев, ты чего? У тебя, вообще, часы есть? Я только лег… Что случилось?

– Ты жив?!

– Что за вопрос? Жив пока. А есть сомнения? Почему ты спрашиваешь?

– Да… приснилось, что тебя хотят зарезать.

– Кто?

– Хохлы.

– Кто? Хохлы? Не дождутся! И всё?

– Всё.

– Ну, спасибо за заботу, это очень приятно, особенно ночью.

– Извини, решил сразу проверить, а вдруг сон в руку. Как вообще дела?

– Ну, как? Денег нет. Кредиторы держат за яйца. Сидел полночи над хеттами. Да мы виделись с тобой позавчера, чего ты спрашиваешь?

– Да-да… Ты не обижайся, просто рад тебя слышать.

– Да взаимно! Просто спросонья не могу сразу радоваться.

– Ладно, ладно. Я, действительно, со временем переборщил.

– Ну, давай!

– Давай!

Гора с плеч! Значит, в этом пласте «Аквариума» Коля жив-здоров. Надо полагать, не убили его и в предыдущем… Ведь в «Аквариуме» как: если начнут убивать на одном витке, то и в других продолжат. Стригунова вон и в Южноморске, и Венеции шарахнуло. Хорошо, а я что здесь делаю? Опять куда-то улетаю? Но я стоял лицом дверям с надписью «Выход/Exit» и спиной