Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

– Я… – Вин закрыла глаза, вспоминая, как Эленд делал ей предложение.

Той ночью, на балконе. Легкий пепел сыпался с неба… Она помнила свой ужас. Разумеется, было понятно, к чему ведут их отношения. Почему она так испугалась?

Именно после этого Вин и перестала носить платья.

– Он не должен был делать мне предложение. Он не может на мне жениться.

– Он тебя любит, дитя. Возможно, было бы намного проще, если бы он не чувствовал того, что чувствует. Однако при нынешнем положении вещей…

– Я недостойна его.

– А, понятно.

– Ему нужен кто-то другой, – продолжала Вин. – Кто-то лучше меня. Женщина, которая сможет быть королевой, а не просто телохранителем. Женщина, похожая на… – Желудок Вин скрутило. – На нее.

Тиндвил посмотрела на Альрианну, которая смеялась в ответ на слова пожилого портного, который снимал с нее мерки.

– Но он полюбил именно тебя, дитя.

– Когда я притворялась такой, как она.

– Я почему-то сомневаюсь, что ты смогла бы стать такой, как Альрианна, – улыбнулась Тиндвил, – даже если бы старалась изо всех сил.

– Возможно. Но как бы то ни было, он полюбил не меня, а мой образ при дворе.

– И он бросил тебя, когда узнал правду?

– Нет. Но…

– Люди гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд, – покачала головой Тиндвил. – Вот, к примеру, Альрианна. Молодая и нетерпеливая, где-то излишне откровенная. Но она знает о дворе больше, чем можно предположить, и похоже, ей известно, как отличить хорошего человека. Это талант, которого не хватает многим. Или твой король. Скромный ученый и мыслитель, но по натуре настоящий боец. Мужественный человек, который обладает волей к победе. Да я думаю, он вообще на многое способен. А гасильщик Бриз? Циник и насмешник – до тех пор, пока не посмотрит на молодую Альрианну. Тогда он смягчается, и можно лишь удивиться, сколь большая доля его жестокого безразличия на самом деле является игрой.

Тиндвил помолчала, глядя на Вин.

– И ты. Ты намного больше, дитя. Почему видишь только одну сторону самой себя, когда твой Эленд видит намного больше?

– Зачем все это? Зачем вы пытаетесь превратить меня в королеву, подходящую для Эленда?

– Нет, дитя. Я хочу помочь тебе стать той, кем ты являешься на самом деле. А теперь дай портному снять мерки, чтобы ты могла примерить что-нибудь из его запасов.

«Кто я на самом деле?» – хмурясь, думала Вин.

Однако она позволила высокой террисийке подтолкнуть себя вперед, и пожилой портной начал снимать мерки.

Некоторое время и одну примерочную спустя Вин вышла, одетая в воспоминание. Небесно-голубое с белыми кружевами платье облегало талию и грудь, а подол был широкий и летящий. Многочисленные юбки длиной в пол расширялись книзу и полностью скрывали ноги.

Ужасно непрактично. Платье шуршало от малейшего движения, и приходилось внимательно следить, куда наступаешь, чтобы не зацепиться или не запачкаться. Но оно было прекрасно, и Вин чувствовала себя красивой. Она почти ждала, что вот-вот заиграет оркестр, за спиной, словно страж, возникнет Сэйзед и Эленд появится в отдалении, лениво наблюдая за танцорами поверх раскрытой книги.

Вин прошла вперед, позволяя портному проверить, где ткань облегает слишком плотно или слишком свободно, и Альрианна, увидев ее, ахнула. Старый портной, опираясь на трость, диктовал замечания своему помощнику.

– Пройдитесь еще немного, моя госпожа, – попросил он. – Позвольте мне увидеть, как оно сидит, когда вы не просто ходите по прямой.

Вин слегка закружилась, повернувшись на одной ноге, пытаясь вспомнить танцевальные па, которым учил Сэйзед.

«Я так и не потанцевала с Элендом, – поняла она, шагнув в сторону, словно в такт музыке, от которой остались лишь слабые воспоминания. – Он всегда находил повод, чтобы отвертеться от танцев».

Вин начала чувствовать платье. Казалось, привычки уже утрачены, но сейчас она вдруг с изумлением осознала, как просто все вернуть – ступать легко, поворачиваться так, чтобы подол колыхался лишь чуть-чуть…

Когда она остановилась, портной больше не диктовал – лишь смотрел и улыбался.

– Что? – спросила Вин, краснея.

– Простите, моя госпожа. – Старик коснулся блокнота ассистента и отослал его одним движением пальца. – Не уверен, что я видел кого-либо, способного так грациозно двигаться. Вы словно… легкий вздох.

– Вы мне льстите, – смутилась Вин.

– Нет, дитя, – сказала стоявшая в стороне Тиндвил. – Он прав. Ты двигаешься с изяществом, которому большинство женщин могут только позавидовать.

Снова улыбнувшись, портной повернулся к своему помощнику, который принес образцы тканей, и стал перебирать их морщинистой рукой, а Вин, подбоченившись, пытаясь не позволить вероломному платью вновь взять над ней верх, подошла к Тиндвил.

– Почему вы так добры ко мне? – негромко, но требовательно спросила Вин.

– А почему должно быть иначе? – удивилась Тиндвил.

– Вы плохо обращаетесь с Элендом. Не отрицайте – я слышала, как проходят ваши уроки. Вы все время его оскорбляете и унижаете. А теперь притворяетесь хорошей.

Тиндвил улыбнулась:

– Я не притворяюсь, дитя.

– Тогда почему с Элендом вы такая злая?

– Парень вырос балованным сыном великого лорда. Теперь он король и, на мой взгляд, нуждается в суровой правде. – Террисийка помедлила, глядя на Вин сверху вниз. – А вот в твоей жизни ее было предостаточно.

Разговор прервал подошедший портной:

– Вот, моя госпожа. – Он начал раскладывать образцы тканей на низком столике. – Думаю, с вашим цветом кожи и волос будет особенно хорошо гармонировать темная ткань. Элегантный темно-красный, быть может?

– А как насчет черного? – спросила Вин.

– Боги, нет, – ужаснулась Тиндвил. – Хватит с тебя черного и серого, дитя.

– Тогда вот это, может быть? – Вин указала на ярко-синий.

Давным-давно, в ту самую первую ночь, когда она встретила Эленда, платье на ней было почти такого же оттенка.

– О да, – подтвердил портной. – Цвет прекрасно подходит к светлой коже и темным волосам. М-да. Теперь надо выбрать стиль. Платье, как я понял, необходимо к завтрашнему вечеру?

Вин кивнула.

– Ага. Тогда нам придется подогнать под вашу фигуру одно из платьев со склада, и мне кажется, у нас есть подходящий цвет. Придется немного ушить, но ради такой красавицы мы готовы проработать всю ночь. Не так ли, парень? – Старик подмигнул ассистенту. – Теперь что касается стиля…

– Такой сгодится, я думаю, – оглядев себя, сказала Вин.

Платье было стандартного фасона, похожего на те, что она носила раньше на балах.

– Разве? – загадочно улыбнулся портной.

– Что, если убрать некоторые из нижних юбок? – приподнимая подол платья Вин, предложила Тиндвил. – И сделать их чуть повыше, чтобы она могла свободнее двигаться?

Вин замерла:

– Это возможно?

– Конечно, – улыбнулся портной. – Мой помощник говорит, тонкие юбки сейчас популярны на юге, хотя там обычно отстают немного от моды Лютадели. – Он помедлил. – Впрочем, я уже не знаю, можно ли теперь говорить о моде в этом городе…

– Сделайте манжеты на рукавах пошире, – продолжала Тиндвил. – И вшейте туда несколько карманчиков для личных вещей.

Старик кивнул, а его безмолвный помощник записал предложение.

– В груди и талии пусть будет туго, но не слишком. Ничто не должно ограничивать леди Вин в движениях.

– Леди Вин? – переспросил пораженный старик.

Прищурившись, он вгляделся в стоявшую напротив молодую женщину, потом повернулся к помощнику. Мальчик только кивнул.

– Понимаю… – Рука портного задрожала чуть сильнее. Словно желая придать себе немного устойчивости, старик вцепился в рукоять трости. – Я… прошу прощения, если оскорбил вас, моя госпожа. Я не знал.

Вин снова покраснела: «Вот еще одна причина, по которой мне не следовало идти за покупками».

– Все в порядке, – сказала она ободряюще. – Вы ничем меня не оскорбили.

Портной чуть расслабился, а внимание Вин переключилось на Призрака, который прохаживался по комнате.

– Похоже, нас нашли. – Он кивком указал на витрину.

Только сейчас, глянув сквозь манекены и тюки ткани, Вин обратила внимание, что снаружи собиралась толпа.

– Ну почему ты такая популярная? – покачал головой Призрак.

– Я убила их бога. – Вин нырнула за манекен, прячась от десятков любопытных глаз.

– Я помогал, вообще-то, – обиженно произнес Призрак. – И даже получил прозвище от самого Кельсера! Но никому нет дела до бедного маленького Призрака.

Вин оглядела помещение: «Должна быть задняя дверь. Конечно, и в переулке могут быть люди…»