Разлюбовь, или Злое золото неба - Андрей Зотов

Мой автопилот сам сделал выбор – ногами вперед я спрыгнул с откоса и поехал вниз по покатой стене котлована. Куртка сразу задралась на голову, и метров пятнадцать я съезжал голой спиной. Ощущения были не из приятных. Потом затормозил, перевернулся на бок и замер.

Я висел над узкой разбитой дорогой. Слева по ней медленно поднимался грузовой военный «Урал»-тент, который на ухабах слегка покачивался из стороны в сторону. Похоже, он был гружен под самую завязку. В створе мощных фар клубилась ночная карьерная пыль пополам с мошкой. Теперь у меня не было особого выбора, все остальные варианты отпали сами собой. Горячая кабина «Урала» поравнялась со мной, и только я собрался сползти вниз, вплотную к колее, как увидел свет фар машины, идущей следом. Прежде ее не было видно из-за крутизны поворота и нависающих над дорогой камней. Однако как они ухитрились за столь короткое время выкопать такой котлованище в таком каменистом грунте? Ведь могут же, когда захотят!

Лежа я проверил карманы: телефон, ключи и лопатник были на месте, зажигалка тоже, а вот сигареты и дымовую шашку я потерял. Они были в куртке и, видимо, вылетели, когда я съезжал под откос.

Где-то сверху, в стороне мельницы, вдруг что-то грохнуло – и в небо поднялась красная двуглазая ракета. Она распустилась на две стороны, заливая округу безжизненным светом, и тут же взлетели одна за другой еще три – ну, началось! Первый «Урал» наконец скрылся за поворотом, и прошло минуты две, прежде чем показалась здоровая морда второго. Это был тоже «Урал»-тент. Мощно урча мотором, он прошел мимо меня, я дождался, пока он наполовину войдет в поворот, и скатился на дорогу.

Сзади машин больше не было. Я бежал за «Уралом», быстро его догоняя, догнал и зацепился за лесенку. Она была совсем маленькой, в три или четыре ступеньки, по ней залезали под тент, но он был наглухо задраен, и если там сидят солдаты, то они мне, конечно, очень обрадуются. Хотя вряд ли там солдаты, скорее всего, то самое оборудование, о котором говорил генерал. Но я все равно под тент не полез. По лесенке я вскарабкался как можно выше, там зацепился за складку фартука, подтянулся и в два приема закинул себя на самый верх, на скользкую, подвижную крышу. Сразу стал виден карьер, огоньки и еще одна ракета, распускавшаяся над лесом. Теперь надо лечь, чтобы меня не заметили в зеркала переднего «Урала», и я распластался на грязном тенте, ерзавшем подо мной на ухабах, пополз ближе к кабине и там замер на пузе, глядя влево, в сторону карьера. Только бы меня не заметили!

Минут двадцать грузовики поднимались по серпантину, сохраняя прежнюю дистанцию, и вот, наконец, выбрались на поверхность, в лес, и заметно прибавили скорость. Тут было проложено идеально прямое шоссе, похожее на взлетно-посадочную полосу, и, если бы не деревья, подступавшие к самой обочине, здесь можно запросто сажать самолеты. Мне было слышно, что в кабине на прием работает рация: там шел активный радиообмен вперемешку с шипением и треском эфира. Слов было не разобрать, зато я хорошо расслышал, как в кабине совсем молодой голос сказал: «Ловят кого-то», – а второй, погрубее, ответил: «Ты знай рули». Значит, там минимум двое, а я, честно говоря, думал, что водила один и что в случае чего можно будет его накернить и сесть за руль самому.

Через четверть часа дорога свернула влево и стала заметно шире. Начались повороты один за другим, то слева, то справа из леса приходили идеально ровные шоссейки, вливаясь в нашу, а за очередным поворотом я увидел вдали какое-то сияние. И чем ближе мы к нему подъезжали, тем яснее становилось, что это горящий электрический контур в форме буквы П. Вот сквозь него на минимальной скорости прошел первый «Урал», он прошел, и тут же исчезли его подфарники. Все ясно: это и есть что-то вроде ворот в климатическом куполе, а сразу за ним – поворот.

И когда до контура оставалось метров двадцать и я уже приготовился в случае чего махнуть с крыши вниз, сзади начал расти-нарастать дальний свет какой-то мощной быстрой машины. «Хаммер» собственной персоной вырвался на прямую и стал стремительно к нам приближаться. Заметили они меня, что ли? Я вжался в тент, краем глаза следя за происходящим.

Перед контуром, слева, была зеленая будка. В ней горел свет, дверь была нараспашку. Привалившись плечом к косяку, стоял в дверном проеме боец в камуфляже. Оружия не было видно. «Урал» остановился; открылась дверца со стороны водителя. Я лежал ни жив ни мертв, ярко освещенный безжалостным светом контура. Снизу-то меня не видно – это однозначно, а вот сзади, из «Хаммера»?.. Как бы я хотел оказаться где-нибудь подальше отсюда, хоть на тех же болотах…

– Кого ловят? – спросил молодой голос.

Парень в камуфляже пожал плечами. По всей видимости, ему было глубоко наплевать, кого ловят и зачем. А значит, это не человек Маркеля.

– Есть закурить? – спросил он.

– Легкая «Ява»… Кто это там сзади такой яркий?

– А щас посмотрим. – Боец оттолкнулся плечом от косяка, нашарил что-то за спиной и достал из будки автомат Калашникова. Привычно повесил его под правую руку.

«Хаммер» затормозил за «Уралом». Из него кто-то выскочил.

– Дай проехать! – раздался голос Амбаломента. – Чего встал?

– Нэ понял! – с юмористическим акцентом ответил боец. – Ты кыто такой?

Ему здесь было скучно, и он, похоже, использовал всякую возможность для мало-мальского куража.

– «Анкерман»! – рявкнул в ответ Амбаломент.

Видимо, акции его организации тут не шибко котировались.

– Ну и подожди, да? – ответил охранник, и я подумал, что сейчас впервые услышал слово «Анкерман» из уст человека, имеющего к нему самое непосредственное отношение. До этого я только глубоко подозревал, что эта бригада и есть «Анкерман», и вот только теперь мои подозрения подтвердились.

Боец лениво подошел к кабине «Урала», послышалось чирканье зажигалки.

– Благодарю, брат. – Не спеша, он вернулся к будке, просунул руку в дверной проем и что-то там, на ощупь нажал. Контур ответно мигнул. – Проезжай! – махнул рукой боец.

Водила включил скорость, и «Урал» медленно выполз из-под климатического купола, будь он неладен. Я видел, как «Хаммер» подъехал к будке, как Амбаломент быстро переговорил с бойцом и снова вскочил в машину. Через минуту «Хаммер» обошел нас по обочине и скрылся в лесу.

Кажется, я ушел. Или еще нет? Или впереди еще какой-нибудь блокпост? Может, пока не поздно, спрыгнуть с машины и дальше двигаться своим ходом? Дождаться рассвета, сориентироваться и идти искать мотоцикл?

Я так бы, наверное, и сделал, если бы за очередным поворотом не увидел вдали шоссе, по которому в обе стороны двигались светляки машин. Мы выезжали из леса. Первый «Урал», опередивший нас метров на пятьдесят, примерно на столько же отставал от «Хаммера». Тот уходил в сторону трассы, а я стоял на коленях и пытался определить, в какой стороне Москва, но ничего не определялось. Ладно, главное, выбрался из-под купола, а все остальное – шерри-бренди, как писал Мандельштам.

И вдруг я понял, где нахожусь. Ну да, вон в той стороне мельница, за ней речка, а если я сейчас спрыгну и пойду строго вправо вдоль леса, то попаду на ту грунтовку, по которой сюда приехал… Да, все точно: вон шоссе, примерно там я с него свернул.

«Уралы» набирали скорость. Если я буду телиться до шоссе, то там уж точно не спрыгнешь – или сейчас, или никогда. Я пополз к заднему краю крыши и, ногтями цепляясь за толстый шов тента, стал спускаться задом наперед, мотаясь вместе с кормой машины влево-вправо. Слезать было в десять раз труднее, чем залезать. Наконец нащупал ногами лесенку.

Грузовик шел уже километров под шестьдесят, но делать нечего, надо прыгать. Я мотылялся вместе с лестницей, готовой вот-вот оторваться под моим весом. Блин, страшно прыгать, а надо. А может, не прыгать, а сделать иначе?.. Повиснув на лесенке, я все ниже опускал ноги, и скоро подошвы кроссовок стали шоркать о трассу. Вроде ровная… Ну, давай! Тормозя подошвами, я поехал на них, как на лыжах, откидываясь назад, а потом решился и разжал пальцы.

«Урал» резко ушел вперед, а я только и смог перебрать ногами разика два – сила инерции так кинула меня вперед, что едва-едва успел собраться в комок. Лопатками, спиной, шеей, задницей, всеми своими способностями и недостатками, свернувшимися в колесо, я катился по жесткой дороге и, наконец, на полном ходу врезался во что-то затылком. О, блин!.. В глазах вспыхнули такие гениальные геометрические фигуры, что воспроизведи я их на бумаге – мне тут же отписали бы Нобелевскую премию, не иначе.

И только я разогнулся, только начала устанавливаться мало-мальская линия горизонта, как зрение выдало сигнал: атас! «Урал» притормаживал. Меня заметили в зеркало. Плохо дело – от леса отъехали уже далеко.

Прихрамывая, я побежал назад. Каждый шаг больно отдавался в затылке. Но все равно это была какая-никакая свобода. Сейчас они свяжутся с «Хаммером», он развернется и стартанет за мной. Скорей, скорей в лес, а там резко вправо, в сторону мотоцикла. Мне бы только сесть за руль, а там попробуй меня догони.