Засланный казачок - Сергей Соболев

— Ну и с чем это может быть связано? У тебя есть какие-нибудь версии?

— А что тут гадать? — Йонайтис пожал плечами. — Сто процентов, что это связано с гибелью Ричи и администратора «Лас-Вегаса». Я ведь их обоих хорошо знал.

— Алик, это все ерунда, — спокойным тоном сказал Харамиев. — Ты же сам знаешь, что ты здесь ни при чем.

— Я-то точно не имею к этому никакого отношения…

— Ты на что-то намекаешь, Алик? — Харамиев косо посмотрел в сторону литовца, с которым они вновь прогуливались по тропинке вокруг озера. — Какие у тебя есть основания думать, что к смерти Ричи причастен я или кто-то из моих друзей?

— Вообще-то никаких…

— Ну то-то же… Все, эту тему мы закрываем! Хотя… Ты не в курсе, Алик, как обстоят дела у тех мужиков из охранной фирмы, которые судятся по поводу КРЦ?

— Ты имеешь в виду Нестерова? И его кореша Мажонаса? Тех самых, что ворвались к Ричи, когда мы были у него в гостях?

— Да, именно о них я тебя и спрашиваю.

— Гм… Уже было одно заседание суда. Контора судебных приставов описала у них все имущество… они сидят сейчас, по моим сведениям, в голых стенах… даже оружие у них отобрали.

— Это все новости?

— Нет. Через свои связи в полиции я узнал, что их обоих в пятницу, спустя какое-то время после взрыва возле казино, задержали и посадили в Лукишкес…

— Вот видишь, сколько хороших новостей, — улыбнулся Харамиев. — А ты, Алик, почему-то не в настроении…

— Это еще не все, Руслан. Эта парочка в изоляторе и суток не провела. Вчера, еще до полудня, их выпустили, даже не взяв подписку о невыезде… А почему ты спрашиваешь о них?

— Да так, — пожал плечами Харамиев. — Забавные они ребята…

Они вернулись обратно к корчме.

— Алик, ты выполнил мою просьбу? — спросил Харамиев.

Йонайтис залез в карман плаща и вытащил оттуда ключи с брелоком. Он щелкнул, отключив сигнальную систему припаркованного рядом с джипом автомобиля «Фольксваген Пассат», затем передал ключи чеченцу.

— Документы в бардачке, — сказал он. — Машина оформлена по доверенности на тебя, все чисто, все проведено через компьютер нашей дорожной полиции… Когда встретимся? И чем ты намерен заняться здесь, в Литве?

— Тебе этого лучше не знать, — сказав это, Харамиев вдруг ощерил в ухмылке свои волчьи зубы… — Шучу, Алик, шучу… В ближайшие месяцы нам понадобится наличка, причем немалые суммы. Тех средств, что идут через ваши прибалтийские банки, отмытых и показанных как легальные доходы с твоих фирм и фирм твоих компаньонов, в том числе и в Москве, для того чтобы взять под контроль ваш местный игорный бизнес и в целом сферу развлечения, будет явно недостаточно. Но это я так, к слову… Чтобы ты тоже понимал, в каких масштабных событиях ты призван играть первую скрипку…

Прежде чем усесться в «Фольксваген», Харамиев похлопал своего литовского приятеля по плечу:

— Все будет нормально, Алик. Все эти рокфеллеры тоже когда-то немного нарушали законы своих стран, но теперь, когда они поднялись, их считают достойными, уважаемыми людьми.

На одной из развилок «Фольксваген» свернул, прощально мигнув фарами: Харамиев держал курс то ли в Каунас, то ли дальше на запад, к взморью или Куршскому заливу.

Алик был настолько в разобранном состоянии — разговор с этим чеченом спалил ему уйму нервов, — что вынужден был ненадолго приткнуться в «кармане» и принять дозу (новая «табакерка», которой он разжился вместо той, что была выброшена Харамиевым в озерцо, была припрятана в перчаточном отделении джипа)…

Ему стало лучше, гораздо лучше.

«Пошел он к черту! — подумал про себя Алик после того, как «сифанул» во второй раз, километров за двадцать до Тракая, куда он сейчас направлялся. — Все, с этим надо кончать! Расскажу отцу все как есть… а там будь как будет!.. Не убьет же он меня, собственного сына, наследника своего имени и своего немалого состояния? Он тертый калач… та еще закваска… вместе мы придумаем, как сбросить эту перехватившую горло петлю…»

Ему было не привыкать вести машину под кайфом. Наоборот, ему казалось, что, зарядившись коксом, он водит тачку очень классно.

Когда он проехал Тракай и свернул на нужную ему дорогу, которая вела в загородное поместье отца, ему вдруг стало весело.

Он подумал о том, что разберется с чеченом сам, благо нанять киллера для него ничего не стоит.

Он засмеялся, потому что эта мысль показалась ему не только очень разумной, но и крайне остроумной.

А в следующую секунду, содрогаясь от смеха, вылетел на повороте с трассы, врезавшись на скорости в сто шестьдесят километров в ствол одного из растущих вдоль дороги деревьев…

Глава 40

В ХОРОШЕЙ АРТЕЛИ ВСЯК ПРИ ДЕЛЕ

«Соколы», вернувшись с неудачной, в общем-то, вылазки в один из приграничных хуторов, покемарили всего с часок в холостяцкой квартире Стаса, затем мало-мальски привели себя в порядок и с полуторачасовым опозданием против обычного расписания — не считая того, что сегодня воскресенье и все нормальные люди отдыхают, — приехали на «Круизере» в свой служебный офис.

Слон не стал доставать ключи, а утопил пальцем кнопку дверного звонка.

Дверь им открыла Ирма, одетая против обыкновения в темные брюки с подтяжками и темно-зеленого цвета водолазку.

— Здравствуйте, Римас, — сказала она, пропуская «соколов» в коридор офиса. — Здравствуйте, Стас. Собиралась уже вам звонить, но увидела в окно, что ваш «Круизер» подъехал…

— С каких это пор, Мышка, мы с тобой на «вы»? — непроспавшимся голосом поинтересовался Мажонас. — Блин… а чего это мы с тобой говорим по-русски, сяся?

— Как-то сегодня ты странно выглядишь, Ирма, — покосившись на адвокатессу, сказал Стас. — С каких это пор ты стала носить брюки с подтяжками? И почему ты, в самом деле, говоришь по-русски? У нас что, гости? Может, Семенова приехала? Кстати, тебе брючки идут… особенно хорош вид сзади.

Тряхнув своими пшеничными волосами, Мышка скрылась в «комнате отдыха», оставив дверь полуоткрытой.

— Что это с ней? — Стас снял плащ и повесил его на плечики, а шляпу положил сверху на полку… — Может, не в духе?

— Понятия не имею, — сказал Слон, вешая свой кожан рядом с плащом Стаса. — Я так думаю, что пора уже сясю замуж выдавать…

Мажонас первым вошел в комнату отдыха, где теперь, кроме неподъемного дивана, имелись стол, стулья и еще кое-что по мелочам.

Он от порога сладко потянулся, зевнул… да так и остался стоять с незакрытым ртом.

— Все, полный абзац, — сказал он, клацнув от удивления челюстью. — Кажись, Стас, у меня начались глюки…

Стас вошел в комнату вслед за ним и тоже опешил.

— Одна Ирма… — Он посмотрел на ту девушку, что открыла им дверь и которая была одета в брюки и водолазку (она стояла у окна). Потом, переведя взгляд на другую девушку, сидевшую на диване, одетую в привычный деловой костюм, с точно такими же прямыми волосами цвета спелой пшеницы, озадаченно произнес: — И еще одна Ирма. В итоге мы имеем две Мышки.

— Стас, ты видишь то же, что и я? — обрадовался Слон. — Вроде бы вчера не бухали…

— Точно, — сказал Стас, приглядываясь к двум девушкам, сохраняющим загадочное молчание. — Даже капли в рот не брали.

— А надо было! — Слон полез пятерней в затылок. — Это все из-за сухого закона! Видишь, до чего трезвый образ жизни может довести? В глазах уже двоится…

— Какая из вас настоящая Ирма? — спросил Стас.

— Я, — сказала та девушка, что сидит за столом. — Правда, похоже получилось?

— Объясните, в чем смысл этого маскарада? — сказал Нестеров.

— Это был рабочий момент, — сказала Семенова, стаскивая с головы парик и поправляя собственные иссиня-черные волосы. — Возможно, ситуация обернется таким образом, что мне придется при переговорах с похитителями выдать себя за адвоката Ирму Мажоните… Хотя, как я уже говорила Ирме, но не успела рассказать вам, на сайте среди пяти кандидатур «переговорщиков» от Литвы выставлен мужчина, юрист из Вильнюса… решено не подвергать опасности жизнь Ирмы, да к тому же для выполнения столь сложного и опасного поручения необходим опыт и знание специфики такого рода дел.

— Я сразу дала свое согласие, — сказала Мышка. — Но мою кандидатуру отвели.

— Тогда в чем смысл этого маскарада? — спросил Нестеров.

— Уже был вполне конкретный звонок, — объяснила Семенова. — Похитители хотят, чтобы денежная часть выкупа была поделена на три равные доли…

— Сколько это будет? Если, конечно, это не секрет?

— Чуть более двенадцати миллионов долларов США. И это только часть выкупа, который просят за Поплавскую.

Стас тихонько присвистнул, а Римас привычно полез пятерней в затылок.

— М-да, — сказал Стас невеселым голосом. — Так они что, хотят вот эту часть выкупа… двенадцать с лишком «лимонов» — поделить на три части?