Засланный казачок - Сергей Соболев

Где-то с полминуты участковый вглядывался в карту, потом, почесав в затылке, сказал:

— А чего тут хитрого? Литовцы, конечно, укрепляют свою границу, но дырок еще до черта… Наши, когда ездят на моторках уток пострелять, частенько у соседей оказывались… особенно если спиртное с собой брали. Километрах в двенадцати отсюда на север расположена Вилейкяйская погранзастава литовцев, а сама граница километрах всего в четырех отсюда.

— Какой-нибудь маршрут можете показать? Для примера?

— Я по карте вообще-то не очень, — сказал участковый. — Но тут и без карты можно обойтись… — Он махнул рукой в западном направлении. — Идете на моторке в ту сторону, выходите в Куршский залив. Дальше с километр на север протокой, потом через заросшее камышами устье входите в речку, которую мы называем так же, как и литовцы, — Скирвите. Потом оттуда идете в притоку, которая называется Витине. Ну и все, вы уже в Литве, и если все делать с головой, никакие погранцы вас там не засекут. Можете высаживаться и топать дальше, куда хотите: там, в отличие от нас, у простых людей на улице спрашивать паспорт как-то не принято…

Коля развернул чемоданчик со спутниковым телефоном, набрал нужный номер и передал трубку Санычу.

Тот доложил о результатах расследования Михаилу Гуревичу, услышал кое-что новенькое от него, затем резюмировал сказанное с обеих сторон:

— Есть серьезные основания считать, что Юлию Аркадьевну вывезли в Литву. Если вы не против, я немедленно выезжаю в Вильнюс, поскольку основное направление поисков теперь сместилось в сторону Литвы…

Глава 39

ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ

Человек, имеющий на руках паспорт гражданина РФ, по которому он числился уроженцем Дагестана Русланом Харамиевым, в воскресенье, в первой половине дня, отправился к соседям, в Литву, где ему доводилось бывать уже неоднократно.

Но не на личной легковой машине, а рейсовым автобусом, и не из Калининграда, а из Советска, где, собственно, и проходит российско-литовская граница — посередке переброшенного через Неман моста Королевы Луизы.

Хотя с документами у него был полный порядок, на КПП, в зоне осмотра, где около получаса простоял рейсовый автобус назначением до Вильнюса, Харамиеву довелось пережить несколько неприятных мгновений.

Когда в автобус вернулся прапорщик, собиравший у пассажиров паспорта и относивший их на терминал, где документы каждого проверили и провели через компьютер, он раздал их всем, кроме Харамиева, которому приказано было выйти из автобуса.

— Ну что, чечен? — негромко сказал пограничник. — Что с тобой будем делать?

— А в чем дело, командир? — изобразив чувство обеспокоенности пополам с изумлением, спросил Харамиев. — Я не чечен, я аварец из Дагестана…

— А мне по хрену, — грубо сказал пограничник. — Не нравишься ты мне… вот и все.

Харамиев раскрыл ладонь, в которой находилась согнутая пополам зеленая двадцатка.

— Какие проблемы, начальник? Я сам чеченов терпеть не могу…

Баксы с ладони Руслана, словно волной, слизнуло.

— Ладно, держи свой загранпаспорт, — сказал прапорщик, доставая из кармашка паспорт Харамиева. — Теперь вижу, что ты не чечен.

На литовском терминале для Харамиева все обошлось.

Едва автобус выехал за пределы литовского приграничного городка, Харамиев, при котором была лишь небольших размеров дорожная сумка, попросил водителя приткнуться к обочине шоссе, в аккурат возле придорожной корчмы (той самой, где он несколько дней назад инструктировал Йонайтиса).

Перейдя дорогу, Руслан направился к стоянке возле корчмы, на которой среди полудюжины легковушек сразу же заметил «бумер» Алика — джип класса «икс».

Когда его компаньон выбрался из салона, Руслан про себя отметил, что Йонайтис выглядит каким-то бледным, уставшим и еще… подавленным, что ли.

— Рад тебя видеть, дорогой Алик, — Руслан тряхнул его руку, отметив, что рукопожатие со стороны литовца получилось каким-то вялым. — Ты выглядишь усталым… в чем дело?

— Привет, — буркнул Йонайтис. — Руслан, ты можешь мне объяснить, что вообще происходит?..

— Что, какие-то проблемы, Алик?

— А то ты не знаешь, — хмуро заметил Йонайтис. — Ричи разорвало буквально в клочья! От администратора «Лас-Вегас» тоже мало что осталось… Двое человек, включая водилу Ричи, тяжело ранены…

— Видишь, Алик? — бросив на него спокойный взгляд, сказал Харамиев. — Я же тебе говорил, что все как-то придет к тому, что мы с тобой запланировали… Ведь этот Ричи мешал нам, не так ли? Вот его всевышний… чьими-то руками и убрал с нашей дороги…

— Мы так не договаривались, Руслан, — мрачнея, сказал Йонайтис. — Да, я обещал тебе помочь… Но ты пойми, что здесь — цивилизованная страна и такими вот методами действовать нельзя!

Руслан, глаза которого внезапно сузились, сначала процедил воздух сквозь свои белые острые зубы, затем негромким, но твердым голосом распорядился:

— Пойдем прогуляемся вокруг озерца! Я тебе пару слов скажу…

Йонайтис хотел было закурить, но, сломав в пальцах сигарету, в сердцах швырнул ее в сторону.

— Блин… Не хотел же я связываться с вами, с чеченами!..

Руслан, взяв литовца за локоть, заставил его остановиться, рывком развернув к себе.

— Никогда!.. — произнес он зловещим полушепотом. — Никогда и никому не говори здесь, что я — чеченец! Кроме тебя одного, об этом в Литве не должна знать ни одна живая душа! Это во-первых… Во-вторых, тебя никто не спрашивает, хочешь ли ты иметь с нами бизнес или нет! Ты у нас на крючке!

— Развели вы меня в Москве, как лоха, — угрюмо заметил Йонайтис. — А теперь пользуете по полной программе…

— Алик, в том, что с тобой случилось в Москве, ты должен винить не меня или еще кого-то, а самого себя, — уже более спокойным тоном сказал Харамиев. — Попался на крючок? Ну и веди себя соответственно: плыви, куда тебя ведут, потому что, если начнешь дергаться, крючок засядет еще глубже… себе только навредишь, сделаешь еще больнее.

Йонайтис достал из пачки целую сигарету и на этот раз не стал ее ломать, прикурив от «Ронсона».

— Вы все тогда, в Москве, подстроили, — сказал он, нервно затягиваясь сигаретой. — Сначала долг мне накрутили до «лимона» с лишним по двум вашим казино…

— Нечего было шариться по ночным клубам и игорным домам, — спокойно сказал Харамиев. — Вспомни сам, как ты зажигал! Заряжался коксом «три девятки»… и море тебе было по колено! Кстати, ты не забыл о моем предупреждении?

— Насчет кокаина? — поморщившись, переспросил Йонайтис. — Да завязал я, завязал… отстань!

— Если ты обманываешь меня, то я об этом все равно узнаю, и тебе тогда непоздоровится! Ты мне нужен, Алик, для бизнеса! Погулял по молодости, поколобродил, пора и за ум браться! Пусть другие наркотой травятся, а из тебя… из тебя, Алик, мы сделаем самого богатого человека в твоей стране…

— Если бы не кокс, — пропустив последнюю реплику мимо ушей, сказал литовец, — вы бы меня на свой крючок не поддели! Ты же сам видел, что я был не в себе! Но таскал меня по казино до тех пор, пока я не просадил миллион с четвертью баксов, и все в долг! Быстренько потом оформили расписку через нотариуса, и все… вот он ваш «крючок»!

— Одного поводка для таких, как ты, у которых есть богатенькие папы, способные рассчитаться по долгам за своих ветреных, неразумных деток, явно недостаточно, — криво усмехнувшись, сказал Харамиев. — Надеюсь, Алик, ты не забыл про кассету, которая лежит в сейфе одного из российских банков наряду с твоей долговой распиской?

— Ты же знаешь, Руслан, что я не убивал ту шлюху, в постели с которой ты или твои люди засняли меня на пленку, — угрюмо заметил Йонайтис. — Я тогда был так обдолбан, что вообще ни хрена не соображал! Сами ее пришили и мне подложили, чтобы я уже окончательно не соскочил с вашего крючка!..

— Умный парень, — похвалил его Харамиев. — В том смысле, что сообразительный… плохо только для тебя, что задним числом ты все хорошо понимаешь. Во-первых, мертвая девушка, в постели с которой ты был заснят, не рядовая шлюха, а сотрудница фирмы по оказанию эскортных услуг. И не какая-нибудь хохлушка, а настоящая москвичка. Дело не закрыто, убийцу ищут до сих пор. А у нас, как ты должен быть в курсе, есть не только кассета с показаниями таймера… но и нож, которым было перерезано ее горло, с твоими, Алик, отпечатками пальцев на рукояти…

— Черт бы вас всех побрал… — судорожно вздохнув, сказал Йонайтис. — Ладно, я понял, что вы не дадите мне так легко выйти из вашего бизнеса. Давай лучше поговорим о делах… Меня известили через моего адвоката, что во вторник, в десять утра, меня хотели бы видеть в городской прокуратуре, где мне хотели бы задать какие-то вопросы, — сказал Йонайтис.

— Ну и с чем это может быть связано? У тебя есть какие-нибудь версии?