Роза и кинжал - Рене Ахдие

ей никогда не мешало. Дело было совсем в другом.

Шахразаду остановила тревога. Тревога за бывшую подругу. Тревога за нерожденного ребенка.

А еще горечь. Черная и душераздирающая обида.

Стоявшая перед Шахразадой девушка выглядела, как всегда, блистательно, даже великолепно в дорогом платье из аметистового шелка, собранного на плечах медными застежками и ниспадавшего мягкими складками, выгодно подчеркивая изгибы фигуры. Ткань всех оттенков фиолетового и лилового струилась до самого пола. Талию обхватывал медный же пояс, инкрустированный сверкавшими драгоценными камнями ярко-сиреневых и пурпурных цветов в оправе из розового золота. Собранные в высокую изысканную прическу медовые волосы украшала блестевшая в свете ламп диадема.

Сердце болезненно сжалось.

Деспина стала для Шахразады сразу и подругой, и доверенным лицом, и проводником в дворцовый мир, когда та нуждалась в них больше всего. Но, очевидно, делала это по собственным мотивам. Теперь к многочисленным ролям мнимой служанки добавились еще несколько: тайная дочь султана, принцесса Парфии, шпионка и обманщица.

Единственной же, кем Деспина точно никогда не была, так это подругой Шахразады.

– Хоть что-то из твоих слов являлось правдой? – надломившимся шепотом потребовала ответа пленница.

– Разве ты не хочешь меня поздравить? – с легкой гримаской – слишком знакомой – надула губы Деспина и тут же ухмыльнулась: – Я вышла замуж, не слышала об этом?

Вслед за ней появилась Ясмин и натянуто, нервно рассмеялась. В суматохе Шахразада даже поначалу не заметила известную ей дочь султана – ту, которую ожидала увидеть вместо бывшей служанки.

«У Ясмин хотя бы достаточно совести, чтобы выглядеть смущенной».

И в самом деле, высокомерная красавица сейчас казалась выбитой из колеи, хотя не утратила ни капли грации и обаяния: копна завитков цвета красного дерева струилась по спине, складки зеленой юбки колыхались с изяществом, которое Шахразада вряд ли бы сумела скопировать даже после многих часов тренировок. Очевидно, принцесса не горела желанием участвовать в происходящем, так как постоянно оглядывалась, словно высматривала пути к бегству.

Словно хотела очутиться как можно дальше отсюда.

– Вышла замуж? – снова вернув внимание Деспине, переспросила Шахразада. – И какой же одураченный бедняга согласился взять тебя в жены?

– Оставлю эту информацию пока при себе, – подмигнула предательница, затем плавно обошла стол и заняла место рядом со своим отцом. – Но поздравлениям в любом случае буду рада. Так уж получилось, что наши мужья очень дружны.

По-прежнему необъяснимо молчаливая Ясмин села по правую руку от Деспины. Джахандар опустился на подушки подле дочери, бросив на нее предупреждающий взгляд, который та проигнорировала.

Позабыв от избытка ярости про накрытый стол, Шахразада неприязненно смотрела на коварную предательницу, пока в памяти всплывали самые яркие моменты их бесед.

«Хорошие соглядатаи скрывают свою личность. А лучшим этого делать не требуется».

Сколько времени они с Деспиной провели за чаем, обсуждая тайны, делясь секретами и рассказывая друг другу о прошлом!

Ее мать раньше была одной из самых завидных красавиц Кадмеи, а отец – богатым вельможей, бросившим жену и дочь в погоне за лучшей долей.

Можно ли верить хоть чему-то из слов бывшей служанки?

Неудивительно, что она не пожелала выходить замуж за Джалала! Кто бы на ее месте захотел оказаться частью той самой семьи, за которой шпионил многие годы? Естественно, в такой ситуации лучше сбежать и отправиться в раскрытые объятия отца… Жаждущего заполучить бесценные сведения.

Деспина предала Шахразаду. И всех, кого любила.

«Как я могла оказаться такой наивной?»

– Как ты могла так с нами поступить? – прошептала пленница. – Я относилась к тебе, как к близкой подруге. И Халид по-доброму обращался с тобой.

– Халиф Хорасана ни с кем не обращается по-доброму, – со злостью возразила Деспина. – Или ты позабыла, как сама впервые оказалась во дворце? – Она фыркнула. – Позволь заметить, что это довольно удобно – иметь такую короткую память.

Султан рассмеялся, гулко и грубовато.

Деспина повернулась к нему и жеманно улыбнулась. Теперь, когда отец и дочь сидели рядом, Шахразада видела между ними определенное сходство, не слишком заметное в то время, когда они находились порознь. Вероятно, внешность предательница унаследовала от матери, зато осанку и манеру держаться горделиво, надменно – от султана. Как и некоторые черты лица: высокие скулы, лоб. Обе дочери обладали невероятной, величественной красотой.

Неудивительно, что Деспина так запросто сходилась с людьми. С такими данными – обаянием и манерами – она родилась, чтобы жить во дворце. Вот и сумела проскользнуть в круг доверенных лиц халифа Хорасана с легкостью лучшей из ядовитых гадюк, всего за шесть лет завоевав его расположение.

И сердце капитана стражи.

– Как ты могла поступить подобным образом с Джалалом? – спросила Шахразада, вонзая ногти в ладони и тщетно пытаясь скрыть бурлящую внутри ярость.

– Увы, чувства капитана аль-Хури больше не представляют для меня интереса, – с пугающе бесстрастным выражением лица заявила новоявленная дочь султана и тут же расплылась в столь фальшивой сочувственной улыбке, что Шахразаде немедленно захотелось сорвать с головы предательницы сверкающую диадему. – Но смею заверить, что он без труда обретет утешение в объятиях одной из многочисленных поклонниц.

Последние слова прозвучали с оттенком горечи.

Шахразада скрипнула зубами, приказывая самой себе промолчать, и внезапно поймала изучающий взгляд Ясмин из-под полуприкрытых век. Она по-прежнему не вступала в беседу, чем сильно удивляла пленницу, но, видимо, желала сначала составить собственное мнение насчет происходящего. Либо же просто опасалась противоречить отцу. Однако в любом случае казалась крайне недовольной.

На секунду Шахразада задумалась, не обратиться ли к высокомерной красавице самой, но та отводила взгляд, по-прежнему усматривая в жене Халида лишь соперницу.

И явно не считая ее равной себе.

Тогда Шахразада вновь уставилась на предательницу, которая смеялась и обменивалась шутками с султаном Парфии – с отцом – с таким видом, будто делала это много лет вместо того, чтобы провести их соглядатаем во дворце Рея.

Среди вихря обрывочных мыслей вдруг всплыло одно воспоминание.

Деспина не могла обманывать по поводу своей беременности.

Шахразада собственными глазами наблюдала за частыми недомоганиями бывшей служанки. Поэтому сейчас заставила себя расслабиться, опустив напряженные плечи, потянулась за инкрустированным самоцветами кубком с вином и процедила с холодным любопытством:

– Дядюшка Селим, позвольте поздравить вас со скорым рождением внука. Или ваша дочь позабыла сообщить о своем положении?

– Конечно же, он все знает, – ни секунды не колеблясь, парировала Деспина. – Это тебе стоит освежить память. Я же говорила, что вышла замуж. Ребенок – вполне естественное следствие брака.

«Снова ложь», – вздохнула про себя Шахразада, вслух же произнесла:

– В самом деле? – Затем сделала глоток вина, стараясь взять себя в руки. – И как же, позволь поинтересоваться, ты поступила с предполагаемым мужем?