Пощечина - Кристос Циолкас

Она несколько раз глубоко вздохнула, обрела дар речи:

— Я не знаю, где Гэри. Мне страшно.

— Хочешь приехать к нам? — Она услышала, как Билал выразил протест, но Шамира быстро его осадила. — Приезжай. Приезжай прямо сейчас.

Хьюго захныкал, когда она понесла его в машину, но мальчик тут же вновь погрузился в сон, едва она пристегнула его в автокресле. Она плохо понимала, как ей удалось доехать до дома подруги, ведь она была пьяна, взвинчена, с трудом видела дорогу сквозь слезы.

Шамира забрала у нее Хьюго и положила его спать рядом с Ибби.

Билал, в спортивных штанах и толстовке с капюшоном, пил чай, когда приехала Рози.

— Я боюсь, он сделает с собой что-нибудь ужасное.

— Ты знаешь, где он?

Рози покачала головой:

— Он сказал, что пойдет в паб.

— В какой?

Билал задавал вопросы отрывистым резким тоном. Она не могла ему отвечать — смотрела на свои ноги. Ей нужны новые тапочки. Те, что были на ней, протерлись на швах, разваливались. Она понятия не имела, в какой паб отправился ее муж; она не знала, в какие пабы он ходит. Это была его другая жизнь, в которой не было места ни ей, ни Хьюго. И она не хотела знать, какие заведения он посещает, с кем встречается, что делает в пьяном угаре.

— Не знаю.

Билал одним глотком допил чай:

— Я найду его.

Рози заметила, как ее подруга с мужем переглянулись. Глаза Шамиры полнились откровенной, неприкрытой благодарностью.

Она неуклюже поднялась на ноги:

— Я с тобой.

— Нет.

Она вырвалась от Шамиры и последовала за Билалом в прихожую.

— Билал его найдет, — крикнула ей вслед подруга.

— Нет, я иду с ним. Он — мой муж. Я должна пойти.

Сначала они отправились в «Клифтон», находившийся поблизости от ее дома, но этот паб уже закрылся. Они заглянули в «Терминус», потом в ирландский паб на Квинз-парейд и затем отправились в Коллингвуд. Гэри они нашли в пабе на Джонстон-стрит. Он сидел в глубине зала, за одним столиком с тремя незнакомыми ей мужчинами. Когда они приблизились к ним, она увидела, что двое из мужчин — аборигены. Она была рада, что с ней Билал. Он знал, что сказать, как действовать, что делать. Он защитит ее.

Гэри был мертвецки пьян. Ему пришлось прищуриться, чтобы сфокусировать взгляд. Узнав их, он разразился хохотом. Повернулся к одному из своих собутыльников. Это был огромный тучный мужчина — сплошь одно толстое, ходящее ходуном брюхо. Его круглое, как луна, лицо и обритая голова имели цвет темного эля; кожа обветренная, жесткая, как подошва. Один глаз был полузакрыт, под ним расплывается багровый синяк. Гэри ткнул пальцем в Билала.

— Это он, — заплетающимся языком произнес он. — Тот самый мужик, из ваших, про которого я вам говорил.

Вид у Гэри был горделивый, будто Билал появился в пабе по его повелению.

Жирный абориген протянул ему руку. Рози отметила, что он несколько раз ломал нос, что его руку, словно паутина, оплетают поблекшие татуировки.

— Как дела, братан?

Билал пожал руки обоим аборигенам. Третий из незнакомцев, белый, тщедушный молодой парень в надетой козырьком назад замусоленной бейсболке с надписью «Мэгпайз»[100], тарабанил пальцем по столу. Билал его проигнорировал.

— Давай пивка с нами, братан.

— Я не пью.

Жирный абориген расхохотался. Глыбы жира на нем затряслись, заколыхались по всему телу.

— Всего один бокал. Давай.

Билал выразил свой отказ почти незаметно — лишь слегка качнул головой. Он показал на Гэри:

— Я пришел за ним. Он — семейный человек. Дома его ждет маленький сын.

— Выпьем, и забирай его. Какие проблемы? — Жирный абориген подмигнул Рози: — Хочешь выпить, красавица, а?

Билал не позволил ей ответить. Он тронул Гэри за плечо.

Тот отпрянул от него:

— Отвали. Я хочу выпить. Угости меня или проваливай.

Его собутыльники за столом захохотали. Гэри сначала удивился, потом самодовольно засиял, улыбаясь своим приятелям.

Жирный абориген, глядя на Билала, предостерегающе поднял руку:

— Похоже, твой друг хочет остаться здесь, братан. Не волнуйся, мы о нем позаботимся, — обратился он к Рози.

Она сознавала, что теперь все, кто был в пабе, смотрит на них, что хозяин заведения за стойкой бара насторожился.

— Гэри, пойдем домой, прошу тебя, — умоляюще произнесла она.

Гэри тряхнул головой — яростно, непреклонно, как ребенок. Сейчас он был похож на Хьюго.

— Не хочу домой. Не хочу иметь ничего общего с домом.

Это произошло внезапно. Билал схватил Гэри за шкирку и вытащил его из-за стола. Она услышала треск рвущейся ткани и вскрикнула. Она испугалась. Билал вновь превратился в Терри — в того молодого парня, который любил выпить, любил подраться, в того молодого парня, который наводил на нее страх. Она боялась, что он ударит ее мужа. К их столику с криком ринулся хозяин заведения.

Жирный абориген стал неуклюже подниматься, но владелец паба положил руку ему на плечо:

— Я сам все улажу, приятель.

Билал все еще держал Гэри за ворот рубашки. Тот, шокированный, перепуганный, опять стал похож на ребенка.

Хозяин паба, маленького росточка, но крепкий, с бочкообразной грудью, впился в Билала свирепым взглядом:

— Уходи, или я вызову полицию.

На какое-то мгновение Рози показалось, что Билал его ударит. Но тот выпустил Гэри, развернулся и вышел из паба. Тщедушный белый парень, сидевший за столиком Гэри, насмешливо заулюлюкал ему вслед:

— Что, мужик, не тянешь на Энтони Мандайна[101]?

Оба аборигена молчали, сидя с каменными лицами.

— Гэри, пойдем домой, прошу тебя.

— Отвали.

Она не знала, как ей быть.

Гэри вздохнул и с жалостью посмотрел на нее:

— Рози, иди домой, ладно? Я не наделаю глупостей. Я просто хочу напиться, неужели не ясно? — Он взглядом умолял ее. — Я просто хочу напиться, чтобы забыть и тебя, и Хьюго.

Билал ждал ее в машине. Едва завидев ее, он тут же завел мотор. Она села, пристегнулась ремнем безопасности:

— Прости.

Билал показал на человека, следом за ней вышедшего из паба. Тот, закурив, смотрел на их автомобиль.

— Знаешь, зачем он вышел?

Рози глянула на стоявшего у входа мужчину — она впервые его видела — и покачала головой.

— Это доброхот, — тихо сказал Билал, трогая машину с места. — Следит, чтобы я не причинил тебе зла. Дает мне понять, что он запомнил номер моей машины. Недоумевает, что может связывать такую милую белую женщину, как ты, с черным парнем вроде меня. — Билал захохотал, всем телом раскачиваясь взад-вперед, спиной то и дело ударяясь о спинку кресла, — так ему было смешно.

Он не позволил ей сесть за руль, сам отвез ее и Хьюго домой. Ты пьяна, сказал он. Она отнесла сына в кровать и пришла на кухню. Билал курил сигарету. Все ее существо будто пронзил электрический разряд. От него исходил запах ночи, запах адреналина, пота — резкий, возбуждающий. Казалось, он заполнил собой всю ее кухню. Его лицо, его грубая кожа, блестящие черные глаза были одновременно красивы и безобразны. Что если я упаду перед тобой на колени? — вдруг подумала она. Что если возьму в рот твой член? Стал бы ты лучше относиться ко мне, если б я сделала тебе минет? В воображении замелькали кадры из коллекции порнофильмов Гэри: «Тебе нравится черный член? Хочешь пососать мой большой черный член?»

Билал жестом показал на один из стульев, и Рози села напротив него. Он протянул ей пачку сигарет. Она взяла одну дрожащими руками. Он дал ей прикурить:

— Сейчас я скажу тебе кое-что, и хочу, чтобы ты выслушала меня не перебивая. Понятно?

Она кивнула. Почему она перед ним робеет?

— Сегодня впервые после долгого, многолетнего перерыва я побывал в пабе… — Он он произнес это странным тоном, словно сам удивлялся собственным словам. — Сам не понимаю, как мне могли нравиться такие места. Они отвратительны. — Он прищурился.

Она не должна отводить взгляд, не должна его бояться.

— Я не хочу, чтобы ты, твой муж или твой сын имели что-то общее с моей семьей. Вы напоминаете мне ту жизнь, в которую я не хочу возвращаться. Я не хочу, чтобы ты общалась с моей женой, не хочу, чтобы ты была ее подругой. Я просто хочу быть хорошим человеком, просто хочу защитить свою семью. Я не думаю, что ты — хороший человек, Рози. Прости, но ты не нашего круга. У тебя плохая кровь. Мы с Сэмми избегаем таких, как вы. Это ясно? Пообещай, что не будешь звонить моей жене, не будешь видеться с ней. Я просто хочу, чтобы ты пообещала, что ты оставишь мою семью в покое.

Она ничего не чувствовала. Нет, не совсем так. Она испытала облегчение. Она оказалась права: он никогда ей не доверял. Он знал, что она представляет собой на самом деле.

— Да, обещаю, — ответила она.

— Вот и хорошо. Утром я пригоню сюда твою машину. Ключи оставлю в почтовом ящике. — Билал затушил сигарету, взял свои ключи и, не сказав больше ни слова, удалился. На протяжении долгого времени она сидела не шелохнувшись. Потом подошла к холодильнику, достала бутылку вина и налила себе еще один бокал.