Меченые - Сергей Шведов

— Кто такой?

Вопрос задал рослый крепкий мальчишка лет восьми, в рваной рубахе и коротких, не по росту штанах. На кожаном поясе вражеского предводителя висел, к удивлению Тора, богато украшенный кинжал. Тору стало страшно, но достоинства он не потерял.

— Я владетель Нидрасский и Ожский ярл Хаарский. — Длинный список подвластных земель прибавил Тору уверенности, но на мальчишек особенного впечатления не произвел.

— Владетель… — Рыжий мальчишка, который был не выше Тора ростом и уж никак не сильнее, презрительно сплюнул.

Было от чего владетелю Нидрасскому вспыхнуть от гнева и схватиться за рукоять ножа, который он обнажать не собирался, но дать острастку рыжему стоило. Рослый предводитель не обратил на движение Тора никакого внимания, он с любопытством разглядывал Данну, которая не пряталась на этот раз за спиной владетеля, а стояла рядом, спокойно глядя на чужаков большими темными глазами.

— Кто это? — кивнул рослый на Данну.

— Это моя военная добыча, — гордо сказал Тор, — я взял ее у духов.

— Сопли вытри своей добыче, — посоветовал черноволосый мальчишка с круглыми нахальными глазами.

Это уже было прямое оскорбление. Тор решительно шагнул к черноволосому и толкнул его кулаком в плечо. Удар был несильным, но чужак на ногах не удержался и потянул за собой владетеля Нидрасского. Однако Тору не суждено было огласить окрестности победным криком, поскольку противник неуловимым движением перебросил победителя через голову да еще, в довершение позора, уселся на него верхом. Конечно, подобные приемы допускаются в честном поединке, но уж больно обидно терпеть поражение буквально в шаге от победы. Торжествовал черноволосый, правда, недолго. Данна вцепилась в его роскошную шевелюру и с неожиданной силой стащила коварного мальчишку на грешную землю.

— Я прикажу вас выпороть, смерды, — крикнул разъяренный Тор, вскакивая на ноги.

Рослый вспыхнул от гнева и сделал шаг вперед:

— А это ты видел?

Тор на всякий случай попятился, но бежать не собирался. А рисунок под левым соском предводителя и вовсе не произвел на него особенного впечатления.

— Подумаешь, — презрительно скривил он губы, — этот знак есть у всех.

Рослый опешил:

— Ты хочешь сказать, что он есть и у тебя?

— Есть, — запальчиво крикнул Тор и тут же пожалел об этом. Мать строго-настрого запретила ему расстегивать одежду при посторонних, но не мог же владетель Нидрасский уступить простому мужику.

— Да он меченый! — ахнул черноволосый, увидев на груди забавного владетеля знакомый силуэт.

— Сам ты меченый, — крикнул обидчику Тор. Черноволосый рассмеялся, но в глазах его, к удивлению, уже не было вражды.

— И я тоже, — подтвердил он, расстегивая рубаху.

Тор задохнулся от удивления и ужаса, губы его задрожали, казалось, что он заплачет сейчас. Но заплакать на глазах у неприятеля было бы большим позором, и поэтому владетель Нидрасский бросился прочь, не разбирая дороги, ломая попавшие под горячую ногу кусты и размахивая руками, словно пытался отбиться от свалившейся на его мальчишескую голову беды.

— Так он владетель или меченый? — спросил удивленно рыжий.

— Ему, видимо, никто об этом раньше не говорил, — ответил рассудительный предводитель. — Надо бы рассказать о нем Чубу.

Тор был безутешен. Слезы градом катились из его глаз и падали на порыжевшую траву. Слишком уж тяжелым ударом оказалась для него эта прозвучавшая из уст незнакомого мальчишки новость. Страшные рассказы о меченых он слышал много раз. Башню проклинал в своих скучных проповедях капеллан замка, о меченых пела в своих песнях Берта, тревожно оглядываясь по сторонам, чтобы не услышала хозяйка. Меченые были разбойниками и убийцами, извечными врагами благородных владетелей. Вся Ожская дружина в один голос проклинала этих разбойников, и только мать да старый Ролло никогда о меченых не говорили — ни плохо, ни хорошо. Но ведь этого просто не может быть — не может быть, чтобы благородный владетель Нидрасский вдруг оказался разбойником? Наверняка эти наглые смерды что-то перепутали, а может быть, нарочно подшутили над легковерным владетелем. А он попался на их уловку.

— Пойдем купаться, — предложила Данна, в глазах ее было сочувствие.

Тор рассердился — не хватало еще, чтобы его жалела девчонка духов.

— Я не пойду, — сказал Тор хмуро, — мне нельзя.

— Почему? — удивилась Данна.

Никто и никогда не видел его без одежды — мать и Берта не в счет. Теперь Тор догадывался о причине запрета: его матери было стыдно за то, что он меченый. Тору вновь захотелось заплакать, но он сдержался. Нельзя так часто ронять владетельское достоинство перед рабыней. А Данна была рабыней, так говорили все.

Сбросив рубашку и штаны, Тор смело направился к ручью, однако вид медленно бегущей воды отрезвил его. Неизвестно еще, кто там прячется вон под той корягой, до сих пор он купался только в большом корыте, а это, называется, не совсем одно и то же. Да и вода, наверное, холодная. Не говоря уже о том, что в ручье может не оказаться дна. Ступит он ногой в мокрую пустоту и провалится по самую макушку. Хорошо этой рыбоедке, она, говорят, выросла среди рыб, а зачем владетелю, даже если он меченый, лезть в воду? Ему и на берегу хорошо.

Тор обернулся, ища глазами Данну, а когда увидел ее, то обомлел. До сих пор он пропускал мимо ушей недобрый шепоток дворни, которые называли Данну уродкой, но теперь он убедился собственными глазами в их правоте — девчонка духов отличалась от Тора. То есть она была, в общем, похожа, но не совсем. И не хватало-то сущей ерунды, но все-таки. Сделанное открытие явилось еще одним ударом за сегодняшний такой неудачный день. Мало того, что он сам оказался меченым, так вот вам, пожалуйста, добыча, которой он так гордился, оказалась с изъяном. Огорчению Тора не было предела, опустив голову, он побрел от ручья мимо удивленной Данны.

Вечером Тор поделился своими печалями с Густавом, тот был старым и надежным другом владетеля, перед которым не зазорно было раскрыть душу. О своей встрече с мечеными мальчишками он умолчал на всякий случай, но про Данну выложил все. Тору показалось, что Густав потрясен открытием не менее его самого, во всяком случае, воин согнулся пополам и в глотке у него что-то забулькало. Не сразу Тор сообразил, что Густав всего-навсего смеется. Это было обидно: что, собственно, смешного в чужом уродстве? Густав, отсмеявшись, пояснил расстроенному владетелю, что не все так плохо с Данной и что подобный недостаток есть, по сути, достоинство доброй половины человеческого рода. Почему недостаток является достоинством, Густав объяснять не стал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});