Прекрасные дьяволы - Ева Эшвуд

говорю этого вслух.

Мы переходим к следующей лунке. Джошуа рассказывает о своей жизни. Он единственный ребенок в семье, и родители сильно его опекали, что привело к определенным возлагаемым на него надеждам, когда он стал старше. И к его недовольству данным фактом.

– Винить их сложно, – говорит он со вздохом. – Конечно, если я ношу их фамилию, мне нужно ей соответствовать, однако мне было тяжело с этим справиться, особенно когда мне было восемнадцать, и я еще даже не знал, кто я вообще такой, понимаешь?

– Да, конечно, – говорю я ему. – Со мной было так же.

Может, между нами и нет особой искры, но, по крайней мере, он кажется… простым. Он говорит о нормальных, понятных вещах. О колледже, который окончил, о людях, с которыми он играет в гольф по выходным. В этом нет ничего опасного или ложного, и я не чувствую, будто мне подобное не по зубам.

Джош добрый и нормальный, и по мере того, как мы проходим все новые и новые лунки, я пытаюсь убедить себя, что это именно то, чего я хочу. Стабильность. Комфорт. В подобных отношениях беспокоиться стоит лишь о том, что он останется после работы сверхурочно или проведет чересчур много времени в загородном клубе, а не о том, что его прикончат в результате жестокого нападения или он сам станет убийцей.

Когда мы добираемся до шестой лунки, то видим, что группа как раз заканчивает и готовится двигаться дальше. Мы ждем, тихо переговариваясь между собой, пока кто-то не отрывается от них и не направляется к нам.

Мне приходится скрыть гримасу, когда я понимаю, что это Трой.

Он кивает Джошуа в знак приветствия, а затем оглядывает меня. Его глаза скользят вверх-вниз, а затем снова вверх, и на губах медленно расплывается улыбка. Это вызывает у меня то же неприятное чувство, что и раньше, и я борюсь с желанием стряхнуть с себя это ощущение.

– Уиллоу, верно? – спрашивает он. – Внучка Оливии.

– Да, все верно.

Все, кого я встретила в клубе, и кто также был на мероприятии в музее, казалось, были рады притвориться, будто инцидента с моей мамой никогда и не было, но, конечно, Трой – исключение из этого правила.

Он все еще смотрит на меня, ухмыляясь.

– Обычно на подобных мероприятиях, как то, в музее, бывает ужасно скучно. Куча пресных речей и людишек, выпрашивающих деньги, так что, должен признать, я был в восторге, когда заявилась твоя мать.

К моим щекам приливает жар, а позвоночник будто леденеет.

– Что ты хочешь этим сказать? – резко спрашиваю я.

Трой вяло пожимает плечами.

– Я просто говорю, что она оживила обстановку, вот и все. Неужели тебя реально воспитала она? – Он усмехается, снова оглядывая меня с ног до головы. – Ты молодец, адски хорошо потрудилась, чтобы вписаться, но, черт… Она выглядела так, словно вырулила прямо из-за угла, если ты понимаешь, о чем я.

– Ты говоришь о моей матери, – тихо цежу я, чувствуя, как во мне поднимается желание защититься. Я знаю, у Мисти целая куча проблем, но это не значит, что она заслуживает того, чтобы этот придурок говорил о ней, как о мусоре.

Трой кивает, и в его глазах мелькает что-то похотливое.

– Проклятье. Держу пари, у тебя куча интересных баек, раз уж тебя вырастила она.

– Не особо, – выдавливаю я из себя, стиснув зубы. – Вообще-то, мое детство было довольно скучным. А теперь, если ты не возражаешь…

– Она ведь правда проститутка? – спрашивает он, перебивая меня. – Выглядела она как раз так.

Желудок сжимается, пульс учащается, адреналин приливает. Я никогда не ввязывалась в драки в школе или что-то в этом роде, но сейчас мне очень трудно удержаться от желания врезать Трою по его самодовольной роже.

Но, прежде чем я успеваю что-либо сделать, Джошуа встает между нами.

– Эй, дружище. Завязывай, – тихо говорит он Трою. Затем поворачивается ко мне и слегка улыбается. – Вообще-то, я немного устал от гольфа. Не хочешь вернуться в клуб?

Я благодарно киваю, не доверяя своему голосу.

Мы возвращаемся в гольф-кар и уезжаем, оставляя Троя и его друзей позади. Внутри все переворачивается, и я делаю несколько судорожных вдохов, пытаясь успокоиться.

Джошуа бросает на меня взгляд, морщась.

– Прости, – говорит он. – Трой – засранец. Если бы я знал, что он сегодня будет на поле, то не предлагал бы тебе сыграть.

Я смеюсь, хотя в этом нет ничего смешного.

– Все в порядке. Ты не можешь контролировать действия засранцев.

Он криво пожимает плечами.

– Думаю, нет. И, к сожалению, он засранец с деньгами, из хорошей семьи, так что из клуба его не выгонят, несмотря на ряд… весьма неприятных поступков. А жаль.

– К сожалению, у многих засранцев есть деньги, – говорю я, качая головой.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я один из них. Я вообще-то не особо могу влиять на состояние своего счета, но стараюсь не позволять деньгам превратить меня в редкостного придурка.

Я улыбаюсь. Мы уже подъехали к клубу, и я выбираюсь из гольф-кара.

– С тех пор, как я тебя повстречала, ты был очень мил, так что нет, я не считаю тебя одним из них.

– Фух. – Он тоже вылезает из машины, засовывая руки в карманы и опуская голову, чтобы поймать мой взгляд. – Потому что я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти со мной куда-нибудь в субботу.

Я моргаю, не зная, что сказать.

Мой первый порыв – отказать, но потом я смотрю туда, где моя бабушка разговаривает со своими подругами: они смеются, сидя за столиком во внутреннем дворике клуба. Это мой шанс на нормальную жизнь, о которой я так долго мечтала. Шанс начать по-настоящему вписываться в этот мир, прилагать реальные усилия, чтобы стать его частью. Этот шанс прямо передо мной, вот он.

И все, что мне нужно сделать, это… воспользоваться им.

Я облизываю губы, колеблясь еще секунду. Затем киваю.

– Конечно. Звучит здорово.

26. Мэлис

Ранним субботним утром мы отправляемся выполнять наше новое задание для Икса. Настроение у меня паршивое, возбуждение скапливается под кожей, как клубок змей. Играть в мальчиков на побегушках для этого козла всегда чертовски раздражает, но теперь у нас есть некоторое представление о том, что, скорее всего, задумал Икс.

Он издевается над нами.

Играет с нами.

И я ненавижу это дерьмо.

Последние несколько дней мы провели за типичным расследованием и подготовкой к работе, пытаясь убедиться, что сможем выполнить ее, не облажавшись и