Подвеска пирата - Виталий Гладкий

— Здоров ли ты, мой добрый друг? —поинтересовался Голштинец.

— Пребываю в отличнейшем здоровье, — ответил Ханси, подошел к Карстену Роде и с таинственным видом всучил ему два желудя на одной ветке.

Узник едва не задохнулся от волнения. Горячая волна ударила ему в голову и, схватив кружку с пивом, он осушил ее почти до дна.

Этот тайный знак был ему хорошо известен. Так он иногда общался со своими телохранителями. Третьяк и Пятой уже разумели немецкий язык и разговаривали на нем вполне сносно, однако писать так и не научились. А русской грамоте, в свою очередь не был обучен Голштинец. Поэтому в особо серьезных ситуациях, когда требовалось срочное присутствие братьев, он посылал им с гонцом два сросшихся желудя, что означало: «Немедленно ко мне! Внимание! Опасность! Будьте наготове!». В данном случае те предупреждали его быть готовым к побегу. В этом у Карстена Роде не было никаких сомнений.

Значит, друзья на свободе! Здесь, в Галле! И готовят ему побег!

Голштинец щедро зачерпнул из кошелька горсть монет и высыпал их в ладони Ханси. Карла опять подмигнул, полез за пазуху и достал оттуда пилку по металлу.

— Веревку завтра принесу... — шепнул он на ухо капитану.

Карстен Роде готов был расцеловать его...

Утром следующего дня, когда Офонасьевы еще нежились в постелях, раздался громкий стук в дверь. Переглянувшись в тревоге, они, не сговариваясь, схватили пистоли.

— Кто там? — спросил Третьяк.

— Это я, я!

Голос показался им незнакомым. Но от души отлегло — слава богу, не городская стража.

— Назови свое имя! — рявкнул Пятой.

— Ханси! Это я, Ханси!

В комнату вкатился коротышка. Он был расстроен — по щекам у него катились слезы.

— Что случилось?! — в один голос воскликнули братья.

— Беда, ох, беда... Все пропало... — Ханси всхлипнул и высморкался.

— Ты можешь толком объяснить?! — вызверился на него Третьяк.

— Ночью господина увезли... Куда — точно не знаю... — карлик вытер слезы полой кафтана. — Наши стражники говорят, будто бы в Копенгаген. Приехал какой-то важный господин с охраной и забрал вашего друга. И как теперь быть? — спросил он горестно.

— Не беспокойся, — хмуро ответил Пятой, — деньги, что мы тебе дали, можешь оставить себе. Твоей вины в случившемся нет.

Ханси просиял, начал предлагать любые другие услуги, но никто его больше не слушал. Братья стали в большой спешке собираться. Если им повезет и Голштинца действительно отправили в столицу Дании, у них есть шанс догнать его по дороге. И на этот раз придется драться. Потому как не исключено, что в Копенгагене капитана ждет эшафот.

* * *

Датский король Фредерик совсем запутался в ситуации с адмиралом каперского флота московитов. Швеция, Речь Посполита, Саксония и Франция требовали, чтобы с Карстеном Роде поступили, как подобает поступать с пиратом. Но с другой стороны, он был официальный ставленник русского царя, жесткий нрав которого хорошо знали в Европе. Лавируя меж двух огней, Фредерик, взяв Голштинца под арест, содержал его в почетной неволе, хотя других корсаров, захваченных на судах флотилии, выдал шведам.

Одновременно король отправил письмо царю Ивану Васильевичу, в котором объяснял, что арестовал «капера его царского величества, поелику тот стал имать корабли в датских водах, в Копенгаген с товарами через Зунды идущие». В ответ великий князь московский отписал, что ничего такого своему «немчину-корабельщику» не поручал, а велел ему только нападать на корабли его врагов: «литовского короля Ягайлы и короля свейского». Царь предлагал отправить Роде в Москву, чтобы «обо всем здесь с него сыскав, и о том тебе отписал бы».

Бледный от переживаний, Фредерик призвал в кабинет Педера Окса и Нильса Кааса. Он вперил в них немигающий взгляд, которого так боялись все придворные. Это раздражение нередко переходило в бешенство, и тогда ситуация могла выйти из-под контроля. Обладающий несомненным талантом государственного деятеля и высоко ценимый Фредериком, главный советник Педер Окс всегда действовал на нервы короля как хорошее успокоительное. Но сегодня и Педер чувствовал себя не в своей тарелке. Положение впрямь казалось безвыходным.

— Как мне ответить государям Швеции и Речи Посполитой?! — в очередной раз вопрошал король. — И что я потом скажу царю Московии, если мы повесим его адмирала на лобном месте?! Тогда недолго ждать стрельцов. А ежели этот пират — будь он неладен! — выйдет на свободу, то начнется очередная война со Швецией. Король Юхан такого пренебрежения к своей персоне не простит. Чего никак нельзя допустить!

Совсем недавно закончилась Семилетняя война. Фредерик пытался завоевать Швецию, которая управлялась его двоюродным братом, королем Эриком XIV, пока принц Юхан в результате заговора не занял шведский трон и не подписал с Данией Штеттинский мир. Фредерик лично вел в бой свою армию, но без особого успеха, что привело к ухудшению его отношений с датской знатью. Если сейчас он повздорит еще и с царем Московии, то трон под ним может зашататься.

— Ваше Величество, выход из этой сложной ситуации, думаю, есть, — наконец произнес Педер Окс. — Он прост, как выеденное яйцо, но требует больших дипломатических усилий и огромного терпения...

— Ну-ну! — нетерпеливо прищелкнул пальцами король. — Говори!

— В данный момент получается, что мы прячем Карстена Роде от всех. То есть как бы взяли его под свою защиту. Необходимо срочно привезти капера московитов в Копенгаген и назначить следствие по его делу. Оно затянется не на один месяц, и не на два, и даже не на год, а значительно на большее. К тому времени ажиотаж спадет, и о Голштинце просто забудут. Вот тогда мы будем вольны в своих действиях.

— Замечательно! —Фредерик воспрянул духом. — Отличная мысль! Однако... — Тут он нахмурился. — Однако как быть с тем потоком официальных депеш, которыми меня бомбардируют Швеция и Речь Посполита? Они требуют срочной расправы!

— О, мой король, это же так просто... — Педер Окс снисходительно улыбнулся. — Любые бумаги требуют ответа. В том числе и те, что мы сами направим шведам и полякам. И пока не дождемся ответной реакции на них, никаких действий предпринимать не будем. Это вполне соответствует духу и букве дипломатического этикета. В своих посланиях мы зададим несколько каверзных вопросов, над которыми их дипломатам придется поломать голову. Это опять-таки время. И так до бесконечности, пока тем не надоест упражняться в каллиграфии. Ведь каждый день появляются новые дела, часто безотлагательные. В конце концов кто такой этот Карстен Роде на фоне больших государственных забот? Мелкая букашка, пыль на ветру.